ОБРАЗ «НОВОЙ ЖЕНЩИНЫ» КОНЦА XIX ВЕКА В РОССИИ

Тема зарождения и развития женского движения в России за равные права с мужчиной, связанного в первую очередь с возможностью получения высшего образования, уже с середины XIX века занимает многих исследователей. Сегодня данная тема актуальна в связи с развитием феминистского движения в России и зарубежных странах, а также с увеличением количества студентов-женщин высших учебных заведениях. Это находит свое выражение в расширении исследований с гендерной проблематикой, как в России, так и в зарубежных странах.

Изучая данную тему, можно опираться на воспоминания и записки непосредственных участников событий (С. Ковалевской, Е. Водовозовой, Е. Андреевой-Бальмонт и др.), а также на материалы художественной литературы и изобразительного искусства.

Общественные перемены в середине XIX в. привели к началу эмансипации женщин и изменению как их мировоззрения, так и образа их жизни. На первый план теперь выходит забота не о поиске богатого мужа, о внешности и семье, а душевное развитие, умственное совершенствование. В соответствии с этими требованиями в 1860—1870-х годах стали открываться высшие женские учебные заведения и изменяться уже существующие средние учебные заведения для женщин (институты и пансионы). Была проведена институтская реформа К. Ушинского в Смольном институте, которая затронула практически все аспекты жизни институток, изменив их кардинально в либеральном направлении. Одна из учениц Института Благородных девиц Е.Н. Водовозова так описывала этот процесс: «Он [К. Ушинский. — Д.Л.] начал ее [Реформу. — Д.Л.] с того, что доказал всю пошлость, все ничтожество, все нравственное убожество наших надежд и несбыточных стремлений к богатству, к нарядам, блестящим балам и светским развлечениям. — Вы должны, вы обязаны, — говорил он, — зажечь в своем сердце не мечты о светской суете, на что так падки пустые, жалкие создания, а чистый пламень, неутолимую жажду к приобретению знаний и развить в себе прежде всего любовь к труду, — без этого жизнь ваша не будет ни достойной уважения, ни счастливой. Труд возвысит ваш ум, облагородит ваше сердце и наглядно покажет вам всю призрачность ваших мечтаний…» [3, с. 350]. Были организованы Московские Высшие женские курсы Герье (1872) и Бестужевские курсы в Санкт-Петербурге (1878), у женщин появилась возможность получать высшее образование и определенные профессии.

Но, как говорилось выше, изменяется не только образовательный процесс, но и сами девушки. В это время появляется понятие «новая женщина». Так называли женщин пореформенной эпохи, которые отказывались от традиционной роли жены и матери, а проявляли интерес к наукам, образованию, общественной жизни. Они ломали сложившиеся традиции, изменяя стереотипный образ идеальной женщины — покорной домоседки. Их число росло с каждым годом, они стремились попасть в университеты, получить высшее образование и стать полезными, самодостаточными личностями, не зависящими от мужчин. Курсистка Е.А. Андреева-Бальмонт вспоминала: «Я узнала, что замужество для девушки вовсе не обязательно, что быть старой девой не смешно и не позорно. Позорно быть "самкой" и ограничиваться интересами кухни, детской и спальней. Я узнала.., что для женщины теперь открывается много путей деятельности. Главное в жизни — учиться, приобретать знания, только это дает самостоятельность и равноправие» [1].

Можно выделить два сложившихся типа девушки конца XIX в.: «кисейная барышня» (девушка из дворянской семьи, воспитанная в духе традиций институтов благородных девиц) и нигилистка («новая женщина», курсистка). В данной работе речь пойдет о втором типе.

«Нигилистка» обозначение прогрессивной, передовой или образованной женщины в Санкт-Петербурге [8, с. 150]. Нигилистки выражали свои идеи свободы и равенства в том числе и через внешний вид и манеры поведения, характеризующееся отказом от роскоши и подражанием мужчинам. Отказавшись от «муслина, лент, перьев, зонтиков от солнца и цветов», типичная девушка нигилистских убеждений носила в 1860-х гг. простое темное шерстяное платье, украшенное лишь белыми манжетами и воротником, которое свободно и прямо ниспадало, сужаясь в талии. Волосы были коротко подстрижены и ровно уложены, зачастую допускались и затемненные цветные очки. Софья Ковалевская в своих «Воспоминаниях» так описывала изменения, происходившие с ее сестрой Анной в период ее преобразования в «новую женщину»: «Она изменилась даже наружно, стала одеваться просто, в черные платья с гладкими воротничками, и волосы стала зачесывать назад, под сетку. О балах и выездах она говорит теперь с пренебрежением» [5, с. 96—97].

Революция в одежде» была частью отказа нигилисток от образа «кисейной барышни». Эти, по выражению С. Ковалевской, «воздушные барышни в тарлатановых платьях и нелепых кринолинах» [5, с. 108] украшали себя драгоценностями и укладывали волосы в «очаровательные» и «женственные» прически. Все это, по мнению нигилисток, проявление неспособности дам к работе и проявление пассивной женственности. Отказ нигилистки от всех женских ухищрений сочетался с ее стремлением действовать, и быть полезной, а также с ее отвращением к каждодневному существованию в качестве «ненужной женщины» [8, с. 150—154].

Для более полного воссоздания образа нигилистки второй половины XIX века следует обратиться к портрету «Курсистка» Н.А. Ярошенко (См. Рис. 1.).

Рисунок 1. Курсистка. Худ. Н.А. Ярошенко. 1880

Здесь изображена типичная представительница данного течения: девушка в простой темной, узкой юбке до щиколоток. Из под воротника коричневой, подпоясанной мужским ремнем блузы, виден белый воротничок. На плечах девушки не пальто, а клетчатый плед, как одно из проявлений отказа от роскоши. Можно также отметить короткую стрижку студентки и мужскую шапку на голове. В руках у девушки неотъемлемый атрибут каждой курсистки — книга. В целом перед нами предстает облик скромного, образованного человека, живущего собственным трудом [2, с. 153—156].

Нигилистки заимствовали у мужчин не только элементы костюма, но и манеры поведения. Они демонстративно пренебрегали общественным мнением. Помимо обучения естественным наукам, они курили, нарушали предусмотренные правила этикета при общении мужчины и женщины, обращались друг к другу — «товарищ». Софья Ковалевская в «Воспоминаниях» упоминает реакцию своего отца на «раскрепощенные» отношения ее сестры Анны и Федора Михайловича Достоевского: «— От девушки, которая способна тайком от  отца и матери вступить в переписку с незнакомым мужчиной и получать у него деньги, можно всего ожидать! Теперь ты продаешь твои повести, а придет, пожалуй, время — и себя будешь продавать!» [5, с. 109].

Как правило, современники с неодобрением относились к такой активности женского пола. В литературе конца XIX века можно встреть крайне негативные высказывания в адрес «новой женщины», которая получила прозвище «синий чулок». Примером может послужить образ Евдокии Кукшиной в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети». Ее курение, неряшливое платье, бесцеремонные манеры в сочетании с поверхностным увлечением химией — карикатура на нигилистку [8, с. 150].

Негативное представление о девушках-курсистках было широко распространено. К примеру, обер-полицмейстер Ф.Ф. Трепов так откликался о женских публичных курсах в своей записке императору Александру II: «Главная же вредная сторона, которую представляют собой публичные женские курсы, заключается в развитии корпоративного духа между молодыми девушками. Почти все они одеты в черные платья, у всех почти коротко выстриженные волосы, очки, словом, наружностью своею большая часть посетительниц курсов говорит о принадлежности своей к Петербургскому обществу нигилисток...» [9, с. 197].

Не только неряшливый костюм, но и нечистоплотность, отмечались современниками как отличительные черты нигилисток. Такой отзыв можно найти у Н.С. Лескова в произведении «На ножах»: «Сидеть с вашими стрижеными грязношеими барышнями и слушать их бесконечные сказки про белого бычка, да склонять от безделья слово «труд», мне наскучило» [4, с. 64].

К 90-м годам XIX века подросло поколение девушек, воспитанное в атмосфере изменений, они окончательно сформировали тип «новой женщины». Он характеризовался отходом от идеала неряшливой девицы — «бабушки» с бритой головой и папиросой в зубах [7, с. 81]. Одна из курсисток Е.А. Андреева-Бальмонт пишет в своих «Воспоминаниях»: «Впоследствии в моей юности я встретила у моих старших сестер всех этих умных и замечательных женщин (кроме С. Ковалевской, умершей в 1891 году). Все они были уже старые, некрасивые, стриженые, курили, одевались в какие-то серые балахоны. Я не хотела быть похожей на них. И быть только женой не хотела. Я мечтала непременно что-нибудь сделать в своей жизни, что-нибудь особенное, замечательное» [1]. Женщины хотели не только стать равными мужчинами по манерам и образованию, но и стремились проявить себя на общественном поприще. Со временем основу Высших курсов составили девушки из семей интеллигенции — девушки, горячо желавшие знаний, в скромных костюмах, с манерами изысканной красоты и достоинством в поведении [6, с. 42—43]. Они представили собой идеальный образ «новой женщины».

Таким образом, социально-экономические изменения, которые назревали в течение всего XIX века и произошедшие под его конец затронули все сферы общества. В том числе это привело к активизации феминистского движения. Появление нового типа женщины, которая стремится к образованию, упрощению быта и самодостаточности стало неожиданностью для российского патриархального общества. Консервативное общество было напугано молодыми девушками-нигилистками в полумужских костюмах, с короткой стрижкой, грубоватыми манерами, в очках и с книгой в руках, оно еще не было к этому готово. Но процесс преобразований, базирующийся на развитии социальной активности молодых, образованных людей был необратим, поэтому к началу XX века можно наблюдать формирование новой гендерной модели: женщина уже не подчинялась всецело существующему ранее положению вещей, она могла выбирать между замужеством и самостоятельной жизнью в разных отраслях деятельности [7, с. 146].

Список литературы:

1.            Андреева-Бальмонт Е.А. Воспоминания (отрывки). — М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1997. с. 175—199, 219—239. — [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.a-z.ru/women/texts/balmonr/htm

2.            Вознесенская А.П. Образ женщины-нигилистки как отражение смены ценностной парадигмы в культуре России XIX в. // Общество. Среда. Развитие. — 2012. — № 2. — с. 153—156.

3.            Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц. — М.: Новое литературное обозрение, 2008. — 576 с.

4.            Кирсанова Р. Синий чулок // Родина. — 1998. — №1. — с. 64.

5.            Ковалевская С.В. Воспоминания. Повести. — М.: Правда, 1986. — 432 с.

6.            Олесич Н.Я. Господин студент Императорского Санкт-Петербургского университета. — Спб.: Изд-во Санкт-Перебугского университета, 1998. — 208 с.

7.            Пономарева В.В, Хорошилова Л.Б. Мир русской женщины: воспитание, образование, судьба (XVIII — начало XX века). — М.: Русское слово, 2006. — 320 с.

8.            Стайтс Р.  Женское освободительное движение в России: феминизм, нигилизм и большевизм, 1860—1930: пер. с англ. / Р. Стайтс. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2004. — 616 с.

9.            Тишкин Г.А. Женский вопрос в России. В 50—60 гг. XIX в. — Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1984. — 240 с.