ТЕОРИЯ КУЛЬТУРНЫХ КОНСТАНТ В ПРИЛОЖЕНИИ К ИССЛЕДОВАНИЯМ ИНДУСТРИАЛЬНОГО НАСЛЕДИЯ САРАТОВА КОНЦА ХIХ -НАЧАЛА ХIХ ВЕКА

THE THEORY OF CULTURAL CONSTANTS IN THE APPLICATION TO THE RESEARCH OF THE INDUSTRIAL HERITAGE OF SARATOV OF THE LATE XIX -EARLY XIX CENTURY

Inna Arkhangelskaya

Associate Professor of the Department of Architecture, Saratov State Technical University named after Gagarin Yu.A., Russia, Saratov

Alexaner Shalagin

Associate Professor of the Department of Architecture, Saratov State Technical University named after Yu.A. Gagarin, Russia, Saratov

Irina Shalagina

Assistant of the Department of Architecture, Saratov State Technical University named after Gagarin Yu.A., Russia, Saratov

Аннотация. Индустриальное наследие является важной составляющей культурного пространства города и служит символом самобытности региона. В статье представлен метод использования теории культурных констант в приложении к исследованию промышленной архитектуры дореволюционного Саратова. На основе региональных особенностей формирования промышленной архитектуры Саратова, выявляются константы, служащие основой «каркаса» и формирующие индустриальную культуру города. В результате исследования определяются четыре доминантных константы - «Мельница», «Маслобойный завод», «Промышленный модерн» и «Предприятие металлообработки». Данный метод открывает новые возможности в изучении и  осмыслении объектов индустриального наследия.

Abstract. Industrial heritage is an important component of cultural space of the city and serves as a symbol of the identity of the region. The article presents a method of using theories of cultural constants in the application to the study of the industrial architecture of prerevolutionary Saratov. On the basis of regional features of formation of the industrial architecture of Saratov, identifies constants that serve as the basis of a "framework" and forming the industrial culture of the city. The study identifies four dominant constants "Mill", "Oil mill", "Industrial modern" and "enterprise of the metals." This method opens up new possibilities in the study and understanding of objects of industrial heritage.

Ключевые слова: константы; индустриальное наследие; промышленная архитектура; традиционные производства; региональная культура.

Keywords: constants; industrial heritage; industrial architecture; traditional manufacturing; regional culture.

Постановка проблемы.  Россия является крупнейшим многонациональным государством и обладает значительным культурным разнообразием регионов, без изучения которых невозможно представить единство и величие нашей страны. Важным направлением региональной культурной политики являются мероприятия по сохранению и использованию культурно-исторического наследия.

Индустриальное наследие это неотъемлемая часть региональной культуры, её значимый элемент, который отражает в себе основные черты и закономерности развития культурной жизни региона, представляет собой «лицо края», его символ, способствующий региональной идентичности и самобытности жителей. Промышленное наследие в структуре современного города формирует своеобразный индустриальный ландшафт, способствующий формированию у человека особенных образов, которые оказывают сильнейшее эмоциональное воздействие, дают возможность почувствовать характер эпохи и воспитывают чувство родины. Эгалитарная история, история людей труда, является важной составляющей феномена исторической сопричастности, в которую нас погружает индустриальный ландшафт.

Объекты промышленного наследия, конца XIX- начала XX века имеют особенную ценность и воспринимаются нами прежде всего как доказательства экстраординарности эпохи индустриального периода в истории человечества.  Нам представляется интересным изучить образы промышленной архитектуры Саратова этого периода. Результаты исследования в дальнейшем могут быть использованы в качестве основы для создания программы по сохранению историко-культурного облика города, когда будут одновременно решаться  две задачи: реактуализация памятника индустриальной архитектуры и сохранение знания об истории отрасли и социальной жизни региона.

Теоретической базой исследования явились несколько основных групп научных работ, отражающих различные аспекты поставленной задачи: образ и морфология архитектурного объекта (О.Акин, Д.Е.Аркин, A.B.Степанов, E.И.Беляева, 3.Гидион,  Г.Р.Грубе, A.B.Иконников, Г.Б.Забельшанский, Г.И.Лежава, К.Линч, Г.Д.Станишев, С.С.Ляховецкая), теория культурных констант (Ю.С.Степанов, М.М.Звягинцева, А.Л.Жебраускас, Я.Ассман, В.В.Абашев), основы геокультурного подхода (И.Валлерстайн, А.М.Замятин, Г.Д.Костинский, И.И.Митин).

Каждый регион имеет свой образно-географический потенциал, который измеряется мощностью проецируемых вовне геокультурных образов. По определению основоположника образной географии А.М.Замятина «геокульурный образ — это система наиболее мощных, ярких и масштабных геопространственных знаков, символов, характеристик, описывающих особенности развития и функционирования тех или иных культур и цивилизаций»[1]. Геокультурный образ возникает в результате пересечения и взаимодействия различных понятий — культурологических, исторических, политологических, экономических и т.д. Геокультурный образ — это модификация уже существующих знаний, которое в определённых условиях иначе трактует географическое пространство, когда мысль о территории становится мыслью территории, создавая тем самым образ места.

И.И.Митин, специалист в области гуманитарной географии, вводит такое понятие как мифогеография. Для мифогеографии характерно «раскладываемость» представлений на определённые признаки. Сложные пространственные представления проявляются в тексте в виде контекстов, структурируются и преобразуются в систему признаков, что даёт возможность упорядочить множественность пространственных интерпретаций, сравнить и соотнести  реальности, создающиеся в разных категориях пространственных представлений [5].

Особенности культурного образа региона, можно истолковывать при помощи культурных констант, служащих первоэлементами современной региональной культуры. По мнению культуролога М.М.Звягинцевой «...фундамент региональной культуры, её цементирующее ядро составляет комплекс культурных констант»[2,20]. При этом константы необходимо рассматривать в комплексе, поскольку они значимы во взаимодействии и взаимосвязи на определённом отрезке исторического развития региона. Этот комплекс постоянных предлагается называть «константами культуры». Данный термин употребляется в работах многих исследователей, таких как С.В.Лурье, Э.Бенвениста, А.В.Михайлова, Э.Жильсона. Первым определение данному понятию дал Ю.С.Степанов в своей работе «Константы. Словарь русской культуры». Константы культуры — это концепты, существующие долгое время. Понятие концепта достаточно проработано такими учёными как М.Ю.Лотман, Ж.Делез, В.А.Маслова, Ф.Гваттари, Д.С.Лихачёв, Д.О.Добровольским и др. «Концепт — это пучки представлений, знаний, переживаний, ассоциаций, которые сопровождают слово, это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт — это то, посредством чего человек — рядовой обычный человек, не творец духовных ценностей - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на неё».[2,200]  Термин «константа» в нашем исследовании понимается не в своём буквальном смысле - «неизменное», а  в своём качественном значении — «самое значимое», «системообразующее». Устойчивость в данном случае не играет главную роль, т.к. многие явления, в частности в повседневности, имея долгую жизнь, не оказывают особого влияния на свойства культурной системы в целом. Константы служат своеобразными направляющими нашего восприятия, на их основе выстраивается определённая картина мира, сами же константы остаются незамеченными, поскольку не осознаются человеком. Каждая историческая эпоха создаёт свои комбинации культурных констант, на базе которых формируется комплекс картин мира, способных к самым разнообразным интерпретациям. На основании этого, по мнению исследователя культурных констант А.Л.Жебраукаса «в культуре определённого типа (или на определённом историческом этапе) можно выделить «основные» константы, отражающие сущностные основы данной культуры и общества».[3]

По мнению Ю.С.Степанова, каждая константа имеет особенную структуру, которую условно можно разделить на три слоя: основной слой — активный слой, наиболее употребляемый и понятный всем; дополнительные слои — пассивные, неактуальные, исторические, и внутренняя форма — неосознанное смысловое первоначало. Таким образом, в одной константе содержатся изменчивые и постоянные компоненты, что является доказательством способности константы к динамическим изменениям при сохранении постоянных смысловых первооснов. Слоистое строение константы приобрели в результате «осадков» культурной жизни разных времён и проявляются по-разному в каждом своём слое и по-разному понимаются людьми рассматриваемой эпохи. По мнению М.М.Звягинцевой, «комплекс культурных констант является основным содержанием культурной памяти».[4]

Объекты архитектурного наследия, в частности промышленная архитектура, являются непосредственными носителями культурной памяти, отражающие духовно-ценностное содержание своей эпохи. Промышленная архитектура появилась на стыке веков как самое прогрессивное направление и была наполнена образами и смыслами, созвучными своему времени. Она создавалась в контексте повседневной жизни людей и их индивидуальных мотиваций. Кроме утилитарной функции промышленная архитектура выражала мыслительную и духовную культуру, возникшую на рубеже веков, это было время, когда общество воодушевлялось романтикой парового двигателя, эстетикой механизмов, конструкций и агрегатов, создающих неограниченные возможности производства. XIX век представляет собой особый этап в развитии цивилизационного процесса, который принято называть индустриальным или машинным. Это означает то, что на этом этапе машины не только внедряются в производство и вытесняют ручной труд, машины превращаются в некую самоценность, то, что без чего невозможно существование цивилизации. Это время перелома сознания людей, когда машинная индустрия  начинает занимать едва ли не главное место в жизни общества, определяя его экономическое благополучие, военный потенциал, международный статус.

Таким образом, мы можем утверждать, что промышленная архитектура — это важнейшая составляющая культурного наследия города, которая сформировала свою систему констант, создающих в ходе исторического развития новые уровни восприятия. Промышленная архитектура дореволюционного Саратова имела свою специфику формирования, сочетающая в себе региональные архитектуры строительства и новейшее направление в строительстве, связанное с самыми передовыми технологиями. В наш город пришли уже во многом готовые принципы формообразования промышленных сооружений, сложившиеся ранее на Западе и в российских столицах.  Особенности жизненного уклада Саратова и наличие традиционных производств, способствовало формированию выразительных и значимых объектов промышленной архитектуры, наполненных неповторимыми смыслами.

Географическое положение определяет дальнейшую судьбу города и даёт ему первоначальный импульс для развития.  Саратов был образован как город-крепость в 1590 году с целью укрепления юго-восточных рубежей Московского государства. До появления железной дороги Волга была главной транспортной магистралью, и Саратов, довольно скоро, утратив оборонительные функции, стал играть роль торгово-перевалочного пункта. Через Саратов пролегали торговые пути к яицким казакам, калмыкам, к Астрахани и Москве. К началу XIX века Саратов становится центром транзита рыбной продукции и соли. Активная торговля и территориальная близость к Москве способствует экономическому росту города. К 10-м годам  XX века Саратов стал третьим по численности населения городом в России и промышленным центром Поволжья.[7] Климат Саратовской губернии благоволил развитию сельского хозяйства, следствием чего основой промышленности края было производство по переработке сельскохозяйственной продукции. В 50-х годах XIX века стала распространяться такая масличная культура, как подсолнечник, и Саратовская губерния была в числе первых по производству семян подсолнечника.

«На долю производств, занятых обработкой сельскохозяйственной продукции (в основном зерна), приходилось 416 винокуренных, водочных, пивоваренных, дрожжевых, маслобойных, паточных и солодовых, горчичных, табачных, мукомольных и крупяных, пряничных заводов, на которых было занято 4305 рабочих. Причём в Саратове таких предприятий было 51 с 1556 рабочими. В целом на долю этой отрасли приходилось 81% от общей суммы производства по губернии». Самой крупной отраслью было мукомольное производство. В 1985 году по количеству производимой муки саратовские мукомолы занимали первое место в Повольже. В Саратове 16 паровых мельниц перемалывали в сутки 58950 пудов зерна. Только две мельницы Зейферта и Шмидта давали в сутки 33 000 пудов.[8]

Выходцы из немецких колоний оказали определяющее влияние на формирование особенной и запоминающейся промышленной архитектуры Саратова и создали главную константу — это архитектура паровых мельниц, представляющих собой масштабные колоритные строения самой значимой промышленной отрасли дореволюционного Саратова.  Рассматривая архитектуру мельниц, которые принадлежали главным мукомолам города - Рейнике, Борелям, Шмидтам, можно определить, что было создано особое направление в промышленной архитектуре Саратова. Архитектор Салько, известный нам как приверженец иных архитектурных направлений, при проектировании мельниц Шмидтов и Бореля эффективно работал на новом для себя языке «промышленной готики», - шпили, решётки, флюгеры, башенки и башни, окна с характерными треугольными завершениями, заострённые фронтоны и люкарны. В это же время были построены мельницы Скворцова, Фадеева, Степашкина, эти мукомолы не были колонистами, но при проектировании своих мельниц с энтузиазмом подхватили «немецкий» стиль. Похожие паровые мельницы были построены и в других городах Поволжья — мельница А. Герхардта в Царицине, Ф. Райских в Камышине и т. д.  Постройка мельницы было крупным событием в жизни города, которое освещалось в прессе. Приведём выдержку из статьи журнала «Мельник» по поводу постройки мельницы Н.В.Скворцова в Саратове: «Мельница построена по плану и чертежам Саратовского губернского архитектора С.И.Тихомирова и представляет собою очень красивое сооружение. Здание высматривает не мельницей, а скорее каким-нибудь средневековым замком. Другие наши мельники, выстроившее свои громадные мельничные здания на берегу Волги в виде безвкусных сараев, говорят, подсмеиваются над Скворцовым, что он-де выстроил себе дворец. В данном случае сказывается общераспространённое мнение, что, мол, если строится казарма, то надо строить по казарменному, если мельница, то в виде сарая: для чего «выделывать» над мельницей украшения?»[8,251] Проектированием мельниц занимались профессиональные архитекторы, но немецкие промышленники, которые неоднократно бывали в Германии и других европейских странах, были хорошо знакомы с технологией проектирования, предъявляли конкретные требования, определяющие образ и концепцию объекта. Архитекторы и инженеры так же активно интегрировались в общеевропейский процесс, используя профессиональные журналы, каталоги с выставок, технические рекомендации, изданные как в России, так и за рубежом. В это же время в западных странах на волне романтизации технического прогресса, сложился аналогичный образ промышленной постройки.

Маслобойные заводы — это вторая по значимости константа промышленной архитектуры Саратова. В отличие от ярких запоминающихся образов паровых мельниц, маслобойные заводы были интегрированы в окружающую застройку. Если владельцы мельниц ставили перед собой задачу максимально выделиться, запомниться, утвердив, таким образом, свою значимость, маслобойщики, напротив, предпочитали традиции экстравагантности, и, сохраняя городской масштаб, идеально вписывались своими постройками в жилые кварталы. В архитектурных решениях мукомолов и маслобойщиков просматривается общее стремление помочь горожанам свыкнуться с таким явлением как промышленность в городском пространстве, «очеловечить» промышленную архитектуру, которая стремительно проникала  в повседневную жизнь обывателей. Если мукомолы придавали своим промышленным сооружениям выразительные образы, маслобойщики, напротив, стремились ничем не выделятся из рядовой купеческой застройки. Таким образом, два клана промышленников, являли собой два противоположных подхода в формировании образной системы промышленной архитектуры дореволюционного Саратова. Владельцами основных маслобойных заводов был клан староверов, ревностно хранящих свои традиции. Маслобойный завод представлял собой своего рода завод — жилой дом, и не только оттого, что хозяева часто размещали своё жильё на маслобойках, в первую очередь маслобойные заводы несли в своём облике образы традиционной жилой архитектуры Саратова. Это были двухэтажные строения, украшенные декором в традиционном для Саратова кирпичном стиле — пояски, пилястры, декорированные карнизы, а так же окрашенные белой краской наличники на окнах с завершениями в виде кокошников.

Технический прогресс диктовал свои условия формирования облика промышленной  архитектуры, что не могло не отразиться на образной системе промышленной архитектуры Саратова. В первую очередь, это промышленный модерн, новый архитектурный стиль, пришедший к нам из Москвы и Санкт-Петербурга. Промышленный модерн был широко распространённым явлением своего времени и в России, и за её пределами. Модерн, или «новый стиль»,  - это поиск новых форм, стиль, в котором новые конструкции, строительные и отделочные материалы стали основой создания ярко индивидуализированных сооружений с асимметричными композициями, стилизованными формами прежних эпох, острохарактерными образными решениями. Важнейшей задачей приверженцы этого направления считали создание единой эстетически полноценной и выразительной среды с помощью новых строительных, конструкционных и отделочных материалов. В то же время, рассматривая приёмы применения этого стиля при проектировании промышленных сооружений, мы находим стремление архитекторов и заказчиков гуманизировать промышленную архитектуру, попытку примирить архитектуру крупногабаритных корпусов предприятий с масштабом человека. Саратовский модерн имел свои, региональные особенности. В процессе своего развития он испытал на себе влияния местных архитектурных традиций, таких как сдержанность и масштабность, а так же заимствование форм других стилистических направлений.

Другим производственным направлением, определившим развитие промышленной архитектуры дореволюционного Саратова были металлические заводы, своего рода предвестники функционализма, стиля, архитектура которого предполагала предельную функциональность и минимальное использование декора. В архитектурном облике этих предприятий мы впервые встречаем отсутствие стремления гуманизировать производственную среду, теперь архитектура подстраивается под нужды техники, а не человека. Это довольно-таки суровое явление в архитектуре было настоящим детищем своего времени. Множество заводов с подобной организацией можно было встретить по всей дореволюционной России, на которых как правило формировались политические движения рабочих, принимающих активное участие в революционных выступлениях. Константа «предприятие металлообработки» сформировалась под влиянием новых технологических требований и на средства иностранных инвесторов, это константа, которая сформировалась в основном под влиянием внешних факторов и несёт в себе самые незначительные следы региональных влияний.

Таким образом, рассматривая условия формирования объектов промышленной архитектуры в дореволюционном Саратове, мы можем определить четыре константы, — это «Мельница», «Маслобойный завод», «Промышленный модерн» и «Предприятие металлообработки».

«Мельница» и «Маслобойный завод» - две доминирующие константы, причём константа «Мельница» сложилась под влиянием как внешних (столичных и западных) влияний, так и местных, региональных. Основное содержание константы «Мельница» - «образность».  Константа «Маслобойный завод» отражает в себе внутренние влияния, содержит такое значение, как  «традиционность», несёт образ дома-завода и выступает в роли основного транслятора традиций нашего региона.

«Промышленный модерн» и «Предприятие металлообработки», в основном сформировались под влиянием внешних факторов, региональных и столичных. Определяющим основанием для константы «Промышленный модерн» стало архитектурное направление провозгласившее эстетику новых форм. Константу «Предприятие металлообработки» определили технологии, подчиняющие себе формы и образы промышленной архитектуры.

Выявленные нами константы возможно использовать для дальнейших исследований, которые могут реализоваться в двух направлениях. Во первых, константы - это основа, первоэлементы региональной культуры, которые способствуют духовному осмыслению индустриального наследия, и во вторых, константы - это направляющие, обеспечивающие слаженное поступательное движение в вопросах реконструкции объектов исторической промышленной архитектуры.