Злоупотребление правом как основание для признания сделок должника недействительными: проблемные вопросы

ABUSE OF RIGHT AS THE BASIS FOR RECOGNITION OF TRANSACTIONS OF THE BANKRUPT IS VOID: PROBLEMATIC ISSUES

Evgeny Vladov

Undergraduate Accredited private educational institution of higher education Moscow Finance and Law University MFLA, Russia, Moscow

Аннотация. Данная статья посвящена проблемам, которые возникают при злоупотреблениях правом должником. В ней говорится об особенностях признания сделок недействительными в силу злоупотребления правом лиц, участвующих в деле о банкротстве. Также в статье раскрываются критерии злоупотребления правом, определяется предмет доказывания по делам о признании сделки недействительной, приводятся варианты разрешения коллизий норм Закона о банкротстве и Гражданского кодекса РФ.

Abstract: this article is devoted to the problems that arise when the right is abused by the debtor. It refers to the specifics of invalidating transactions due to abuse of the right of persons participating in the bankruptcy case. The article also reveals the criteria for abuse of law, determines the subject of proof in cases of invalidation of the transaction, and provides options for resolving conflicts between the provisions of the bankruptcy Law and the Civil code of the Russian Federation.

Ключевые слова: злоупотребление правом, недобросовестность, причинение вреда, банкротство, недействительность сделки.

Keywords: abuse of rights, bad faith, causing harm, bankruptcy, invalidity of the transaction.

Злоупотребление правом является одной из наиболее сложных категорий российского гражданского права.

Так за десятилетний период институт злоупотребления правом, предусмотренный ст. 10 Гражданского кодекса РФ, стал применяться довольно широко, особенно в рамках дел о банкротстве.

Согласно данным судебной статистики Судебного департамента при Верховном Суде РФ, количество оспариваний сделок должника постоянно возрастает. Так в 2015 году арбитражные суды рассмотрели 15 443 заявления об оспаривании, в 2016 – 18 979, в 2017 – 25 205, в 2018 – 34 434. За первое полугодие 2019 года количество подобных споров составило 18 412. [1] Статистические данные являются неутешительными, так как все больше и больше лиц прибегает к злоупотреблению своими правами в ущерб интересам кредитора.

Кроме того, на данный момент существует ряд проблем, с которыми сталкиваются участники дел о банкротстве, в рамках которых заинтересованная сторона желает признать сделку недействительной по причине злоупотребления правом.

Необходимость изменения имеющейся тенденции и решения проблемных вопросов по поводу злоупотребления правом в делах о банкротстве обусловливает актуальность выбранной темы исследования.

Первой проблемой является неоднозначность понимания терминов «недобросовестность» и «злоупотребление правом», которые нередко используются в качестве синонимов. Однако такой подход нельзя считать верным. Злоупотребление правом - не что иное, как частный случай недобросовестности, так как в основе злоупотребления лежит именно недобросовестное поведение лица [2, с. 67]. Недобросовестность является одним из принципов оспаривания сделок при банкротстве, а недопущение недобросовестности в целом общим принципом осуществления гражданских прав, и представляет собой «намеренное обманное или бесчестное поведение лица в гражданских, либо торговых отношениях» [3].

Злоупотребление правом, исходя из позиции законодателя, есть осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав.

В целом необходимо отметить, что для проведения процедуры банкротства требуется соблюдение баланса интересов сторон, в частности должны быть исследованы вопросы о злоупотреблении правом со стороны участников дела о банкротстве.

Верховный Суд Российской Федерации отметил, что признание сделок ничтожными, если имело место злоупотребление правом в спорах о банкротстве, позволяет минимизировать злоупотребления со стороны заказчика и исполнителя услуг, использующих договорную конструкцию возмездного оказания услуг и право на свободное согласование цены договора в целях искусственного формирования задолженности, в том числе и для создания фигуры фиктивного доминирующего кредитора, контролирующего банкротство в своих интересах в ущерб независимым кредиторам.

Подобные цели противоречат задачам института банкротства, противоправны, а следовательно не могут подлежать судебной защите. [4]

В преддверии банкротства, к наиболее типичным случаям злоупотребления можно отнести:

1. вывод имущества должника в преддверии банкротства;
2. сокрытие доли уставного капитала должника;
3. изменение уставного капитала в целях понижения или повышения цены активов должника или его дочерних обществ;
4. добровольное или обязательное предложение о приобретении акций в целях консолидации активов в ущерб интересам кредиторов;
5. получение контроля над процедурой банкротства кредитором;
6. и др.

Такие варианты злоупотреблений могут стать предметом оспаривания в делах о банкротстве.

Следующей проблемой в данной сфере является допустимость оспаривания не только сделок несостоятельного должника, но и иных действий, направленных на реализацию прав и обязанностей. Речь идет о ч. 3 ст. 61.1 Федерального закона о банкротстве, где указано, что кроме сделок, могут оспариваться и другие юридически значимые действия должника. Одни авторы считают такое расширительное толкование «сделки» недопустимым [5, 6], поскольку это противоречит основам гражданского законодательства. Другие считают, что, являясь специальным, Закон о несостоятельности предполагает широкое понимание сделки, необходимое для реализации специфических прав и обязанностей, регулируемых данным законом. [7] Третьи имеют специфическую точку зрения, которая заключается в том, что с момента решения суда о необходимости ввести наблюдение, все конкурсные отношения становятся гражданско-правовыми независимо оттого, какой отраслью права они регулировались изначально. [8] Представляется правильным согласиться с первой точкой зрения. Одно и то же юридическое понятие должно трактоваться однозначно, независимо от отрасли права, поскольку любое расхождение приводит к правовым коллизиям и ошибкам на практике. Тем более общественные отношения не могут трансформироваться в гражданско – правовые, если по своей юридической природе они являются иными. Как верно отмечает в своем исследовании С.С. Галкин, возможность оспаривания не только сделок, но и иных правовых действий, является особенностью конкурсных отношений. [9]

В связи с вышеизложенным, необходимо название ст. 61.1 ФЗ о банкротстве сформулировать следующим образом: «Оспаривание сделок и иных юридических действий должника».

Еще одной проблемой в рамках рассматриваемой темы является трудность доказывания злоупотребления правом.

Действительно, одной из важнейших судебных задач при рассмотрении дел о банкротстве является установление недобросовестности в поведении одного из участников правоотношений: кредитора, должника либо арбитражного управляющего. Посредством этого суд обеспечивает защиту добросовестным участникам. Указанная задача обусловлена целью правового регулирования несостоятельности (банкротства) - соразмерно восстановить платежеспособность должников, утративших способность исполнять свои обязательства, а кроме того удовлетворить требования кредиторов.

Пункт 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» [10] закрепляет соответствующие разъяснения, согласно которым, оценивая добросовестность сторон, суду необходимо исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота с учетом прав и законных интересов другой стороны.

Добросовестность участников гражданских правоотношений презюмируется. Суд в праве по своей инициативе, т.е. без заявления другой стороны, признать недобросовестным участника правоотношений, если к тому есть достаточные основания, вынеся при этом на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении. Если недобросовестное поведение будет доказано, суд с учетом характера и последствий такого поведения отказывает стороне в защите принадлежащего ей права полностью или частично, применяет иные меры, направленные на обеспечение защиты интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения.

В случае обнаружения злоупотребления правом со стороны должника самым эффективным способом защиты будет признание права кредитора в рамках процедуры банкротства оспорить сделки должника, совершенные во вред кредитору. Отчужденное по таким сделкам имущество будет подлежать взысканию кредитором. Данное положение защищает кредитора от злоупотреблений должником правом распоряжаться во вред кредитору своим имуществом. Сделка признается недействительной в соответствии со статьей 168 ГК РФ, если должник нарушает требования ст. 10 ГК РФ и злоупотребляет правом распоряжения своим имуществом во вред кредитору (например, в целях сокрытия имущества от обращения на него взыскания) [11].

Чтобы доказать наличие злоупотребления, во-первых, необходимо выделить критерии злоупотребления правом. К ним можно отнести:

1) намеренное причинение вреда;

2) осуществление причинения вреда посредством гражданских прав;

3) юридический запрет на злоупотребление правами.

Во-вторых, исходя из данных критериев, должен быть определен предмет доказывания. Предметом доказывания в случае признания сделки недействительной из-за злоупотребления правом одной из сторон будут являться следующие обстоятельства [12]:

• наличие цели совершения сделки, которая не соответствует цели, преследуемой обычно при заключении аналогичных сделок;
• наличие в действиях сторон превышения пределов, предоставленных гражданским законодательством для осуществления правомочий;
• наличие для участников сделки и (или) иных лиц негативных правовых последствий;
• наличие у сторон обязательств, которые после заключения сделки невозможно или затруднительно выполнить.

Негативные последствия чаще всего касаются кредитора и выражаются в причинении имущественного вреда. Он может выражаться в уменьшении стоимости или размера имущества должника; в увеличении размера имущественных требований, предъявляемых к должнику; какие-либо другие последствия юридически значимых действий, которые могут привести или привели к потере возможности кредиторов получить удовлетворение их требований по обязательствам должника за счет его имущества в полном объеме.

Цель причинения кредитору вреда имеет место, когда должник был неплатежеспособен или не имел достаточного имущества на момент совершения сделки, а также имеются обстоятельства, предусмотренные абз. 2–5 п. 2 ст. 61.2 ФЗ о банкротстве [13]. Например, об этом может свидетельствовать безвозмездная сделка, сделка совершенная на условиях нехарактерных для подобных сделок, или по стоимости, существенно отличающейся от среднерыночной, сделка совершенная с заинтересованным или аффилированным лицом, и т.п.

Сделка может быть признана недействительной по основаниям, указанным в ст. 10, 168 ГК РФ, если признаки злоупотребления правом будут доказаны со стороны не только должника, но и его контрагента или иных заинтересованных лиц. Об этом могут свидетельствовать совершение сделки контрагентом не в соответствии с ее обычным предназначением, а в иных целях, например, таких как: получение стороной сделки безосновательного контроля над ходом дела о банкротстве или в случае осуществления договоренности между должником и его контрагентом, которая направлена на причинение имущественного вреда другим кредиторам [14].

При этом стоит помнить, что срок давности в обособленных спорах о признании недействительными сделок должника по мотиву злоупотребления правом составляет три года. При определении срока исковой давности относительно признания сделки, совершенной после 1 сентября 2010 г., недействительной, в силу нарушений, предусмотренных в ст. 10 ГК РФ, основополагающим является субъективный фактор, когда лицо, оспаривающее сделку, узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Однако это возможно не ранее введения первой процедуры банкротства в отношении должника. [15]

Вопрос реституционных требований не вызывает особых проблем. Если сделка признана недействительной на основании п. 1 ст. 61.2, п. 2 ст. 61.3 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» и ГК РФ (в частности, по ст. 10 и 168), то требования кредитора к должнику восстанавливается. В этом случае контрагент имеет право предъявить их в реестр требований кредиторов должника, при условии, что имущество было возвращено в конкурсную массу.

Следующей важной проблемой рассмотрения споров о банкротстве стало разграничение оснований недействительности сделок, Гражданским кодексом РФ и ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Налицо присутствует конкуренция норм. Судебная практика указывает, что 10 и 168 ГК РФ не применяются, если действия стороны содержат только признаки злоупотребления, установленные специальным законом, например, статьями 61.2 и 61.3 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Однако очень часто доводы о выходе за пределы злоупотреблений, указанных в п. 1 или 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, и о необходимости оспаривать сделку оппонента в качестве ничтожной по мотиву злоупотребления правом являются недостаточными.

Часто заинтересованная сторона старается использовать те основания признания сделки недействительной,  которые  увеличивают  срок  исковой  давности,  если годичный  срок  к  моменту  обращения  уже  пропущен, либо имеют иные выгодные условия [16].

Поэтому необходимо понимать, какой нормативно-правовой акт должен быть предпочтителен, если выявлена конкуренция норм. По мнению Д.О. Османовой, приоритет  нормы в данном случае должен устанавливаться   исходя  из  возможности  урегулирования  с помощью такой нормы правоотношения с большим количеством субъектов [17, с. 57], то есть должен быть установлен приоритет норм ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Эту же позицию разделяют суды, мотивируя свое решение в частности недопустимостью нарушения  равенства прав кредиторов. [18].

К этому следует добавить только то, что в делах о банкротстве применение статей 10 и 168 ГК РФ будет приоритетным, если пороки сделки должника явно выходят за рамки норм, содержащихся в ФЗ о банкротстве.

Следовательно, правоприменителю при разрешении спорных ситуаций необходимо четко следовать букве закона.

На основании выше изложенного следует сделать вывод, что на сегодняшний день российское законодательство предусмотрело большие возможности для защиты прав добросовестных лиц от злоупотреблений правом банкротом, включая возможность признать сделки должника недействительными по этому основанию. Однако остается ряд вопросов, вызывающих затруднения в судебной практике, которые нуждаются в разрешении путем внесения дополнений в действующее законодательство и официального толкования норм Гражданского кодекса РФ и ФЗ о банкротстве.