ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ КАК ГОЛОС, ЗАГЛУШАЮЩИЙ МУЗЫКУ НАСТОЯЩЕГО ИСКУССТВА

Мир литературы и искусства изменился, и изменения эти пришли в лице Искусственного Интеллекта. Заметил ли кто-либо, что в этом духовном мире творцов Слова появились червоточины? Но вот изменение не было гласным и официальным, а посему осталось незамеченным. Только вот голоса вдруг зазвучали иначе, диалоги изменились и стали бездушными, монологи упростились и погасли, яркие краски поблёкли и окрасились в цвет кислотный, а музыка стала заикаться и фальшивить. И это внезапная лавина, обрушившаяся на мир книг и творчества, захлестнула всё с такой дикой силой, что живые голоса писателей стали захлёбываться в цифровом потоке, а кисти художников застыли в воздухе перед в миг создающей шедевры силой, которая молча смеялась над всеми, бросая вывоз и заражая отчаянием, словно холерой.

Новое, никому не объявленное своими новыми правилами изменившееся содержание поменяло само понимание литературного мира, выводя странные каноны, графику и пунктуацию, но на ура принимаемое читателями. Этот новый учитель сам учился у нас, у писателей и читателей, впитывая наши стили, привычки и желания. Глотая то, чему мы его учили, он выплёвывает теперь что-то странное и несуразное, но аплодисментами принимаемое публикой, которая рада быстрым продуктам.

Что же произошло?

Раньше авторы корпели над бумагой и годами, а то и десятилетиями, вынашивали мысли и строки своих литературных творений. Они писали из жизни и о жизни, воображали и мечтали, и уж потом делились с читателями своими удивительными мирами. Были в мире литературы гласные и негласные правила, каноны языка, подчинение моде ли, государственным событиям, новостям светским или же наставлениям церковным. Истории имели шаблоны, жанры, модели и строй. Но человек всегда стремится к развитию. Читатели гнались за новыми ощущениями, мир набирал скорость. Появлялись всё новые и новые требования для произведений, и писать теперь нужно было под тренд, заказ, для влияния на кого-либо и что-либо.

Как и в моде, стало необходимо писать быстрее и больше, а качество и идеи, мысли, которые автор желает донести в массы, вышли на второй план. И вот, писатель бросает перо и садится за компьютер, и на его очередную книгу затрачено уже несколько месяцев, а вот и вовсе месяц, а вот уже и недели, неделя… И нейросеть улыбается, предлагая помощь. И уже мы видим авторов, творения которых исчисляются сотнями, тысячами книг, что было невозможно даже самым усердным писателям прошлого. Эта новая, неясная помощница литераторов обесчещивает, обнуляет труды, взамен радуя коммерческой прибылью.

Её щупальца глубоко погружены теперь и в мир картинных галерей и органных залов. Художники порой ставили всю жизнь на написание определённой картины, уникальной и сложной, где кистью ювелирно выводили образы, максимально похожие на реальность. Музыканты закрывались у своих инструментов и репетировали без устали пьесы и этюды. Музыка рождалась мечтами, через страдания. В ней заключался весь великолепный спектр человеческих переживания через музыкальные символы и звуки передающих их значения инструментов. Теперь же, когда на одной ступени с ними встала нейросеть, за пару кликов, в мир приходят причудливые творения творца неизвестного и неистинного. Но многие не согласятся. Ведь «тон» и задания всё ещё дают Сети люди. Но надолго ли? Как сильна уже система, годами обучающаяся на сливаемый в неё поток человеческого знания. От неё требуют всё большего—из надёжного помощника в сферах, где человеку сложно справляться одному, она должна ворваться и туда, где он доселе хозяйничал. И теперь из того, кто развлекает внимание, она превращается в того, что прочно входит в наше общество и диктует новые правила по всем фронтам. Разнообразить язык, создать новую литературу, изменить жанры и форматы произведений. Рисовать в новых стилях и лучше людей. Производить то, что потребляют, быстро и безошибочно. Реальны ли теперь творения?

Сторонники Искусственного Интеллекта говорят о таланте и вдохновении, о новых идеях, которые машина открывает для людей. То, что выходит в результатах её поиска, действительно поражает воображение, и не всякий подумает, что у создателя такого творения есть лишь заданная формула и выданный на мгновение результат. Новая книга с полки уже мало кого удивит несуществующим писателем, и ещё меньше читателей заметит отсутствие духовной наполняющей такой истории, выпавшей из врат пасти этого громадного Левиафана. На международных книжных вставках известные имена презентуют новые творения Искусственного Интеллекта. [1] Теперь философствуют о бытие не люди, а машины, отвечая на вопросы: «Что такое любовь?», «С чего начинается человеческая жизнь?», «Каковы пределы знания?», перемешивая все известные знания из религий и философских направлений в новую, не кем не варенную ранее кашу из информации. [2]

Сфера журналистики на примере продающих, коммерческих и новостных текстах уже доказала нам, какой серьёзный симбиоз у нейросети и СМИ. Теперь журналистам уже не нужно ставить на кон всю карьеру ради причёсанного эксклюзива, потому что Сеть помогает выполнять даже творческие задачи, успешно анализирует огромные данные, структурирует и грамотно подаёт информацию, которая всегда теперь обновлена, обработана и отфильтрована. Нейросеть выдаёт выгодный и полезный контент и направлена на тренды, что помогает новостным изданиям предлагать читателям снабжать издания наиболее подходящими материалами и статьями, полными актуальной информации, прогнозов и тенденций, что в свою очередь, держит аудиторию вовлечённой и экономит время и ресурсы всех работающих в сфере журналистики, сокращая в два раза трудозатраты и во столько же повышая эффективность работы, выполняя колоссальные объёмы планов за несколько секунд. [3]

Пишет ли теперь писатель, как ранее? Важно ли читателю, что строки вымучены или дались писателю потом и кровью? Важен ли читателю…писатель? Есть ли для потребителя литературных произведений разница, сколько времени ушло на этот продукт? Основана ли история на правде? Были ли соавторы?

Рисует ли теперь художник не через графический планшет, а на мольберте ли, обрывке ли бумаги? Ценятся ли его картины так же высоко, как ранее? Важно ли посетителям выставки, что художник писал её в горячке, или до самой смерти? Интересно ли ценителям искусства, оригинальна ли картина, или составлена из картин нескольких живописцев за секунду? Хотят ли в галерее знать, кто стоит за натюрмортом?

Споры о необходимости присутствия нейросети в мире книг и арта не утихают. Кто-то смотрит на всё происходящее боязливо, кто-то решительно сопротивляется, кто-то радостно принимает «роботов в люди». Всё новое принимается с недоверием, а затем к нему уже развивается необходимость и приходит признание. Но всё же, литература, музыка, искусство и прочее творчество всегда были сферами, где человек в этом материальном мире раскрывал свою душу, взмывал ввысь, ближе к небу.

А посему, надежда на то, что люди ищут всё сердечное, живое, а посему, уникальное и рукотворное, ещё остаётся. И будут те, кто рады творить, и будут те, кто рады ценить сие творения, и будут те, кто готовы бороться с этим тихим, словно в шахматной игре, наступлением неведомого пока ещё, но уже заявляющим свои права Искусственным Интеллектом. Этим неслышным голосом, который звучит громче теперь, чем звуки настоящей музыки, руки которого пишут натюрморты и пейзажи, ум которого отвечает на все вопросы и невидимое перо которого пишет новую, нечеловеческую литературу будущего. Но пока что, дубины наши для него соломинки, и свист наших дротиков ему смешон. [4]