ЛИЧНАЯ ДИПЛОМАТИЯ ВИЛЬГЕЛЬМА II И ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ

Взаимоотношения России и Германии, во время правления последних императоров этих стран, получают не однозначные оценки: с одной стороны, Рейх осознавал необходимость взаимодействия с Россией, с другой — не всегда эти контакты имели положительные политические результаты. Этой теме уделено немало места в историографии, а многие вопросы все же до сих пор остаются открытыми и привлекают внимание многих исследователей. Но сходятся мнения в одном — поддержка царизма Германией имела корыстные цели и желала изменить постановку политических сил на международной арене.

Колониальная политика на Дальнем Востоке являлась неотъемлемой частью «мировой политики» Рейха. Китай, в виду своей военной и политической слабости на протяжении XIX — начала XX веков, был регионом, который привлекал внимание могущественных держав, которые пытались разделить страну на «сферы влияния» с захватом военных баз и аренды различных частей его территории. В частности, Китай находился в зоне англо-русских споров, что играло на руку империалистическим замыслам Вильгельма.

Дальневосточная политика Германии стала одной из важнейших задач Рейха и имела далеко идущие планы с выгодными для страны последствиями. Предшествовали тому события, связанные с подписанием Симоносекского мирного договора: Япония заняла Ляодунский полуостров. Недовольное этим русское правительство обратилось к Франции и Германии за поддержкой в попытке заставить Японию отказаться от территориальных приобретений. Когда план удался, кайзер получил от Николая секретное обещание не препятствовать Германии в создании опорного пункта в Китае. Но как оказалось позднее, кайзер попросту лгал, говоря японцам о своей договоренности с царем. В действительности Николай ни при встрече с Вильгельмом в Петергофе, ни в каком-либо другом месте не давал согласия на немецкое вторжение в Китай вообще. Не смотря на это, уже в 1897 году германский отряд занял Циндао, сделав поводом для этого убийство в Китае немецких миссионеров-католиков. Это объяснимо, ведь «мысль о создании в Восточной Азии опорного пункта, способного стать центром притяжения для немцев…» [6, с. 125] плотно засела в головах правящих кругов Германии.

Через своего посла в Токио кайзер довел до сведения японцев, будто Николай сам предложил ему «совместно двигаться в глубь Азии», будто он посоветовал немцам «сделать за Циндао следующий шаг», в то же время с Россией «совместно подготовиться к устранению японского барьера» [3, с. 49]. Как следствие, японцы активизировали военные приготовления против России, чего так упорно и добивался кайзер Вильгельм.

Развитие Россией своей дальневосточной дипломатии начинается с 1890-х гг., когда Китай подвергается попыткам деления на «сферы влияния» великими державами. В 1891 г. было принято решение о строительстве Транссибирской железной дороги, а в 1896 г. — подписан договор о строительстве КВЖД. В 1898 г. Россия получила в аренду у Китая часть Ляодунского полуострова с Порт-Артуром и Далянем. Это говорит о том, что Россия стала достаточно влиятельной в регионе и составила конкуренцию Японии и Англии. Недовольство последних подкреплялось и обещанием Николая II китайцам сохранения целостности их территорий.

Сосредоточив свои интересы на одном регионе, Россия и Германия преследовали далеко не одинаковые цели. Вильгельм, в первую очередь, праздновал победу в деле отвлечения России от европейских дел. У России же поводов для радости не наблюдалось: все четче проявлялась опасная перспектива войны с Японией. «Император Николай, когда вступил на престол, не мог относиться к японцам особенно доброжелательно... — писал Витте. — Он придерживался мнения о японцах как о нации антипатичной, ничтожной и бессильной, которая может быть уничтожена одним щелчком российского гиганта...» [1, с. 290]. Но ошибочное предположение о «маленькой победоносной войне» не давало Николаю в полной мере осознать возможные последствия назревавшего конфликта.

Берлин знал о возможном столкновении соперников и ликовал. План Германии был прост: как можно скорее втянуть Россию в войну с «драконом», ведь мысль о «желтороссии» устойчиво закрепилась при дворе российского императора. «Наиболее характерным для политики Вильгельма является тот факт, — пишет Извольский, — что в тот самый момент, когда он толкал царя на конфликт с Японией, он употреблял все усилия, чтобы содействовать заключению англо-японского союза, который укрепил Японию и увеличил шансы на конфликт ее с Россией... Слишком очевидно, что Германия... выигрывала вследствие войны... если бы Россия вышла из этой войны победоносной, она на много лет оказалась бы занятой дальневосточными делами и вся ее энергия была бы направлена в сторону подготовки к возможному реваншу со стороны Японии; в случае поражения она была бы ослаблена и унижена... Влияние Германии пропорционально возросло бы, и ее император стал бы арбитром Европы» [2, с. 31].

Вильгельм приступил к осуществлению своих планов. Подтверждение этому можно найти в таком источнике, как «Вильгельм II. Переписка с Николаем». Пользуясь близким общением с российским императором, в своих письмах Николаю он сначала намекал на необходимость войны с Японией, потом говорил об этом напрямую в январском письме 1904 г.: «Россия ... должна стремиться выйти к морю и иметь незамерзающую гавань для своей торговли... На Дальнем Востоке ты не можешь примириться с подобным положением [отсутствием тихоокеанских портов]. Потому для всякого непредубежденного человека ясно, что Корея должна быть и будет русской» [4, с. 52]. Интересен тот факт, что в другом своем письме Вильгельм излагал мысли прямо противоположные: «Пламень патриотизма не возожжен, сама нация добровольно в войне не участвует и своим делом ее не считает, а шлет своих сынов на фронт только потому, что этого хочет царь... Война очень непопулярна во всех классах России» [4, с. 99]. Данный факт довольно четко показывает внешнеполитическую деятельность немецкого кайзера: было вполне естественно отвести Россию от европейских дел, намекнув ей на необходимость войны, а далее осудить ее за необдуманное решение.

К тому же, Николай, до конца не осознавая опасности приближающейся войны, отправляется в немецкий город Дармштадт, поселяется здесь во дворце брата царицы вместе с руководителями военного и внешнеполитического ведомств (в том числе министра иностранных дел Ламздорфа), а также группой генералов и своей военно-походной канцелярии (нечто вроде передвижного филиала Главного штаба). Это стало настоящим подарком для Вильгельма: на его глазах проходили потоки важной информации на восток и обратно. Каждый день немецкие дешифровальщики клали кайзеру на стол копии перехватов докладов и донесений, поступавших из Петербурга, Харбина, Порт-Артура. Следовательно, он владел информацией всех планируемых ходов российского правительства на Дальнем Востоке. Позднее был установлен такой факт: перехваченную в Дармштадте информацию кайзер передавал (частично) японскому генеральному штабу. Витте был шокирован, узнав о подобной беспечности, и пытался образумить «компанию», находившуюся в Гессене, но его предостережения не принесли результата.

В итоге, долго Вильгельму ждать не пришлось: за январским письмом последовало объявление Николаем II войны Японии 27 января 1904 г., а затем и Манифест императора Японии от 29 января 1904 г., где монархи обменялись взаимными упреками в несоблюдении подписанных соглашений. Конечно, нельзя заявлять, что главной причиной войны стали письма кайзера, воспринятые Николаем, как руководство к действию, но все же мнение Вильгельма много значило для русского императора, и январское письмо, определенно, послужило катализатором последовавших событий. «Один из толчков к этому дал император Вильгельм своим захватом Циндао», как считал Витте. Он всячески старался «втиснуть нас в дальневосточные авантюры... стремился к тому, чтобы отвлечь все наши силы на Дальний Восток... это и было им вполне достигнуто» [1, с. 143].

С весны 1904 года, разведка постоянно сообщала Вильгельму о фактической незащищенности западной границы Российской империи, которая потеряла свое прежнее прикрытие из-за переброски войск на Дальний Восток и оставалась ослабленной еще несколько лет. Когда Россия и Япония вступили в вооруженный конфликт, Германия без помех закрепилась на захваченной еще в 1898 году платформе, открывавшей возможности продолжения проникновения в Китай. Кайзеровские морские стратеги во главе с Альфредом фон Тирпицем в течение 1904—1905 гг. превратили Циндао в главную базу своего военного флота в Восточной Азии.

Проиграв войну на Дальнем Востоке, Россия была надолго выведена из строя и стала преимущественно сухопутной державой. Ей пришлось отложить свои экспансионистские задачи на будущее и направить вектор дальневосточной политики вовнутрь региона. Это открыло Германии новые горизонты: грёзы о великом морском флоте и новых колониальных захватах, казалось, вот-вот сбудутся. Но удерживали они «опорный пункт» сравнительно недолго. Во-первых, Рейх явно недооценил мощь Англо-Японского блока, во-вторых, не было учтено усилившееся влияние США и их доктрина «открытых дверей» в отношении Китая. В итоге, японцы не дали Германии засидеться в регионе: 23 августа 1914 года Япония, присоединилась к Антанте, и объявила войну Германии. Затем она захватила Циндао, а также другие тихоокеанские острова (Каролинские, Марианские и Маршалловы).

Список литературы:

1. Витте С.Ю. Воспоминания В 3х т. — Т.2: (1894-октябрь 1905). Царствование Николая II:— М.: Соцэкгиз, 1960 — 639 c.
2. Извольский А.П. Воспоминания. — М.: Международные отношения, 1989. — 192 с.
3. Касвинов М.К. Двадцать три ступени вниз. — М.: Мысль, 1982. — 565 с.
4. Переписка Вильгельма II с Николаем II. / Под ред. М.Н. Покровского. — М.: Госполитиздат, 1923. — 212 с.
5. Тарле Е.В. Европа в эпоху империализма 1871—1919 гг. — М.: Изд. Академии Наук СССР, 1958. — 430 с.
6. Тирпиц А. Воспоминания / Пер. с нем. — М.: Воениздат, 1957. — 656 с.