Тема родины в ранних «бытовых» рассказах в.в. личутина «белая горница» и «иона и александра»

В советском литературоведении принято было формальное разграничение произведений В.Личутина на бытовые и исторические. Столь узкая классификация, на наш взгляд, не что иное, как поверхностный, основанный лишь на сюжете, подход к прозе писателя. Подобное деление достаточно четко и безапелляционно относило В. Личутина и его произведения к «деревенской прозе», отказывая им в глубоком социально-политическом подтексте. На наш взгляд, в так называемых «бытовых» рассказах В. Личутин отразил не просто тончайшие особенности быта и нрава поморья, а попытался раскрыть пред читателями одну из основных сторон своей философии — народ и русский национальный характер как фундамент крепкой политической державы.

Следует отметить, что тема Родины в творчестве писателя развивалась, видоизменялась, эволюционировала. От отвлеченных, бытовых описаний жизни поморских деревень, которые свойственны первым рассказам В. Личутина, прозаик переходит в творчестве 1990-х гг. к открытому изображению социально-политической атмосферы в России. Естественно, что рассказы прозаика 1970—1980-х гг. кардинальным образом отличаются от более поздних его произведений, написанных в перестроечное время хаоса и неразберихи (романы «Фармазон» (1979), «Любостай» (1987), «Раскол» (1990—1996) и произведения последних лет «Миледи Ротман» (2001), «Беглец из Рая» (2005)). Однако, на наш взгляд, ранние рассказы и повести: «Белая горница» (1972), «Иона и Александра» (1973), «Душа горит» (1976), «Бабушки и дядюшки» (1976), «Золотое дно» (1976), «Крылатая Серафима» (1978), «Вдова Нюра» (1978), «Домашний философ» (1983) — обладают не менее острой социальной проблематикой. Уже в них прозаик начинает строить художественную концепцию Родины, выводя на страницы живописный облик России и ее народа, пытается заглянуть внутрь зарождающихся социальных противоречий современности, найти их корень.

Буквально с первых произведений В. Личутин «рисует» Русь именно с позиций ее святости, духовности, поэтому и заострение внимания на внутреннем мире героев не случайно. Человек, с его жизненными мытарствами и переживаниями, видится писателю как микроскопическая составная часть целостного организма Руси, при этом исторически привитые православные заветы в душе русского человека дают основание рассматривать ее не иначе, как Святую, что традиционно для русской литературы. «Наша земля мне представляется как гигантский образ в драгоценных ризах, а деревни — это свечи. Сотни тысяч этих свечей освещают этот образ, образ земли» [6, с. 85].

Святость, духовность «живой» Руси придает именно народ, православный хрестьянин (крестьянин). Однако, видимо уже к 1970-м гг., в обострившемся противостоянии города и деревни В. Личутин усматривает не просто социальную проблему урбанизации, а начало страшного процесса нравственно-духовного «омертвления» Руси, связанного с уничтожением национальной православной культуры. Это разрушение внутренних основ русского национального характера, разобщение народа и разрыв в цепи «родовой памяти» ведет к тому, что сама Святая Русь, представляемая в концепции В. Личутина как живое существо, теряет истинный смысл своего существования, который, по мысли В. Личутина, заключается в «высшем, небесном предназначении — быть совестным судом» [6, с. 83].

Думается, в ранних произведениях писатель подходит к осмыслению общественно-политических противоречий в России с позиций одной из самых важных сторон своей концепции Родины — русской души, как неотъемлемой части русского национального характера. Уже в первой своей повести с довольно символическим названием «Белая горница» (1972), В. Личутин выступает за чистоту и неприкосновенность души человека, ибо из недр душевных строится бытие не только русского человека, но и всей нашей страны. «А ведь душа-то, она как белая горница, — восклицает Парамон Петенбург. — Она завсе гостей принимает, в нее каждый вхож, да, видно, не всякий гож. Топчутся в душе-то грязными ногами, а потом, сколько ни скобли, всей грязи не вывалить…» [3, с. 396]. Отныне душа мыслится прозаиком не иначе, как «белая горница», а неудовлетворенность жизнью, потеря смысла своего существования вытекает из разрушения гармонии в этой святая святых человеческой жизни и именуется «томлением духа». Отметим, что постепенно это, казалось бы, исключительно нравственное понятие наполняется у В. Личутина социальным подтекстом. Им писатель обозначает источник основных социальных противоречий, охвативших Россию.

«Белая горница» — произведение, открывающее цикл повестей о поморской деревне Вазицы. В ней писатель словно знакомит нас с людьми, судьбы которых будут его занимать на страницах следующих творений. Давая анализ повести А. Клитко пишет: «…изображая деревню в канун коллективизации, автор сумел найти впечатляющие краски для воссоздания атмосферы тех лет. Тяжелый, сопряженный с опасностью труд зверобоев, суровый быт, превращающий подчас женщину в служанку хозяина дома; темнота и суеверие, и на этом фоне — первые, еще слабые проблески нового. Кажется, они обречены на гибель.<…>Однако уже не за горами крутые перемены, которые выведут жизнь на иной путь…» [2, с. 184]. Однако, на наш взгляд, цель автора была вовсе не в том, чтобы восхвалить результаты революции, устремления В. Личутина лежат несколько в иной плоскости, плоскости духовно-нравственных координат русской жизни. Писатель выводит ряд персонажей (Петенбурги, Ланины, Нечаевы, Крени и др.), а описываемые события берет за точку отсчета в процессе развития их характеров, эволюции самой России, как главного героя любого произведения прозаика. Не случаен и выбор столь сложного для государства переломного времени. В. Личутин словно желает посмотреть, способна ли новая власть изменить людей, излечить страшную болезнь «томление духа», дав истинный смысл существования. Параллельно, думается, прозаик стремится понять, когда, с каких пор началось падение России, когда начинает гибнуть Святая Русь под гнетом страшного своей бездуховностью «мертвого» времени.

От повести к повести прозаик разматывает клубок судеб Ланиных, Петенбургов, Нечаевых и других обитателей поморской деревни, но чем больше проникает во внутренний мир этих людей, тем туже затягивается узел социальных проблем, волнуемых прозаика, тем яснее видится, что истоки социальных потрясений в потере нравственных ориентиров, в душе каждого русского человека. «…сплошные пересечения и переплетения: без событий далеких тех лет нам не войти в глубь столь несхожих характеров и судеб…», — пишет В. Коробов [3, с. 394]. Со своей стороны добавим, что без опоры на историческое прошлое невозможно понять противоречия современности. В качестве основополагающего факта истории в развитии русского национального характера в творчестве В. Личутина выступает Великая Отечественная война. В таких повестях, как «Иона и Александра» (1972), «Бабушки и дядюшки» (1976) автор, обращаясь к страницам прошедшей войны, стремится найти в них ответ на волнующие его вопросы современности.

«Война в книгах Личутина оказалась тем крутым перевалом, на котором проверяется жизнестойкость героев, сила их характера и убеждений», — пишет Ю. Дюжев [1, с. 109]. Именно она стала краеугольным камнем в судьбе Ионы и его жены Александры, изменив, перекроив судьбы героев, повлияв на их внутренний мир. Уже в самом названии этого сложного психологического очерка В. Личутин словно противопоставляет друг другу героев, пытается понять, почему Иона сломался пред жизненными невзгодами, а Александра оказалась тверда характером, выстояла в тяжелые времена и сохранила семью.

Думается, уже в этом раннем произведении под раскрытием сложной психологии героев кроется попытка автора постичь, прежде всего, Россию, отобразить ее многогранно и всесторонне. В повести прозаик словно приоткрывает пред нами дверь в жизнь русской женщины, и оказывается, что на ее плечах лежит забота о доме, о муже, семье и детях. В образе Александры писатель рисует лучшие черты характера русской женщины: долготерпение, всепрощение, уважение к мужу…Именно эти качества, по мысли прозаика, делают героиню образцом нравственности и духовности, которая буквально преображают облик изможденной трудом женщины: «Лицо у Александры было самым обыкновенным, таких много в поморских северных деревнях: бесцветные, едва заметные бровки, небольшие серые глаза, носик пуговкой, но, несмотря на бесцветность, оно оставалось привлекательным именно своей постоянной благожелательностью и добротой, которую не могли убить все невзгоды, обильно, словно дожди, осыпавшие жизненный путь» [4, с. 344]. Жизнь Александры наполнена каждодневным трудом и заботами о калеке-муже, который порой больно ранил и оскорблял ее, но душа женщины не озлобилась, не наполнилась ненавистью к Ионе и всему миру, наоборот, осталась чиста и бескорыстна. Как истинно русская женщина, живущая по законам души, героиня переполнена нежностью и переживаниями о детях и муже. Александра искренне жалеет Иону, понимает, как тяжело досталась ему война, как непросто жить теперь калекой, при этом она не требует взамен уважения и почитания, добро Александры бескорыстно.

В. Личутин искренне восхищается силой и красотой характера Александры, сумевшей справиться не только с тяжестью военных лет, но и сохранить семью, поднять на ноги детей. В образе героини повести «Иона и Александра» писатель не просто начинает рисовать мир русской женщины, а делает ее символом семьи, нравственным оплотом России. Создавая шаг за шагом в своих художественных и публицистических произведениях духовную концепцию Родины, В. Личутин огромное место отводит в ней роли женщины, ведь только от нее зависит крепость и целостность семьи, в которой прозаику видится и крепость общества, России, берущей начало в семье, доме, душе каждого человека. «Русская женщина — существо удивительное. За потускневшим обличьем скрывается поэтическая душа, — пишет В. Личутин. — <…>женщина по природному инстинкту строитель и охранитель семьи, гнезда…» [5, с. 6]. Не случайно, по мысли В. Личутина, Россию издавна сравнивают с матерью, охраняющей своих детей — русский народ.

Стремясь полнее раскрыть данный аспект своей философии Родины, В. Личутин сравнивает жизнь и внутренний мир «духовной» Александры с потерявшим смысл своего существования Ионой. Писателю важно показать не просто разность приоритетов этих родных людей, а понять почему воин Иона превратился в потребителя, живущего за счет своей жены, как могло произойти, что сильный духом пахарь после войны сломался и предался забвению в вине. «Не может Иона в работу удариться — от нетерпения быстро наваливается усталость, а к своим нехитрым обязанностям сторожа он равнодушен, — пишет Ю. Дюжев. — Не может он обрести достоинство и в семье, среди девятерых малых детей — нет у него сил выслушивать их рев и видеть голодный блеск в глазах. Не может забыться в гулянке — по-прежнему что-то сосет в душе…» [1, с. 109]. Болен Иона, болен тяжкой для русского человека болезнью — «томлением духа» — связанной с потерей истинного жизненного предназначенья крестьянина-пахаря.

А. Михайлов в статье «Поморские сюжеты» считает, что в образе Ионы В. Личутин отразил важную мысль: «Удовольствия не могут продолжаться вечно, они изнутри разрушают человека» [7, с. 33]. Действительно, писатель осуждает своего героя за то, что тот не нашел себя в мирной жизни, однако корень душевной деградации Ионы видит все же в ином.

В. Личутин не умаляет заслуг своего героя перед Отечеством, но, по мысли прозаика, любовь к Родине выражается не только в ее защите с оружием в руках. Война убила в Ионе основное качества крестьянина-пахаря — любовь к труду. Раскрывая перед читателями страницы жизни героя, В. Личутин говорит, что, пожалуй, лишь в молодости он был счастлив, работая на своей земле. Заросла уж давно пахота отца, но до сих пор она греет душу героя, возвращает его в счастливые времена молодости.

Однако сам Иона не способен осознать своего истинного пути, жизнь в удовольствиях, без забот и труда поработила и испепелила душу этого некогда сильного человека. У героя нет сил для того, чтобы постичь и оценить попытки председателя Сырорыбова, направленные на вовлечение воина-калеки в суету мирной крестьянской жизни, наполненной трудом на земле. Символичными становятся, в связи с этим, слова Артемия Кирина, соседа Ионы: «Без работы-то меня уж давно бы на погост сволокли. Без дела и железо тлеет, а нам и на веку заказано работу вести» [4, с. 368]. Думается, в них отрвжается точка зрения самого В. Личутина на смысл существования русского человека, который погибает душевно от праздности.

Таким образом, уже в ранней повести «Иона и Александра» В. Личутин через постижение психологии своих героев намечает контуры социально-политических противоречий современной России, представленных здесь в качестве безобидных, на первый взгляд, жизненных зарисовок. Автор поднимает важную проблему: роли и места труда в жизни русского человека. И оказывается, что безделье, уход от основ крестьянского быта ведет к деградации внутреннего мира человека. Именно поэтому так внимательно сравнивает писатель жизни своих героев, ищет ответ в их судьбах на волнующие его вопросы современности.

Таким образом, каждое отдельно взятое произведение В. Личутина «насыщено…действительной, подлинной и сложной народной жизнью, где «текущие», злободневные беды, радости и печали не так уж и просты, как кажется на первый взгляд, наполнены подчас таким большим смыслом, такими поисками правды и справедливости, что от этих «суетных» проблем человеческого быта не так уж далеко и до «вечных» вопросов человеческого бытия» [3, с. 395]. Осмелимся дополнить В. Коробова, который в этих словах практически подошел к истинному толкованию смысла взаимосвязи личутинских произведений друг с другом. Это изображение каждодневных забот в произведениях писателя, на наш взгляд, не просто подводит читателей к осмыслению «вечных» проблем бытия, а напрямую является отражением авторского видения России и ее места в мире. Сужая социально-политический аспект жизни страны до масштабов поморской деревни, крестьянской семьи, души каждого труженика, В. Личутин тем самым выводит тему России в своем творчестве на новый символический уровень. Русь для прозаика не географическая точка, а «живой» организм, существующий по законам души и нравственной морали православия.

Список литературы:

1. Дюжев Ю. Когда душа горит (Заметки о творчестве Владимира Личутина)//Север — 1984 — 10. — С. 107—112.
2. Клитко А. на севере русском…//Наш современник — 1976 — 10, С. 184—187.
3. Коробов В. «Останься дома…» (О прозе В. Личутина)//В кн.: Личутин В. Долгий отдых: Роман, повесть. — М., Сов. Россия, 1979. — 400 с.
4. Личутин В. Долгий отдых: Роман, повесть. — М., Сов. Россия, 1979. — 400 с.
5. Личутин В. Ищите свой женьшень [беседу вела Г. Грибовская]//Советская культура — 1985 — 16 мая (№ 59). — С. 6.
6. Личутин В. Семьдесят лет битвы (Размышления о русском) — Л., 1990. — 93 с.
7. Михайлов А. Поморские сюжеты//Литературное обозрение — 1974 — 10. — С. 32—34.