ГОРОДСКИЕ ИНТЕРСТИЦИИ КАК РЕСУРС СОЦИАЛЬНОГО И КУЛЬТУРНОГО РАЗВИТИЯ ГОРОДА

URBAN INTERSTICES AS A RESOURCE FOR SOCIAL AND CULTURAL DEVELOPMENT OF THE CITY

Pokhodyaeva Anastasia Sergeevna

Student, Saint Petersburg State University of Industrial Technologies and Design, Russia, Saint Petersburg

Аннотация. Статья посвящена исследованию феномена пустых городских пространств (интерстиций) – пустырей, заброшенных территорий и иных неиспользуемых участков. Анализируется процесс их самостоятельного освоения горожанами для социального взаимодействия, творческого самовыражения и формирования локальных сообществ. Доказывается, что данные территории представляют собой не «пробелы» в городской ткани, а жизненно важный ресурс для повышения социального капитала и культурного разнообразия города. На примере конкретных кейсов рассматриваются формы тактического урбанизма и спонтанные практики освоения, а также роль профессионального сообщества в поддержке этих процессов.

Abstract. The article is devoted to the study of the phenomenon of empty urban spaces (interstices) – wastelands, abandoned territories and other unused areas. The process of their independent development by citizens for social interaction, creative self-expression and the formation of local communities is analyzed. It is proved that these territories are not "gaps" in the urban fabric, but a vital resource for increasing the social capital and cultural diversity of the city. Using specific cases, the forms of tactical urbanism and spontaneous practices of development are considered, as well as the role of the professional community in supporting these processes.

Ключевые слова: городское планирование, пустые пространства, тактический урбанизм, социальное взаимодействие, общественные инициативы, городская культура.

Keywords: urban planning, empty spaces, tactical urbanism, social interaction, community initiatives, urban culture.

Введение

Современный город представляет собой сложную, непрерывно трансформирующуюся систему. Традиционный подход к градостроительству, сфокусированный на создании жестко запрограммированных пространств – парков, площадей, бульваров – зачастую оставляет за скобками динамику повседневной жизни горожан. В промежутках формальной структуры возникают так называемые интерстиции – «пустые», временно не используемые территории: пустыри, зоны отчуждения вдоль инфраструктурных объектов, заброшенные промышленные зоны [3, с. 45].

В официальном дискурсе такие пространства обычно маркируются как проблемные, требующие скорейшего благоустройства или новой застройки. Однако, как справедливо отмечала Джейн Джекобс, подлинная жизнь города часто зарождается именно в его непланируемых, маргинальных уголках [5, с. 112]. Цель данной статьи – пересмотреть устоявшийся взгляд на городские пустоты, доказав, что они являются не дефицитом, а потенциалом для социального и культурного развития, выступая в роли инкубаторов спонтанных общественных практик.

Основное содержание

Пустые пространства характеризуются, прежде всего, отсутствием предписанной функции. Эта неопределенность создает уникальное условие для их стихийного освоения. В отличие от официальных общественных мест, регламентированных правилами поведения, интерстиции открыты для интерпретации и адаптации. Как подчеркивает Уильям Уайт, качество городской среды определяется возможностями для непреднамеренных социальных контактов и случайных встреч [4, с. 78]. Именно эту нишу и заполняют пустыри и заброшенные территории.

Социальная ценность таких пространств проявляется в нескольких аспектах. Во-первых, они выступают в роли платформ для формирования социальных связей, выходящих за рамки привычных кругов общения. На территории стихийного сквера или общественного огорода могут взаимодействовать представители разных поколений и социальных групп, что способствует укреплению соседских связей и формированию локальной идентичности.

Во-вторых, эти территории становятся полигонами для творческого самовыражения и культурных инноваций. Уличные художники, скейтбордисты, создатели временных инсталляций находят здесь свободу для экспериментов, малодоступную в коммерциализированных или строго контролируемых пространствах. Это демократизирует искусство и обогащает визуальную среду города.

Важным представляется анализ движения тактического урбанизма, который представляет собой осознанную практику временного освоения пустующих территорий. Такие инициативы, как создание «парков-пингвинов» или летних уличных кафе, позволяют тестировать новые сценарии использования пространства с минимальными затратами, демонстрируя властям и девелоперам реальный спрос на те или иные функции [6, с. 93].

Роль профессионального сообщества градостроителей и архитекторов в этом контексте претерпевает изменения. От фигуры всезнающего творца-демиурга проектировщик в роли фасилитатора, способного услышать и воплотить уже существующие, но не оформленные запросы горожан. Речь идет о проектировании не статичных объектов, а гибких каркасов, предоставляющих возможности для дальнейшей адаптации и соучаствующего проектирования [1, с. 215].

Ярким примером успешной трансформации является история создания «Природного парка Поли» в Бухаресте. Заброшенная территория университетского кампуса была преобразована силами активистов, студентов и архитекторов в общественный парк. Ключом к успеху стал минималистичный подход: вместо капитального благоустройства были расчищены тропинки, установлены скамьи из подручных материалов, что позволило сохранить природный дух места и сделать его притягательным для разных групп горожан.

Заключение

Проведенный анализ позволяет утверждать, что городские интерстиции – пустоты, пустыри, заброшенные территории – являются неотъемлемым и ценным элементом городской экосистемы. Их потенциал заключается в предоставлении пространства для свободы, спонтанности и социального творчества, которые с трудом уживаются в жестко регламентированной городской среде.

Перспективы устойчивого и гуманного урбанистического развития связаны с признанием ценности этих спонтанных процессов. Задачей градостроителей, муниципальных властей и локальных сообществ становится не тотальное «запечатывание» пустот, а выработка гибких стратегий их интеграции в городскую ткань. Это предполагает правовое оформление временного использования, внедрение элементов облегченной инфраструктуры и, что наиболее важно, готовность диалога с горожанами, которые уже доказали свою способность к созидательному освоению «ничейных» земель. Будущее городской среды видится в синтезе профессионального планирования и органичной, живой активности самих жителей.