УЧЕНИЕ Х.ОРТЕГИ-И-ГАССЕТА О КУЛЬТУРЕ И О МЕСТЕ ЧЕЛОВЕКА В СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЕ

Концепция культуры X. Ортеги-и-Гассета определила решение им и других проблем, в том числе и его теорию культуры. Но также учение X. Ортеги-и-Гассета о культуре одновременно было во многом обусловлено и конкретной социально — исторической ситуацией европейского буржуазного общества первой половины XX века. «Разделение труда, в условиях буржуазного общества ведущее к увеличивающемуся разрыву между физическим и умственным трудом, между материальным и духовным производством, и тесно связанный с этим процесс отчуждения, в результате которого индивид превращается в односторонне развитый придаток промышленного производства, приводили к тому, что в процессе производства индивид постепенно переставал вступать в качестве субъекта культурно-исторического действия. Отражая этот процесс и пытаясь осознать его, буржуазные мыслители, начиная с просветителей, противопоставляли труд людей и их деятельность в области культуры» [3, c. 39].

Концепция культуры X. Ортеги-и-Гассета имела несколько аспектов, соответствующих этапам развития его философии, но во всех случаях философ выступал против нарождающейся буржуазной массовой культуры как псевдокультуры с заложенными в ней стандартами мышлении, тем самым уводящей человека от самостоятельного — в данном случае через приобщение к культуре — освоения мира, от задач самостоятельного осмысления своего бытия. В трудах X. Ортеги-и-Гассета термин «массовая культура» не употребляется, но объектом его критики становятся черты буржуазной культуры как «массовой культуры».

Концепция культуры X. Ортеги-и-Гассета, изложенная в работе «Тема нашего времени», отличается определенной биологизацией. Но, связывая культуру с биологической жизнедеятельностью человека, Ортега таким образом выступал против анонимности понимания культуры, пытался представить подлинную культуру как часть собственного индивидуального бытия человека, как то, что существует не вне его, а только во взаимодействии с ним.

Другой аспект учения X. Ортеги-и-Гассета о культуре связан с попыткой раскрыть ее как систему идей о мире и о человеке, руководящую каждодневным существованием человека в мире. X. Ортега-и-Гассет рассматривал культуру как средство, инструмент, помогающий человеку в его жизни. Человек часто сравнивается X. Ортегой-и-Гассетом с терпящим кораблекрушение: для того, чтобы спастись, он должен за что-либо ухватиться: как за средство спасения он хватается за культуру, ее принципы, ценности, идеи. С точки зрения X. Ортеги-и-Гассета, культура — это система ясных и твердых идей, совокупность убеждений.

Исследование X. Ортегой-и-Гассетом культуры как системы непросто идей, но идей-убеждений тесно связано с его критикой буржуазной культуры, превращавшейся в массовую культуру.

Подчеркивая связь культуры с жизнедеятельностью индивида, X. Ортега-и-Гассет стремился растревожить успокоившее себя буржуазное сознание, заставив его современных представителей вновь вернуться к осознанию драматизма жизни и необходимости для человека считаться с этим драматизмом.

В связи с анализом культуры X. Ортега-и-Гассет «ставил вопрос о том, что представляет собой сложный мир идей человека» [1, c. 23]. Отмечая, что идеи человека имеют различную природу, он прежде всего остановился на различии между идеями науки и идеями культуры.

«Идеи науки человек знает, обязан с ними считаться, без них он не может жить на уровне своего времени. Например, физика и ее способ мышления являются для X. Ортеги-и-Гассета одним из внутренних двигателей души современного европейского человека. Идеями культуры человек живет. Культура — это сфера действенных убеждений о том, что есть мир и что есть ближние, о том, какова иерархия предметов и действий» [2, с. 92]. Поэтому идеи-убеждения, составляющие культуру, в отличие от идей-знаний науки X. Ортега-и-Гассет обозначал как живые идеи. Культура — это система живых идей, которыми обладает каждое время.

Эти идеи-убеждения, относящиеся к сфере культуры, X. Ортега-и-Гассет называл верованиями, подчеркивая, что их нельзя смешивать.

В рассуждениях по поводу культуры выразилось осознание испанским мыслителем кризиса мировоззрения человека буржуазного мира. Система идей, питавшая сознание этого человека и служившая духовной основой его существования в мире, показала свою несостоятельность. Человек буржуазного мира располагал определенным идейным арсеналом, определенной совокупностью идей. Но к XX веку стало ясно, что эти идеи не представляют собой мировоззренческих истин. В мировоззренческой системе человека буржуазного общества образовались многочисленные пустоты, которые и стали заполняться искусственно создаваемыми теоретическими конструкциями, с помощью которых пытались объяснить и оправдать этот мир. Чем больше возникало пустот, тем больше создавалось псевдоидей о мире.

Совокупность псевдоидей о мире и создавала ту потерявшую связь с живой реальностью человеческой жизни культуру, которая, превратившись в массовую культуру, приняла на себя функции фабрики грез.

Создание все большего количества идей, возникающих на месте верований человека, вело к перепроизводству идей. Учение X. Ортеги-и-Гассета о культуре фиксировало наличие массы идей, существующих вне связи с реальными верованиями современного человека. Он констатировал, что его эпоха — первая половина XX века — испытывает великое беспокойство, возникшее в конечном счете из того, что после длительного периода обильного создания интеллектуальной продукции и максимального внимания к ней человек не знает, что делать с идеями. Современный европеец начинает чувствовать, что их роль в жизни отлична от той, которую им придавали раньше, но он еще не знает их истинного места в его жизни.

X. Ортега-и-Гассет в учении о культуре ставил в идеалистической форме вопрос о мировоззренческой основе жизни человека, пытаясь определить, в каких слоях сознания человека она коренится. Указывая на появление большого числа идей, не укорененных в сознании человека, не воспринимаемых им в качестве составляющих его жизненную реальность, X. Ортега-и-Гассет фиксировал кризис буржуазного мировоззрения, буржуазной идеологии. Но для него отсюда следовал вывод о необходимости обращения не к системе идей, научно исследующих проблемы существования человека в современном мире, а к идеям, неотрывным от жизни человека. Выделение им особых идей — идей-верований указывает, что сам X. Ортега-и-Гассет предполагал искать основы мировоззрения в слоях человеческого сознания, близких обыденному сознанию, другими словами, в той совокупности идей, которой человек обладает до начала научного осознания им мира и которая по природе своей очень близка «жизненному разуму» [2, с. 114].

X. Ортега-и-Гассет отделял культуру от науки, указывая на различную природу их истин. Истины науки, по его словам, анонимны, они существуют объективно, самостоятельно по отношению к человеку. Истины культуры имеют смысл, лишь став частью его жизнедеятельности.

Поскольку X. Ортега-и-Гассет определяет подлинную культуру как «живую» культуру, т. е. неотрывную от жизнедеятельности индивидов, приобщение человека к культурным ценностям предполагает, во-первых, принятие индивидом определенных культурных ценностей, его личностное приобщение к ним и, во-вторых, обращение индивида к определенным культурным ценностям в с илу его спонтанной, внутренней личной потребности. Другими словами, к идеям и истинам науки человек может относиться как к существующим независимо от него. Ценности культуры существуют для человека лишь в том случае, если он лично затронут ими, если он воссоздал их для себя, включил в свой мир, сделал своим личным достоянием.

Культура, таким образом, выступает в учении X. Ортеги-и-Гассета «как сфера, выполняющая особые функции в жизни человека. Научные идеи, давая человеку знания о внешнем мире, ориентируют его в этом мире в соответствии с теми законами, которые действуют в нем. Идеи культуры призваны помочь человеку в его внутренней ориентации»[4, c. 15]. Дело в том, что «подлинная», по терминологии X. Ортеги-и-Гассета, жизнь человека возможна лишь при условии, что он создает идеальный образ своей жизни, если он знает, зачем должна быть прожита эта жизнь. «Подлинной» X. Ортега-и-Гассет считает жизнь, в которой каждой каждый выбор и совершенное на его основе действие будут опираться на существующую в человеке систему убеждений, «идей-верований», составляющих основополагающий пласт жизни человека.

Принципиальное отличие культуры от науки X. Ортега-и-Гассет видел в том, что культура, будучи неотъемлемой часть жизни человека, необходимо должна в каждый данный момент владеть полной идее мира и человека. Она не может, подобно науке, останавливаться там, где кончаются методы строгой теории. Ведь она — часть жизни, а жизнь не может ждать научного объяснения универсума. Наиболее существенное свойство человеческого существования — неотложность: жизнь — это всегда нечто срочное. Жизнь происходит «здесь и сейчас», ее невозможно отложить или перенести: «Жизнь — это выстрел в упор. И культура, являющаяся ничем иным, как интерпретацией жизни, также не может ждать». Поэтому в каждый исторический период независимо от уровня развития науки существует культура, в которой важным является не степень ее научности, а то, насколько она служит внутренней ориентации человека.

Современную буржуазную культуру он характеризует как утратившую свою специфику. Критикуя буржуазную культуру, определяя ее современное состояние как кризисное, испанский философ вместе с тем ее беды главным образом связывает с ее ориентацией на науку. Так, анонимный характер научных истин привел, по мнению X. Ортеги-и-Гассета, к возникновению в самой культуре анонимных, не укорененных в человеке стандартов мышления.

Одним из источников современного состояния культуры X. Ортега-и-Гассет считал связанное с наукой и основанным на ней техническим развитием «явление «профессионализма», т. е. возникновение типа человека, чья умственная и духовная жизнь ограничивается сферой его профессиональных знаний, профессиональной деятельности. Культура, ее принципы, ее идеи перестают служить его внутренней ориентацию [2, c. 133]. Профессионал — это человек, полностью обращенный во внешний, не зависимо от человека существующий мир, которым занимается наука и основанное на ней промышленное производство. Его внутренний мир упрощается и опустошается, он становится механическим потребителем приходящей к нему извне культуры.

Отмечая, что в настоящий момент на Западе осуществлет общественную мысль и навязывает эпохе структуру своего духа именно буржуазия, X. Ортега-и-Гассет под буржуазией понимал не собственника средств производства, а носителя определенной идеологии. Он считал, что высшую ее группу, современную аристократию, составляют техники, а среди них — представители науки. «Оказывается, что человек науки является прототипом человека-массы. И не случайно, а потому, что сама наука — корень цивилизации — автоматически превращает его в человека-массу, т. е. делает из него примитива, современного варвара. Представитель науки, в интерпретации X. Ортеги-и-Гассета, и становится одним из потребителей современной культуры.

Другой источник возникновения «неподлинной» культуры X. Ортега-и-Гассет видел в перепроизводстве книжной продукции. Он отмечал, что как только книга из предмета индивидуального занятия превращается в общественное предприятие, престижное и доходное, начинается фабрикация «ложных книг», существующих за счет своего внешнего сходства с истинными книгами. Поэтому X. Ортега-и-Гассет в своем обращении к библиотечным работникам «ставил вопрос о необходимости осторожного отношения к книге, поскольку книга при неумелом обращении с ней может принести и серьезный вред» [4, с. 17]. Ведь книга содержит слова, возникшие в определенной ситуации, вне которой в ней сохраняется лишь «зола действительной мысли». Чтобы возродить мысль, необходимо соотнести книгу вновь с жизненной ситуацией. Легкость, с которой читатель черпает идеи из книг, приводит, по мнению X. Ортеги-и-Гассета, к тому, что средний человек приучается не продумывать их, а это единственная возможность сделать их своими. В результате средние умы набиваются идеями, инертно воспринятыми, наполовину понятыми, искаженными, — следовательно, набиваются псевдоидеями.

X. Ортега-и-Гассет в данном случае отмечал реальные черты, действительно характерные для современной культуры и во многом обусловленные подведением под нее современной промышленно-технической основы, в результате чего она оказалась связанной с индустриальным производством.

X. Ортега-и-Гассет бьет тревогу по поводу все большего распространения культуры, не укорененной в человеке, не произрастающей в нем спонтанно, а являющейся для него чем-то случайным, навязанным ему, чуждым, непонятным. Современный европеец получает культуру извне, но не ассимилирует ее и в глубине своего существа остается не затронутым ею. В результате увеличивается ужасающий разрыв между живой культурой, истинным знанием и средним человеком. Отсюда X. Ортега-и-Гассет пытается вывести ту ситуацию современной буржуазной культуры, которую он называет парадоксом последних десятилетий, когда гигантский прогресс культуры создал тип человека, бесспорно, большего варвара, чем он был сто лет тому назад. «Развитие современной культуры он расценивает как накапливание не укорененной в человеке, вне его безлично существующей культуры. Человек же остается опустошенным. Поэтому парадокс развития современного культурного развития X. Ортега-и-Гассет усматривает в том, что он приводит к возрождению варварства в человеке» [1, с. 28].

Учение X. Ортеги-и-Гассета о культуре представляет собой очень важный компонент его философии также и потому, что с его пониманием культуры связана его концепция истории. Понятия истории и культуры для него во многом совпадают. Поэтому из особенностей европейской культуры X. Ортега-и-Гассет выводит и характер европейской истории. Доказывая, что европейская культура возникла в момент открытия Сократом разума, утверждая, что в этот день родилась Европа как таковая, X. Ортега-и-Гассет ключ к пониманию европейской истории видел в осмыслении последствий открытия Сократом разума, наложившего оковы на спонтанные проявления европейца и тем определившего характер европейской культуры.

Рассматривая исторический кризис как кризис культуры, X. Ортега-и-Гассет делает важный вывод: кризис современной культуры свидетельствует о наступлении конца буржуазной эпохи. Европейские народы закончили определенный — буржуазный — период развития. Созданная ими в этот период культура на определенном этапе выражала их понимание мира и человека. Сегодняшний разрыв культуры и человека X. Ортега-и-Гассет расценивает как свидетельство того, что европейские народы вступают в переходный период, ведущий к новому этапу их развития.

«Исторический кризис современных европейских буржуазных обществ X. Ортега-и-Гассет связывал с тем, что европеец сегодня по-настоящему не верит в ценности, принципы и идеи своего мира, ибо получает их извне, а не создает их сам. Поскольку же средний человек в атмосфере «массовой культуры» перестал быть творцом собственных культурных ценностей, он, по существу, не имеет никаких ценностей» [2, c. 41].

Так X. Ортега-и-Гассет вновь вышел к основной проблеме своей философии — существованию человека в современном мире, в данном случае в мире современной культуры. Он ставит перед индивидом очень важную в условиях массового общества задачу: осмыслить характер современной буржуазной культуры, преодолеть ее влияние, освободиться от содержащихся в ней стандартов мышлении я и возродить в себе способность к подлинному приобщению к культуре, к подлинной культурной деятельности. Однако при этом борьба за подлинность в сфере культурной деятельности, борьба против давящих на его сознание стандартов выступает как личная задача индивида, в решении которой он может и должен рассчитывать только на себя.

Список литературы:

1. Долгов К.М. Философия культуры и эстетика Xосе Ортеги-и-Гассета / К.М. Долгов // О современной буржуазной эстетике. Сборник статей. Вып. 3. — М.: Искусство, 1972. — 193 c.
2. Зыкова А.Б. Учение о человеке в философии X. Ортеги-иГассета: критические очерки / А.Б. Зыкова. — М.: Наука, 1978. — 160 с.
3. Межуев В.М. Проблема культуры в домарксистской философии / В.М. Межуев // Вопросы философии. — 1995. — №6. — 110 c.
4. Соколов Э.В. Ортега-и-Гассет: искусство и массовая культура в XX веке / Э.В. Соколов. — М.: Наука, 2003. — 32 c.