«В ЧЕМ ЕСТЬ СМЫСЛ НАШЕЙ ЖИЗНИ?»

Наверное, у каждого из нас, хоть раз в жизни в голове возникал ряд подобных вопросов: Зачем я родился? Для чего я живу? Ради кого (чего) я живу? Каково мое место и предназначение в этом мире? и т. д. Но никто, в результате, так и не смог, даже для себя, найти ответа. На поиски ответов на эти, казалось бы, банальные и простые вопросы можно потратить всю жизнь, и в итоге так на них и не ответить. А почему? А все потому, что эти вопросы наполнены глубоким философским смыслом и, чтобы разгадать их придется приложить немало усилий.

Вопрос о смысле жизни и по сей день волнует умы многих современных философов, мыслителей, ученых, да и просто обычных людей. Актуальность данной проблемы растет с каждым днем и притягивает к себе все больше и больше внимания. Так давайте, и мы попробуем пофилософствовать на эту тему, а возможно даже и найти ответ на этот столь злободневный, никому не дающий покоя, вопрос.

Еще с древних времен многие великие философы размышляли в своих трудах над вопросом: «В чем же смысл нашей жизни?», но окончательно так и не смогли найти на него однозначного исчерпывающего ответа.

Известный философ В.С. Соловьев (1853—1900) размышляет в одной из своих работ о том, «есть ли у нашей жизни вообще какой-нибудь смысл? Если есть, то имеет ли он нравственный характер, коренится ли он в нравственной области? И если да, то в чем он состоит, какое ему будет верное и полное определение? Нельзя обойти этих вопросов, относительно которых нет согласия в современном сознании. Одни отрицают у жизни всякий смысл, другие полагают, что смысл жизни не имеет ничего общего с нравственностью, что он вовсе не зависит от наших должных или добрых отношений к Богу, к людям и ко всему миру; третьи, наконец, признавая значение нравственных норм для жизни, дают им весьма различные определения, вступая между собою в спор, требующий разбора и решения. Нравственный смысл жизни первоначально и окончательно определяется самим добром, доступным нам внутренне через нашу совесть и разум, поскольку эти внутренние формы добра освобождены нравственным подвигом от рабства страстям и от ограниченности личного и коллективного себялюбия».

Ближайший друг и последователь В. Соловьева князь Е.Н. Трубецкой (1863—1920) тоже предупреждал об огромной опасности бездуховности и предлагал созидать непреходящее. «Христос не придет пока человечество не созреет для Его принятия». А С.Л. Франк (1877—1950) пришел к выводу о том, что мировоззрением наивысшей духовности является христианство, которое выражает общечеловеческие духовные ценности и подлинное существование духовности. О себе же он говорил: «Я не богослов, я философ».

Тема смысла жизни настолько широка, что свести ее к чему-то конкретному очень сложно. У каждого человека есть свое понимание, что для него есть смысл жизни, и каждый в принципе сам расставляет свои жизненные приоритеты и решает ради чего или кого он живет. Если, например, представить себе человека, который потерял свой смысл жизни, то мы сможем понять, насколько важно его не терять, а находить, и как он необходим каждому из нас. Обычно смысл жизни связывают с тем, что у каждого человека есть какие-либо ценности. Они могут быть как у каждого свои, так и совпадать у некоторых людей. Так, например, для кого-то главной ценностью, а соответственно и смыслом жизни является семья и дети, а для кого-то любимая работа и карьерный рост.

В своей исповеди писатель-философ Л. Толстой (1828—1910) писал, что «люди для чего-то живут, если бы они не знали для чего жить, они просто не жили бы». Но, конечно, если начинать копать глубже, то мы понимаем, что человек один и тот же, а вот критерии оценки своей жизни, расстановка приоритетов, она довольно сильно отличается. Кажется, Иван Бунин говорил о том, что «русский человек, как дерево, из него и дубину и икону сделать можно. Все зависит от того, кто это «дерево» обрабатывает». (Емельян Пугачев или преподобный Сергий Радонежский ). И вот на примере этого высказывания мы понимаем, что и жизнь, скажем, христианской цивилизации, европейской, американской и русской, как части европейской, может быть оценена по тому, какими святыми вдохновлялись люди, живущие на этих территориях. Потому что, например, для периода Крещения Руси это одни ценности, для Московского периода под Татаро-монгольским игом — другие, в Петровский период — третьи, но все они пронизаны христианским началом. И только, оказавшись в Советском периоде, притом, что была попытка сохранить христианскую нравственность, отказ от религии, от веры, он привел к тому, что человек все-таки качественно стал отличаться от русского, жившего когда-то на этой территории не только во внешнем виде, но и в своих культурных парадигмах. Рефреном на всю Европейскую цивилизацию на протяжении всей истории проходит борьба между общественным и частным, между государственным и личным я. Не нужно быть очень умным, чтобы понять на какую чашу весов складывались расстановки акцентов в нашей истории. Иногда это было естественно, гармонично, но когда культурная и религиозная парадигма изменилась, то мы видим, что люди могут желать частного в противовес общественному по нескольким причинам. Допустим это эпоха тоталитаризма или человек космополит по убеждению и говорит, что он гражданин всего мира. Но, как правило, людям свойственно ценить отеческие гробы и родные пепелища. Если же он переквалифицируется, переориентируется в частную жизнь, то это может происходить не в эпоху тоталитаризма только по одной причине: он почувствует, что он государству не интересен, и тогда волей или неволей он склоняется к тому, чтобы отстаивать свои частные блага в противовес тому же государству. Люди ведь далеко не глупы, и как бы их не пытались обмануть, они мыслят критически. И те лозунги, которые спускаются в такие периоды сверху, их не вдохновляют, потому что они сравнивают, скажем, жизнь в родной стране с жизнью западного зарубежья или с той же Америкой, и начинают мыслить не патриотично по одной простой причине: они чувствуют себя обманутыми. Фраза единственного президента США-католика и первого президента, родившегося в 20 в. Джона Кеннеди (1917—1963): «Пусть сегодня никто не говорит, что сделала для него Америка, пусть каждый спросит себя, что сделал он для Америки», вызывает отзывы к душе только в одном случае: если в предшествующий период он чувствовал, сколь много она делала для него лично, а, если этого нет, то он выбирает частные блага.

В нашей истории был период, когда люди считали смыслом своей жизни служение Отечеству, а в Советский период этот смысл жизни был заменен смыслом жизни для себя. Пропаганда может быть устроена так, что тебя могут убедить в том, что ты счастлив именно тогда, когда ты отсекаешь себя от других народов. Кажется, Иван Солоневич сказал о своем переживании Советского периода следующим образом: «Когда от тебя под дулом пистолета требуют снятия штанов, это еще можно вытерпеть, но когда от тебя при этом требуют еще и энтузиазма, это отвратительно». И вот, мне кажется, что многие люди понимали, что энтузиазм, который требовался от них, он был невыносим, потому что они чувствовали себя все-таки униженными. Когда человека подгоняют только в частное, опять-таки только из-за того что он не интересен государству, он склоняется к этому отчасти вынужденно, отчасти добровольно, потому что для нас дом, семья, работа, воспитание ребенка, разбивание сада — это вполне естественно, так же как и прямо ходить, общаться, дышать воздухом. И, наверное, прав поэт, который сказал: «И две женщины мне до могилы выше маковок и белых церквей, мне одна этот мир подарила, а другая троих сыновей». То есть вот он такой частный идеал, который человек отстаивает как высшую свою святыню, и в этом нет ничего плохого.

Церковь не нападает на таких людей как на обывателей, потому что сама благословляет праздники, связанные с жизнью отдельного человека: крестины, венчание, какие-то другие семейные торжества и, наконец, проводы человека в последний путь происходит частным образом.

Когда-то у нас была ориентация, что смысл есть государственное и общественное благо. Но суть в том, что это частное благословление оно не является приоритетом в церковном выборе по одной простой причине: люди просят благословения у церкви, они уже веруют и в Бога и с церковью как-то себя связывают. Но попытайтесь оторвать их от религиозного смысла и поставить в такой вакуум, где семья ценна сама по себе, где ребенок ценен сам по себе, где работа тоже ценна сама по себе и никакие другие смыслы не нужны. И сразу же начнутся наши вопросы. Вопросы эти связаны с тем, насколько это может быть названо смыслом, если все это разрушено и временем, и смертью. И тогда, действительно, между жизнью отдельного человека и жизнью животного не пролегает глубокой границы. Действительно, «вырастет лопух на могиле, и не понятно для чего человек этот жил». Неважно полагал ли ты свою жизнь в творчестве, искусстве, в какой-то политической или правовой созидательной области или ты был просто домохозяйкой, рядовым рабочим. Все это одинаково может обесцениться смертью. Как говорил Сергей Булгаков: «И гения череп-наследие червей». Разве сила бессильная перед смертью, в самом деле сила? Разве обезображенный труп есть в самом деле красота? На какую бы ценность мы не надавили, говоря о том, что она первостепенная, всякий раз мы это пропускаем через критерий времени и смерти, и мы верим, что все рушится, и если нет божественного начала, это печально, но это действительно так.

Итак, что же мы можем ответить на вопрос «В чем смысл нашей жизни?», подводя итог нашим размышлениям? Смысл жизни многогранен. Кто-то видит смысл жизни в творчестве и искусстве, кто-то в служении Родине и государству, а для кого-то смыслом жизни является семья и дети. Размышляя над данным вопросом, мы смогли убедиться в том, что смыл жизни у каждого свой, и для каждого он по-своему важен и ценен. Все люди индивидуальны, и поэтому нельзя делать из смысла жизни стереотип и подгонять всех под него. Каждый человек-личность, которая живет в обществе, развивается и изменяется в процессе социализации, а соответственно вместе с изменением личности, изменяются и ее ценности и взгляды на жизнь.

Список литературы:

1. Бердяев Н.А. Смысл творчества. М., 1993.
2. Соловьев В.С. Нравственный смысл жизни в его предварительном понятии. Собрание сочинений Владимира Сергеевича Соловьева.
3. Фрейд З. Неудовлетворенность культурой. Избранное. Лондон, 1969.