РАЗВИТИЕ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ АРХИОЛОГИЧЕСКИХ КУЛЬТУР С УЧЕТОМ ОРНАМЕНТОВ

Второй год мы занимаемся проблемой изучения истории освоения человеком территории Западной Сибири. Наша работа носит не только теоретический, но и практический характер. На протяжении двух лет мы участвовали в археологических экспедициях, что дает нам возможность предметно изучать историю родного края.

По результатам первой экспедиции нам удалось доказать, что первые поселения на территории Тюменской области относятся к каменному веку, а именно к периоду мезолита.

Результаты второй экспедиции показали, что по сравнению с единичными стоянками предшествующего периода — мезолита количество неолитических поселений выглядит неправдоподобно большим — они найдены практически везде, где пролегали маршруты археологов.

Период неолита подарил археологам важнейший источник, не только рассказывающий о бытовой стороне жизни, но и позволяющий судить о происхождении предков современных народов, их перемещениях, контактах, в какой-то степени — о мировосприятии людей. Речь идет о керамике — древней лепной глиняной посуде, традиции, изготовления которой считаются одним из основных признаков, определяющих своеобразие археологической культуры. На наш взгляд, керамика является наиболее интересным источником изучения, и поэтому мы решили проследить процесс формирования и взаимодействия культур на ее примере.

Гипотеза — возможно формирование культурных общностей народов Западной Сибири относится к периоду неолита.

Проблема — Вопрос формирования культур народов Западной Сибири является спорным и требует дальнейшего исследования и новых гипотез

Цель — изучить формирование культур во взаимодействии, выяснить механизм развития и фактор преемственности, форм адаптации населения в меняющихся природных условиях и культурном окружении.

Обзор информации по теме исследования показал, что в библиотечной системе города не достаточно информации, поэтому мы использовали литературу из своей собственной библиотеки. Справочная литература взята из библиотечного фонда университета. Кроме того нами использовались материалы Музейно Ресурсного центра г. Ноябрьска.

Вопросы динамики развития и смены орнаментальных традиций, моделей развития и периодизация культур неолита широко освещена в трудах Заха В.А. «Хроностратиграфия неолита и раннего металла лесного Тоболо-Ишимья» и «Ландшафты голоцена и взаимодействие культур в Тоболо-Ишимском междуречье». Кроме того, в книгах этого автора предлагается новая схема развития археологических культур.

Книга Глушакова И.К. «Керамика как археологический источник» позволила нам глубже изучить результаты многолетних исследований в области технологии древней керамики.

Сборник «Барсова гора. Древности таежного Приобья» очень ярко представляет соседний с нами регион Ханты-Мансийский автономный округ в части археологического наследия.

Используемая в нашей работе научная литература позволила нам воссоздать общую картину исследований по вопросам, связанным с проблемами развития и взаимодействия населения на границе этнокультурных ареалов.

Объектом нашего исследования является — поселение Мергень.

Предмет исследования — период, к которому относятся данные культуры.

При проведении данного исследования нами использовались следующие методы — метод сопоставительного анализа культур народов Западной Сибири, эмпирический метод, а также в ходе исследования мы опирались на диалектический метод.

Керамика — древнейший вид декоративно-прикладного искусства, представленный в творчестве многих народов мира. Шедевры керамического мастерства самых разнообразных этносов хранятся во всех известных музеях истории и искусства. По керамическим изделиям легко проследить эволюцию человечества, достаточно сопоставить примитивные сосуды ручной лепки, обожженные на костре первобытными народами, и современные изделия, изготовленные из первосортной керамики по новейшим технологиям. Тонкий полупрозрачный фарфор, грубый строительный кирпич — все это различные формы керамики, существование которых сегодня возможно благодаря достижениям науки и техники.

Керамическое искусство присутствует в культуре почти каждого народа. Причина этого — повсеместная распространенность и легко доступность материала, то есть глины. В зависимости от местности различаются и сорта глины — поэтому керамика различных народностей так разительно отличается, о чем свидетельствуют раскопки по всему миру — в Европе, Азии, Африке и Америке. Соответственно археологическим данным, керамическое мастерство зародилось в эпоху мезолита (так называемого среднекаменного века) 12—15 тысяч лет назад, во времена, когда в социальной жизни общества господствовал первобытнообщинный строй. Именно тогда челочек разумный впервые придал бесформенному куску глины форму миски и догадался использовать его в совсем незамысловатом хозяйстве. Уже в следующей эпохе — неолите — керамическое искусство получило новый толчок и развитие [6].

Самые первые керамические изделия были довольно грубы — сосуды неправильной формы, с толстыми стенками и неровным, округлым дном. Естественно, что их лепили «от руки», постепенно добавляя новые и новые жгуты глины — так называемым способом налепа. Чтобы глина не трескалась при обжиге, люди придумали добавлять в нее искусственные примеси — толченые ракушки и гранит. Археологи находят остатки как мелких, так и крупных керамических сосудов. Очевидно, что первые использовались для еды в качестве посуды, а вторые — для ее приготовления на костре. Чуть позже изделия стали обжигать не на кострах, в открытом огне, в специальных печах. Также археологам удалось установить занимательный факт: по результатам исследования отпечатков пальцев на древних черепках, можно с высокой вероятностью утверждать, что керамическая посуда изготавливалась преимущественно женщинами.

На основании вышеизложенного, мы пришли к следующим выводам. Появление первых сосудов из обожженной глины открыло эру гончарства, быстро превратившегося в самое массовое из домашних производств, способствовавших обеспечению людей полноценной пищей. Внимание учёных к его эволюции объясняется ещё и тем, что глиняная посуда является уникальным археологическим источником, хранящем информацию о технологии её изготовления, составе и способах приготовления пищи, и даже о демографических и этнических процессах прошлого.

Происхождение культур неолитического времени в Западной Сибири не мо­жет рассматриваться вне процессов становления неолита, и прежде всего гон­чарства. Кера­мическое производство в Западной Сибири возникло самостоятельно и наиболее древняя местная керамика — с отступающенакольчатой орнаментацией. Восточно-уральская и среднеиртышская неолитические культуры сформировались на единой мезолитической основе. К их ранним этапам от­носится посуду с отступающепрочерченным орнаментом. Неолитические культуры лесного Зауралья сложились на основе местного мезолита, козловская продолжала развитие местных тради­ций, кошкинская же испытывала влияние, а возможно, и прямую инфильтра­цию южного населения. Вместе с тем ученые отмечают, что, «по-видимо­му, в обоих случаях уместно предположить влияние южного импульса на разви­тие керамического производства. Этим можно объяснить многие общие черты в орнаментации Кошкинской и Козловской групп».

С точки зрения других исследователей, умение делать керамику было заимствовано древними уральцами у южных соседей.

Археологи, указывая на сходство ранненеолитической посуды Урала и Западной Сибири с керамическими комплексами некоторых культур центральной и северо-восточной частей Европейской России, связывают его с одинако­выми процессами становления неолита на указанных территориях. «Механизм взаимодействия Севера и Юга был сложен, а характер связей многообразен и включал не только миграции. Миграционную гипотезу сегодня можно принять лишь для боборыкинской археологической культуры... Исходный район — место формирования боборыкинской археологической культуры — лежит скорее сего в лесостепном Притоболье, поскольку южнее, в степных районах, локализуются маханджарская и атбасарская культуры южного круга. В остальных случаях следует рассматривать продвижение керамики на север как результат культурной диффузии, т. е. как поэтапное заимствование готовой технологии все более северными группами населения УЗС КО (Урало-западносибирская культурная область) — последнюю стадию про­цесса, начавшегося еще в период неолитической революции на Ближнем Вос­токе. Передающими звеньями этой культурной инновации из степей должны были служить культуры южной (лесостепной) части ее ареала» [4].

Формирование волго-уральской культуры, имеющей корни в местном мезолите, происходило под влиянием восточно-прикаспийского и приуральского населения. Видимо, от него «были заимствованы идеи и навыки изготовления глиняной посуды и некоторые виды домашних животных, в частности овца» [2].

По мнению ученых, при становлении неолита на территории Волго-Камья большую роль играло степное неолитическое население, продвинув­шееся из Приазовско-Причерноморского региона. Об этом свидетельствует ка­менный инвентарь елшанской культуры, инородный по отношению к местным мезолитическим комплексам.

Таким образом, о привнесении керамического производства в лесостепные и лесные районы Восточной Европы и Западной Сибири говорят многие исследователи, но по поводу механизма этого процесса их позиции различны. Пред­полагается появление гончарства путем диффузии через буферные двуязычные культуры либо в результате миграции.

Причины и пути миграции установить сложно ввиду слабой изученности урало-казахстанских степных районов и процесса становления неолита на лесостепных и таежных территориях Северной Евразии в целом. Предполагаем, что толчком к миграции могло стать ухудшение экологической обстановки вследствие изменения климатических условий — сильной аридизации или гумидизации в середине голоцена. Достаточно низкий уровень Каспийского моря (-50 м от уровня океана) и совпадающая с ним аридизация климата отмечаются в период мангышлакской регрессии, пик которой приходится на сере­дину VII тыс. до н. э. Миграцию могли вызвать и последствия трансгрессии водных бассейнов — подтопление жизненно важных пространств.

Наиболее вероятные пути продвижения мигрантов на север — долины рек Тобола, Тургая и Ишима. О продвижении по территории Тургайского прогиба могут свидетельствовать комплексы керамики с отступающе-прочерченным орнаментом, близкой боборыкинской. Археологи относят их к раннеэнеолитическому времени — середине V — середине IV тыс. до н. э., что вызывает сомнения. Исследователь датирует маханджарские материалы концом VII — началом VI тыс. и до конца V тыс. до н. э., синхронизирует кошкинские, козловские и маханджарские, допуская сосуществование последних с боборыкинскими на определенном этапе. Выводы ученых осно­ваны на данных типологии и стратиграфических наблюдениях в условиях песчаных грунтов при практически полном отсутствии радиоуглеродных дат неолитических материалов из Тургайского прогиба. Некалиброванные радио­углеродные даты для боборыкинских комплексов из лесостепного и южно-таежного Притоболья позволяют определить их существование в пределах начала VIII — середины VI тыс. до н. э.. Наряду с южным направлением миграционного потока мы не исключаем возможности проникновения носи­телей отступающе-прочерченной орнаментальной традиции и с юго-запада — вначале по долине Урала, а затем по Тоболу.

В пользу предположения о миграции инородного в этнокультурном плане на­селения, принесшего технологию изготовления керамики на лесостепные и юж­но-таежные территории Тоболо-Ишимья, и распространении ее дальше на север в пределах бассейна Иртыша и Оби может свидетельствовать следующие:

1. По сравнению с предшествующим мезолитическим временем в период становления неолита в Тоболо-Ишимском регионе резко возрастает численность населения, вероятно, как местного, так и пришлого [3].
2. Боборыкинская посуда имеет явно южные черты и в форме, и в орнаментации.
3. На возможность привнесения керамического производства в западносибирскую лесостепь и тайгу мигрантами из степного Поволжья (Северный Прикаспий) указывают общие морфологические признаки сосудов (плоско-донность и наплыв с внутренней стороны венчика) в кошкинских, козловских, полуденковских комплексах, с одной стороны, и материалах Орловской, Вар­фоломеевской стоянок, первом слое поселения Джангар — с другой.
4. Проникновение в лесостепь и южную тайгу в пределах ареала боборыкинской культуры наряду с керамикой некоторых категорий инвентаря, в част­ности геометрических микролитов и выпрямителей древков стрел («утюжков»). Наиболее ранние из «утюжков» обнаружены на Ближнем Востоке в комплексах натуфийской культуры и докерамических слоях Загроса и Иерихона. Подобные изделия встречаются в Тоболо-Ишимье в бо­борыкинских и кошкинских комплексах, редки в неолитических с посудой, орнаментированной в отступающе-гребенчато-ямочной традиции (кокуйская культура), расположенных в южно-таежной и лесной зонах, и практически отсутствуют в тайге.
5. Мысль о невозможности миграции из степных районов на северные, таежные территории, поскольку «такая смена ландшафтных зон требует длительной социально-экономической и психологической адаптации переселен­цев», на наш взгляд, недостаточно обоснована. Сле­дует иметь в виду, что население степного Прикаспия и Приаралья, вероятно составившее основной поток мигрантов, скорее всего, вело присваивающее хозяйство. Это были охотники, рыболовы и собиратели, они могли без ка­кой-либо длительной адаптации осваивать и заселенные территории в отличие, например, от скотоводов-андроновцев, которые только «скользнули» по кром­ке тайги и ушли на восток в Приобскую и Приенисейскую лесостепь.

Несомненно, становление неолита на территории Западной Сибири было сложным, продолжительным процессом. Внедрение и распространение гончарства, новых технологий в изготовлении инвентаря, новых способов охоты и рыболовства сопровождались смешением аборигенного и пришлого населения. В этом процессе усматриваются параллели с более поздним проникновением в среду западносибирского населения представителей андроновского культур­ного массива. В обоих случаях, вероятно, последствия климатиче­ских изменений послужили причиной миграций, во многом определивших раз­витие культурно-исторической ситуации в регионе. Однако в первом из них группы южного населения приносят новые знания и навыки и, будучи охотни­ками и рыболовами, продвигаются достаточно далеко на север, в тайгу. Андроновцы же лишь закрепляют у местного населения навыки металлообработки и производящего хозяйства; будучи скотоводами, они лишь частично осваива­ют южную тайгу и мигрируют в восточном направлении, достигая Минусин­ской котловины. Таким образом, по археологическим материалам в пределах начала VIII — середины VI тыс. до н. э. в лесостепное и горнолесное Зауралье, лесостепное Приишимье, Прииртышье и далее начинает проникать население с юга, вероятно, из районов Прикаспия и Приаралья. Переселенцы принесли на новые территории в среду аборигенов — мезолитических охотников, рыболовов и собирателей — навыки строительства округлых в плане углубленных жилищ и технологию керамического производст­ва. Кроме того, новшеством для обитателей лесостепного и южно-таежного Тоболо-Ишимья явились геометрические микролиты, каменные наконечники стрел и «утюжки».

Таким образом, миграция, обусловленная, по-видимому, климатическими изменениями: глубокой аридизацией климата, регрессией Каспийского и Аральского морей, не была одноактным и кратким явлением. Приток мигрантов в Западную Си­бирь и их взаимодействие с автохтонным населением происходили на протяже­нии достаточно длительного времени. Группы переселенцев были немногочис­ленными и, видимо, вначале эндогамными. Постепенно замкнутость пришлых коллективов разрушалась, мигранты стали вступать с местным населением в контакты, в том числе брачные. Аборигены перенимали навыки изготовления глиняной посуды, но орнаментировали ее по-своему, возможно, адаптируя к керамике используемые для других материалов приемы декорирования.

С формированием и ранними этапами неолита в Западной Сибири связана в основном отступающе-прочерченная орнаментальная традиция, представленная боборыкинской культурой. Комплексы боборыкинской культуры, вероятно, следует считать наиболее древними, появившимися в Западной Сибири, как и собст­венно керамическое производство, скорее всего, в результате миграции населе­ния из южных и юго-западных регионов. На территории Тоболо-Ишимья куль­тура прошла два последовательных этапа развития — боборыкинский и кошкинский.

Боборыкинские жилища подчетырехугольной формы с вытянутым коридо­рообразным выходом на углу или посередине одной из стен. Как и жилища округлой формы с выступами-выходами, сооружения с котлова­нами подчетырехугольной формы с коридорообразным выходом широко распространены территориально и хронологически.

Основное количество керамики и инвентаря на поселениях найдено в пределах котлованов жилищ, на межжилищном пространстве находки единичны. Археологически целые сосуды редки, обнаружены в основном в заполнениях ям и у стен сооружений.

Основу керамического теста составляли тяжелые, средние и легкие суглинки, в качестве добавок применяли песок, шамот и органику, способствующие формовке, укреплению при усадке и спеканию глинистого материала. Соотношение компонентов в керамическом тесте объясняется расположением поселений. В 85 % образцов керамики содержались остатки костей, жаберных крышек, чешуи рыб и пустоты от поме­та и растительности.

Нередко при замешивании теста применяли озерные и реч­ные илы, о чем могут свидетельствовать, естественные органические остат­ки в виде костей, жаберных крышек рыб, водорослей и, скорее всего, птичьего помета. Использование илов при составлении формовочных масс керамики боборыкинской культуры находит аналогии в юго-западных районах, в частности в Прикаспии. Правда, илы этих территорий содержали достаточно большое количество остатков раковин.

Формовка боборыкинских сосудов начиналась от дна. Дно изготовлялось из цельной лепешки, к нему примазывали жгуты шириной 3—5 см, таким образом наращивая тулово снизу вверх. Толщина стенок варьировалась от 0,5 до 1,4 см. Венчик формировался из последнего жгута, к которому иногда прима­зывали неширокий жгут снаружи или изнутри, в этом случае получался «карнизик» или «наплыв». Аналогично изготовлялись сосуды с круглым дном [5].

По окраске внешней и внутренней поверхностей керамики определен характер обжига. Встречаются фрагменты, на изломе которых с обеих сторон прослеживаются яркие прослойки рыжеватого и темно-охристого цвета, а между ними черная зона. Но большинство фрагментов имеет с внешней и внутрен­ней сторон черно-коричневую окраску, что свидетельствует о восстановитель­ном обжиге при недостаточном количестве кислорода и, вероятно, не очень высокой температуре. Скорее всего, обжиг был костровым и непродолжительным.

Керамика боборыкинской культуры плоскодонная и круглодонная, горшковидной, слабопрофилированной и баночной форм, у днищ плоскодонных сосудов довольно часто отмечается орнаментированный выступ. Сосуды круп­ных размеров, высотой до 35 см, с диаметром устья от 20 до 40 см и диаметром плоских днищ в пределах 8—16 см, толщиной стенок преимущественно 0,7—1,0 см. Орнаментированы в основном на 1/3 поверхности прочерченными линиями, одинарной и раздвоенной отступающей палочкой, круглыми неглу­бокими ямками, на некоторых экземплярах под краем венчика нанесены глу­бокие круглые ямки, они наиболее характерны для комплексов Приишимья. В некоторых случаях отмечаются вертикально расположенные элементы — так называемые древовидные фигуры. Есть сосуды с выступами — «ушками» по краю венчика, по мнению некоторых исследователей представляющими собой зооморфные изображения.

Характерной чертой посуды боборыкинского этапа является наличие неорнаментированных сосудов, их количество на разных памятниках варьируется по разному. В наиболее ранних и «чистых» керамических комплексах, они составляют соответственно больший процент, чем в более поздних комплексах. Одним из ранних признаков можно считать орна­мент в виде мелких неглубоких ямочных вдавлений, получающихся в результа­те вертикальной постановки палочки к поверхности сосуда, он отмечен более чем на 1/5 части сосудов комплексов боборыкинского этапа. К ранним видимо, относятся узоры (горизонтальная линия, зигзаг, волна), выполненные в прочерченной технике. В какой-то степени показателем раннего этапа может служить не значительная доля сосудов, орнаментированных гребенчатыми оттисками, в основном «качалкой». На некоторых поселениях довольно большой процент составляет посуда, украшенная одинарной и раздвоенной отступающей палочкой.

Таким образом: Гребенчато-ямочная традиция, характерна для керамики боборыкинский культуры, возникла достаточно рано, имела широкое территориальное распространение и наложила отпечаток на облик керамики более позднего времени. Вопрос развития и взаимодействия археологических культур неправомерно решать без учета орнаментов [3].

В заключении можно подвести следующие итоги. Исследуя источники, мы изучили историю взаимодействия и развития культур народов Западной Сибири. Открытие ранее неизвестных страниц истории нашего края во многом изменит прежние представления о древней культуре наших предков. До сих пор нам открываются целые пласты исторических событий и явлений впервые.

Также исследования показали, что в Западной Сибири с неолита до позднего средневековья существовали три основные орнаментальные традиции, вероятно отражающие определенные этнические общности, однако этническая идентификация носителей этих традиций сложна и дискуссионная. Ареалы, занимаемые населением, украшавшим посуду определенными орнаментами, непостоянны и изменчивы [4].

Считаем, что цель работы достигнута, гипотеза о том, что возможно формирование культурных общностей народов Западной Сибири относится к периоду неолита, подтвердилась.

Однако изучение истории культур народов Западной Сибири не заканчивается, сотрудники Института проблем освоения Севера СО РАН в настоящее время ведут исследования не только в лесостепных, но и в более северных районах, вплоть до Заполярья. К этим исследованиям может быть причастен каждый из нас.

Список литературы:

1. Барсова гора. Древности таежного приобья. Екатеринбург-Сургут. 2008.
2. Глушаков И.Г. Керамика как археологический источник. Новосибирск. 2006.
3. Зах В.А. Хроностратиграфия неолита и раннего металла лесного Тоболо-Ишимья. Наука. Новосибирск. 2009.
4. Зах В.А. Ландшафты голоцена и взаимодействие культур в Тоболо-Ишимском междуречье. Наука. Новосибирск. 2010.
5. Матвеев А.В. Очерки истории Тюменской области. Север. Тюмень. 2004.