НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПРОВЕРКИ ЗАКОННОСТИ И ОБОСНОВАННОСТИ ВЫДАЧИ ЛИЦ ДЛЯ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ ИЛИ ИСПОЛНЕНИЯ ПРИГОВОРА

SOME ISSUES OF VERIFYING THE LEGALITY AND VALIDITY OF THE EXTRADITION OF PERSONS FOR CRIMINAL PROSECUTION OR EXECUTION OF A SENTENCE

Daniil Skorik

Assistant Judge, St. Petersburg City Court, Russia, St. Petersburg

Аннотация. В статье рассматривается ряд правоприменительных проблем выдачи лиц целях осуществления уголовного преследования или исполнения приговора в современном уголовном процессе Российской Федерации. Обращается внимание на важность экстрадиционной проверки, являющейся частью процедуры выдачи. Анализируется соотношение института выдачи и его реализации в сравнении с правами человека и их защитой.

Abstract. The article examines a number of law enforcement problems of extradition of persons for the purpose of criminal prosecution or execution of a sentence in the modern criminal process of the Russian Federation. Attention is drawn to the importance of the extradition check, which is part of the extradition procedure. The article analyzes the relationship between the institution of extradition and its implementation in comparison with human rights and their protection.

Ключевые слова: выдача, органы прокуратуры, уголовное преследование, международное сотрудничество.

Keywords: extradition, prosecution authorities, criminal prosecution, international cooperation.

Нормы Конституции Российской Федерации регулируют выдачу лиц по запросам государств либо непосредственно – прямым регулированием – статьями 61 и 63 Конституции РФ, либо опосредовано через регулирование смежных институтов, например, ст. 22 Конституции РФ –применение ареста, заключение под стражу и содержание под стражей только по судебному решению [7]. Решение о выдаче иностранного гражданина или лица без гражданства, находящихся на территории государства и обвиняемых в совершении преступления, осуществляется на основе международного договора либо на основе принципа взаимности, что закреплено также и в ч. 1 ст. 462 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее – УПК РФ) [13].

В структуре УПК РФ выдача является совокупностью процессуальных действий при запросе о выдаче гражданина Российской Федерации из другого государства и относительно обособленной, имеющей признаки самостоятельного производства – при выдаче по запросам иностранных государств.Профессор Бойцов А.И.отмечал, что решение вопроса о выдаче является суверенным правом государства, но непременным условием при решении вопроса о выдаче должно быть обеспечение прав выдаваемого лица [3, с. 21]. Важным правом лица, попадающего в сферу уголовного судопроизводства, является право не подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению (ч. 2 ст. 9 УПК РФ) [13]. Российская Федерация, осуществляя выдачу лица в иностранное государство, обязана обеспечить реализацию указанного права не только на своей территории, но и не допустить нарушения этого права на территории запрашивающего государства. Перечень оснований для отказа в выдаче, установленный в ст. 464 УПК РФ, не содержит возможности применения пыток в государстве, направляющем запрос о выдаче лица [13]. Однако согласно п. 3 Конвенции против пыток 1984 года [6], выдача невозможна при наличии оснований полагать о возможности применения пыток в запрашиваемой стране. При этом для определения наличия таких оснований компетентные власти обязаны принимать во внимание все относящиеся к делу обстоятельства. Защитить выдаваемое лицо от применения к нему пыток, жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения на территории запрашивающего государства можно, помимо отказа в выдаче, путем получения от запрашивающего государства гарантий неприменения к выданному лицу данных мер. Кроме того, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 14 июня 2012 г. № 11 разъяснил, что при оценке указанных обстоятельств «необходимо принимать во внимание как общую ситуацию, касающуюся соблюдения прав и свобод человека в запрашивающем государстве, так и конкретные обстоятельства дела, которые в своей совокупности могут свидетельствовать о наличии или об отсутствии серьезных оснований полагать, что лицо может быть подвергнуто вышеупомянутому обращению или наказанию» [10].

Изучение совокупности всех юридически важных обстоятельств необходимо для того, чтобы сделать правильный вывод:  в случае выдачи лицу угрожают ненадлежащее обращение, либо лицо предпринимает попытки уйти от ответственности за совершенные преступления [12, с. 46]. К примеру, Апелляционным определением от 18.07.2018 № 18-АПУ18-11 Верховный Суд РФ оставил без удовлетворения апелляционную жалобу стороны защиты на постановление заместителя Генерального прокурора РФ об удовлетворении запрос Генеральной прокуратуры Республики Казахстан о выдаче гражданки Республики Казахстан А., обвиняемой в мошенничестве в особо крупном размере п. 2 ч. 4 ст. 190 УК Республики Казахстан, наказание за которое предусмотрено исключительно в виде лишения свободы на длительный срок [2]. Сторона защиты просила суд проявить гуманность, утверждала, что А. в случае выдачи будет подвергнута бесчеловечному обращению, отношение следственных органов и суда будет априори предвзятым, А. является русской по национальности, поэтому опасается предвзятости и дискриминации по политическим мотивам. Из представленных документов следовало, что А. инкриминировалось общеуголовное преступление, санкцией за совершение которого Уголовным кодексом РФ также предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше одного года. Оснований полагать, что А. будет подвергнута жестокому обращению в связи с национальностью не имеется, приведенные доводы стороны о некорректных высказываниях отдельных граждан никоим образом не свидетельствуют о предвзятости со стороны следственных органов и суда. При этом в запросе о выдаче Генеральной прокуратуры Республики Казахстан указано, что предъявленное обвинение носит общеуголовный характер. Также представлены гарантии, что никакой дискриминации, в том числе по национальному признаку, А. подвергнута не будет. Вопрос соблюдения гарантий, позволяют ли они устранить реальный риск жестокого обращения лица, является дискуссионным. В частности, ЕСПЧ неоднократно критически высказывался относительно их соблюдения (с марта 2022 года постановления ЕСПЧ не имеют юридической силы для РФ) [14]. В этой связи необходимо отметить, что гарантии государства, направившего запрос о выдаче, хоть формально не имеют юридической силы, тем не менее, должны учитываться при разрешении вопроса о выдаче. Возможно, механизм контроля за соблюдением выдаваемых гарантий нуждается в совершенствовании.

Серьезные нарушения прав лиц, в отношении которых направлен запрос о выдаче, могут быть результатом недостаточно тщательного, не в полном объеме, исследования прокурором всех обстоятельств, касающихся оснований отказа в выдаче. Так, основанием для отказа в выдаче согласно УПК РФ является несоблюдение правила двойной криминальности, то есть если деяние, послужившее основанием для экстрадиционного запроса, не является уголовно-наказуемым по закону РФ (п. 6 ч. 1 ст. 464 УПК РФ), либо если наказание за его совершение предусмотрено менее одного года (п. 1 ч. 3 ст. 462 УПК РФ) [13].Соответственно, возникает вопрос о необходимости проверки обоснованности выдвигаемого обвинения со стороны государства, которому поступил запрос о выдаче лица.

Показательно разбирательство относительно запроса о выдаче гражданина Украины С. в 2017 году.  Межрайонная прокуратура Республики Адыгея не нашла оснований к отказу в выдаче С., подозреваемого на территории Украины в совершении преступлений, связанных со злоупотреблениями в области предпринимательской деятельности, ходатайствовала об избрании меры процессуального принуждения в виде заключения под стражу. Суд первой инстанции по итогам рассмотрения ходатайства 11 января 2017 года не усмотрел оснований для избрания столь строгой меры пресечения, постановил избрать меру пресечения в виде домашнего ареста на 40 суток. Апелляционное представление прокурора было оставлено без удовлетворения Верховным Судом Республики Адыгея 18 января 2017 года. Прокуратура ходатайствовала о продлении данной меры пресечения на срок 4 месяца 20 суток, что само по себе противоречит положениям п. 4 ст. 16 Конвенции 1957 года и разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ № 11 от 14 июня 2012 года «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания», изложенным в п. 18. При этом приведенные стороной защиты доводы о возможности несоразмерного наказания за деяние С. по уголовному закону Украины (наказание до 12 лет лишения свободы по ч. 5 ст. 191 УК Украины) при том, что нормами уголовного закона РФ за совершенное правонарушение в области предпринимательства предусмотрен штраф, были оценены судом как обоснованные и мотивированные. В результате выдаче С. запрашиваемой стороне было отказано [1]. Таким образом, недостаточно тщательное изучение прокурором всех обстоятельств, касающихся условий осуществления выдачи и оснований отказа в выдаче, их неправильная оценка может повлечь серьезные нарушения прав лиц, в отношении которых запрошена выдача.

Примечательно, что защита С. приводила также довод о необходимости отказа в выдаче С. как гражданина Российской Федерации, апеллируя к положениям п. 5 ст. 4 Федерального конституционного закона от 21.03.2014 № 6-ФКЗ [15]. С. пояснял, что родился в СССР, на протяжении более двадцати лет и на момент принятия Республики Крым в состав Российской Федерации проживал в Севастополе, считал и считает себя гражданином Российской Федерации, принял подданство Украины только в связи с невозможностью иначе заниматься предпринимательской деятельностью, осенью 2016 года подал заявления на получение российского гражданства и об отказе от гражданства Украины. Позиция органов прокуратуры заключалась в том, что на момент экстрадиционного запроса С. являлся гражданином Украины, не мог быть признан гражданином Российской Федерации по факту проживания в Крыму в связи с тем, что был зарегистрирован в Николаеве. Однако согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 4 октября 2016 года № 18-П  [9] именно факт проживания лица на территории Крыма и Севастополя на день их вхождения в состав Российской Федерации, вне зависимости от наличия либо отсутствия регистрации в данных субъектах, является основанием для применения положений п. 5 ст. 4 указанного ФКЗ и гарантирует приобретение российского  гражданства. Данный вопрос не был рассмотрен прокурором.

Между тем, Российская Федерация не выдает своих граждан согласно ст. 61 Конституции РФ [7]. Это положение отражено и в ч. 1 п. 1 ст. 464 УПК РФ [13].

Учитывая, что институт выдачи имеет комплексный характер, сочетает нормы международного и национального уголовно-процессуального  права, для эффективной его реализации в борьбе с преступностью необходимо сотрудничество государств. В последние годы на процессы выдачи повлияли отношения Российской Федерации с рядом государств-контрагентов. Ряд стран напрямую игнорируют обязательства. Так, в противоречие Европейской Конвенции о выдаче 1957 года [5] и принципу взаимности, неукоснительно соблюдаемым Российской Федерацией, поступают отказы в выдаче по уголовным делам, не имеющим отношения к политике, предоставляя, таким образом, обвиняемым возможность уклонения от уголовной ответственности, либо никак не объясняя отказ, либо голословно ссылаясь на «политические преграды» [8]. При этом подчас западные государства не только игнорируют международные нормы, но и демонстрируют пренебрежение относительно законодательства Российской  Федерации. К примеру, Польша настойчиво запрашивала  выдачу авиадиспетчеров по инциденту с крушением самолета под Смоленском в 2010 году, пренебрегая, в том числе, результатами выводов экспертной комиссии относительно виновных в авиакатастрофе [11]. А США, не приводя оснований, требовали выдачи тринадцати граждан РФ в связи с так называемым «русским делом», якобы, вмешательством в выборы в 2016 год [4]. Президент РФ В.В. Путин подтвердил: «Россия вообще не экстрадирует своих граждан кому-либо, так же, как и США» [4].

Таким образом, затронутые вопросы требуют для своего разрешения совершенствования правовых норм и, как следствие, избежание ошибок правоприменения, с целью соблюдения баланса публичных и частных интересов, обеспечения прав граждан, недопустимости произвола и неотвратимости ответственности при осуществлении выдачи лица для уголовного преследования или исполнения приговора как на международном, так и национальном уровнях.