Фразеологическая репрезентация концептов из лексико-семантической группы "счастье" в современном английском языке

При помощи языка происходит отображение  культурно-национальной ментальности народа. Каждый носитель языка – это и носитель культуры, соответственно, языковым знакам свойственна функция знаков культуры, они выступают  как средство представления основных установок культуры [2].

Изучение особенностей культурных аспектов того или иного народа  возможно посредством  изучения тех или иных концептов, позволяющих всесторонне проанализировать особенности культурологического и лингвистического развития нации. А фразеологическая репрезентация концепта дает возможность уяснить суть того или иного понятия посредством психо-лингвистического восприятия языковой парадигмы [2].

В данной статье считаю необходимым произвести фразеологическую репрезентацию концептов из лексико-семантической группы «счастье» в современном английском языке.

В современной когнитивной лингвистике термин «концепт» высоко актуален. Он становится центром внимания исследователей, которых интересуют вопросы, имеющие связь с устройством и свойствами  мышления людей. Исследовав природу концепта, ученые смогли заключить, что концепт  является не особым типом абстрактных имён, а особым ракурсом их рассмотрения, совокупностью всех знаний и представлений, накопленных народом. Опорой концепта является лингвокультурологическое поле иерархической системы единиц, которые имеют общее значение и отражают в себе систему ряда понятий культуры [1].

Необходимо сказать, что представление о счастье выступает в качестве ключевого, оно способно организовать жизненный мир субъекта, во многом детерминирующего то,  какого его восприятие себя и объективной реальности.

Слово «счастье» имеет разное звучание в ряде языков, при этом, в каждом языке данное понятие имеет свои синонимические ряды. «Счастье»  является многомерным интегративным образованием, отличающимся интеллектуальной, общеаксиологической, эмоциональной оценкой, имеющей форму радости или удовлетворения [4].

В философии счастье выступает ключевым понятием для таких концептов, как радость, удовольствие, удовлетворение. По мнению Д. Жюлиа, счастье является состоянием полного удовлетворения, но сводиться только к одному удовольствию но не может. Основной характеристикой счастья можно считать то, что оно всегда будет следствием человеческой деятельности.

Сопоставительному языкознанию вербальное представление концепта в процессе языкового сопоставления представляется в качестве объекта пристального внимания. Различными авторами предлагаются разные подходы к изучению лексической репрезентации концептов в сравнительном аспекте, но при этом  подробно анализируется семантика лексических единиц,  которые представляю изучаемые концепты как лексико-семантические поля [1].

Восприятие рассматриваемого концепта отличается как общими, так и специфичными аспектами, что дает возможность рассмотрения данного концепта  как в качестве универсальной, так и национально-специфичной ментальной структуры. Концепт «happiness»  позволяет отразить чувство человека, выражающее удовлетворенность, соответственно, можно говорить о том, что у чувства «happiness» имеется связь с эмоциями,  которые близки к радости [3].

Если русский язык  представляет «счастье» в качестве ядерной лексемы, английская же аналогия указанного понятия - «happiness». В английском языке состояние счастья «happiness» может выражаться такими базовыми понятиями как luck «удача», gladness «радость», delight «восторг», blissfulness «блаженство», satisfaction «удовлетворение». При этом, в русском же языке  отмечается более широкое лексико-семантическое поле указанного концепта. Оно используется для выражения судьбы, удачи, блаженства, радости,  благополучия, «высшей степени счастья», «веселья». Но общий фон  сущности концепта в двух языках  может совпадать в таких  понятиях, как удовлетворение, радость, судьба, веселье, блаженство [3].

По мнению С.Г. Воркачева и Е.А. Воркачевой,  ориентация «семантического представления концепта «счастье» в английской лексикографии происходит преимущественно на прилагательное happy - «счастливый» [2]. Сравнивая два языка, можно сделать вывод, что в номинантах счастье и happiness  имеются общие семантические элементы, представляющие собой «положительную знаковость», «удовлетворенность бытием», «состояние», «удача», «судьба» [2].

Семантическая ориентация концепта «счастье» в английской лексикографии имеет преимущественную ориентацию на прилагательное;  некоторые словари не включают статью happiness – «имя счастья» приводят в статье happy  в качестве производного (Cobuild 1995: 767; Webster’s New World 1995: 636),  другими авторами  его описание производят посредством прилагательного,: happiness – the state of being happy (Longman 2000: 648;).

Словарные описания счастья-душевного состояния (счастье-блаженство)  содержат лексемы, отправляющих к определенным фелицитарным концепциям. Это касается гедонической концепции, где счастье – это совокупность телесных либо интеллектуальных наслаждений: the enjoyment of pleasure without pain (Webster’s 1972: 825); (Oxford 1933: 79) [5].

Счастье также предстает здесь как обладание благом (эвдемонической) и счастье как исполнение желаний (достижения) (the state of pleasurable content of mind, which results from success or attainment of what is considered good – Oxford 1933: 79; the pleasurable experience that springs from possession of good or the gratification of desires – New Comprehensive 1982: 573; New Standard 1963: 1113). Присутствует также концепция контраста,  делающая счастье зависимым от несчастья (relief from pain or evil – New Standard 1963: 1113).  И только в одном случае счастью придается телеологически-смысловая интерпретация реализации призвания человеком и бескорыстного служения идеалу: happiness is a subjective condition resulting, in moral agents (New Standard 1963: 1113).

Отличительные признаки счастья, выступающего как эмоциональное состояние,  заключены в его относительном постоянстве, стремлении к его сохранению и продолжению, а также  в ориентации на высшие духовные ценности (a large measure or the full complement of satisfaction – New Standard 1963: 1113) [3].

Прилагательному «happy» свойственно определение имен неодушевленных предметов, обычно это результат прозопопеи (олицетворения), что представляет собой  приписывания этим предметам человеческой психики: Ah, happy, happy boughts! that cannot shed / Your leaves, nor ever bid the Spring adieu (J. Keats). Но чаще всего мы имеем языковую метафору, когда имя, эмоции переносятся на причину её возникновения (событие, отношение, ситуация), на способ её манифестации и на обстоятельства (время и место),  когда субъектом испытываются или испытывались (a happy time, place, occasion etc. is one that makes you feel happy – Longman 2000: 648) [5].

Указывая на конкретный повод, позволивший   испытать удовлетворение, радость, веселье и пр. при помощи happy передаётся значение определенной эмоции, а само понятие  ставится рядом с прилагательными pleased, glad, contented, satisfied, etc.: And I am happy when I sing (W. Wordsworth).

Применительно к несвободному синтаксису happy включается в состав значительного числа фразеологизмов,  при этом, здесь значение рассматриваемой категории может ассоциироваться также  со значением счастья-блаженства: happy event – «рождение ребенка или свадьба», happy love – «взаимная любовь», happy ending – «счастливый конец», happy medium/mean – «золотая середина», happy family – «животные и птицы разных пород, мирно живущие в одной клетке, happy days – 1) «смесь пива и эля»; 2) «публичный дом», happy dispatch – «харакири» и пр.[3]

Передача ощущения счастья осуществляется посредством сравнительных оборотов happy as the day is long, as a king, as a sandboy, etc.

В качестве составной части сложного слова, -happy иллюстрирует эйфорию, восторг, энтузиазм, одержимость, опьянение и безответственность (characterized by a dazed irresponsible state – a punch-happy prizefighter; impulsively or obsessively quick to use something – trigger-happy -  Webster’s Collegiate: 521).

Также happy входит в состав глагольной перифразы to make happy, которое заменило в современном языке глаголы,  вышедшие из употребления to felicitate и to beatify: I’m getting married to a wonderful woman. We’ll make each other happy. Very happy (S. Sheldon) [5].

Образование наречия happily происходит на основе всех трех значений прилагательного happy,  которые соотносятся со значениями имени happiness: “блаженство”, “удача”, “уместность”, имея пометку archaic,  оно приобретает функционал, аналогичный поэтизму haply в значении by chance (Webster’s Collegiate: 521).

Значение «счастье-блаженство»  позволяет отправить happily к способу (in a happy way/manner), то есть к переживанию либо проявлению (feeling or showing) этого чувства: This is where I belong, she thought happily (S. Sheldon). Также happy в конструкции с инфинитивом способно указать  на радостную готовность субъекта  к оказанию какой-либо услуги (very willingly – Longman 2000: 648): They happily gave up their secrets to him (S. Sheldon) [3].

Лексикографические источники не сходятся во мнении  по поводу значения happily в функции вводного слова (sentence adverb): happily здесь  представляется в качестве производного от happy = lucky, fortunate (Longman 2000: 648), а также как производное от happy = glad, contented. Соответственно, противопоставление «объективного» и «субъективного» моментов в семантике happy здесь нивелируется, и на первый план выходит холическая общеаксиологическая оценка («хорошо»), дополняемая указаниями на ожидавшийся ранее отрицательный исход ситуации пропозиции: Happily, his neck injuries were not serious [5].

Семантические и/или этимологические дублеты, воплощающие «разноименность» культурных концептов, [3], являются обязательным атрибутом любого развитого естественного языка: amor и caritas (лат.), eudemonia и makaria (др.-греч.), «знать» и «ведать» и пр. Английский не является исключением , где концепт получает двойное дублирование: как семантически (посредством производных от исконно германских корней happ- и bliss-), так и этимологически (при помощи производных от заимствованных романских корней beati- и felici-) [5].

Если рассматривать антонимическую парадигму happiness/happy, то в рамках можно говорить о семантической симметрии практически всех значений этих лексем: happy – unhappy 1) unfortunate, unlucky; 2) joyless, miserable, disconsolate; 3) infelicitous, inappropriate. Значение unfortunate, unlucky передается также в поэтической речи образованной от hap лексемой hapless [5].

Таким образом, можно сделать вывод, что историческая семантика,  которая получает воплощение в его «этимологической памяти», влияет на распределение лексико-семантических вариантов имени этого концепта, а также определяет особенности лексикографической фиксации в фелицитарных концепциях. Концепт «happiness»  содержит определённую систему ценностей, как  общечеловеческих, так и национально-обусловленных ценностей, что дает возможность рассмотреть его как базовый компонент национальной картины мира английского языка.