ПОЛ ИЗ НАБОРНОГО МРАМОРА В НОВОЙ ПЕРЕДНЕЙ СТРОГАНОВСКОГО ДВОРЦА В РЯДУ ДРУГИХ МРАМОРНЫХ ПОЛОВ В ИНТЕРЬЕРАХ ПЕТЕРБУРГА НАЧАЛА XIX ВЕКА

THE FLOOR MADE OF INLAID MARBLE IN THE NEW FRONT HALL OF THE STROGANOV PALACE AMONG OTHER MARBLE FLOORS IN THE INTERIORS OF ST. PETERSBURG IN THE EARLY 19TH CENTURY

Tatiana Nesvetailo

Senior Research Fellow, State Russian museum, Russia, St. Petersburg

Аннотация. В статье рассматривается пол из наборного мрамора в Новой передней Строгановского дворца, выполненный А.Н. Воронихиным в начале XIX века, а также его аналоги в других интерьерах Санкт-Петербурга.

Abstract. The article examines the floor made of inlaid marble in the New Entrance Hall of the Stroganov Palace, made by A.N. Voronikhin at the beginning of the 19^th century, as well as its analogues in other interiors of St. Petersburg.

Ключевые слова: полы из мрамора, реставрация памятников архитектуры, интерьеры Санкт-Петербурга, история строительства и реставрации Строгановского дворца.

Keywords: marble floors, restoration of architectural monuments, interiors of St. Petersburg, the Stroganov Palace construction and restoration history.

Новая передняя – единственный интерьер Строгановского дворца, где используется мрамор для покрытия пола. Небольшой интерьер между Большим залом и Парадной столовой приобрел функцию приемной после устройства А.Н. Воронихиным новой Парадной лестницы. Первоначальная отделка комнаты не сохранилась. От периода Воронихина, вероятно, сохранился пол, выложенный плитами из разных видов мрамора, композиция  которого в виде концентрических кругов и расходящихся лучей напоминает солнце. Интерьер служил приемной (антикамерой) на половину графа П. А. Строганова. Существующая лепнина стен с росписью падуги в стиле «второго барокко» и две угловые печи, украшенные лепкой и зеркалами, появились, возможно, в середине XIX века. В целом, неизвестный архитектор стремился придать залу облик, близкий по стилю Большому залу.

Ко времени выполнения реставрационных работ в 1990-х годах в мраморном полу были утраты и деформации. Для их устранения была сделана промывка нейтральным моющим раствором, полная переборка мраморного покрытия пола и восполнены утраты камня.

Рисунок 1. Новая передняя Строгановского дворца после реставрации

Традиция украшать полы общественных сооружений сложилась в древ­них цивилизациях, зародившихся на берегах Средиземного моря (Греческие полисы, Римская империя и т. д.). В России широкое использование мрамора в интерьерах Санкт-Петербурга началось в 1770–1780-е годы. Главным образом, использовался мрамор из Рускеалы на северо-западном берегу Ладожского озера.

 В 1770–1780-е годы рускеальские мраморы широко применялись архитектором Антонио Ринальди для украшения Мраморного дворца. В 1790-е годы здешний мрамор архитектор В. Бренна использовал для украшения Михайловского замка, памятника Петру I, обелиска «Румянцева победам» в столице и павильона Орла в Гатчине. Активное использование мраморной мозаики при оформлении полов началось в XIX веке. Сложные многоцвет­ные и многодельные полы появились в интерьерах Казанского и Исаакиевского соборов, храма Спаса-на-Крови в Санкт Петербурге и в Храме Христа Спасителя в Москве. Поверхность большой площади застилалась мраморными плитами сложной конфигурации, составляющими сложный рисунок. Рисунок этот сочетал прямолинейные и криволинейные элементы, стыкующиеся между собой швами толщиной с волос. Следовательно, важен был идеальный раскрой и однородная фактура участков одинаковых цветов.

В Казанском соборе «пол внутри здания облицован серым рускеальским мрамором из-под Сортавалы и розовым белогорским мрамором (из-под Кондопоги в Карелии)» [1, с. 36]. Подобные оттенки мрамора использованы и в покрытии пола Новой передней, которое создавалось приблизительно в то же время – в 1810-е годы, то есть, почти одновременно со строительством Казанского собора. Логично предположить, что мрамор пола Новой передней происходил из того же рускеальского источника. С.О. Кузнецов пишет, что «Воронихиным был сделан мраморный пол, рисунок которого близок к рисунку пола Итальянского зала в Павловске и, кроме того, повторен затем в увеличенном виде в Казанском соборе. Этот факт напоминает нам о том, что в тот период строгановский зодчий работал также для вдовствующей императрицы Марии Федоровны и начал главную стройку своей жизни» [4, с. 39].

Рисунок 2. Итальянский зал в Павловском дворце

Работы А.Н. Воронихина в Строгановском дворце датируются 1804 годом, как предположил историк, а работы в Павловске 1803–1804 годами. Строительство Казанского собора к этому времени велось уже четвертый год, однако к укладке пола приступили только в 1810 году [1, с. 36]. Если сопоставить фрагменты мраморного пола Строгановского дворца и Казанского собора, увидим, что они сильно отличаются по цвету и рисунку мрамора.

Рисунок 3. Фрагменты мраморного пола в Казанском соборе (слева) и в Строгановском дворце (справа)

А вот мраморное покрытие пола Итальянского зала в Павловске очень близко строгановскому. Факт того, что в 1803 году по указу вдовствующей императрицы Марии Федоровны произведения русских камнерезов из Михайловского замка вместе с элементами отделки были перевезены в Таврический и Павловский дворцы, а ненужные мраморные детали в большом количестве поступили на склады и в магазины Гоф-интенданской конторы [2, с. 265], наводит на мысль об идентичном происхождении мрамора для полов в Строгановском и Павловском дворцах. Михайловский замок в это время превратился в своеобразный каменный карьер, в котором были собраны различные виды мрамора: «сибирские» (уральские), карельские, итальянские. Поэтому, вполне вероятно, что мраморный пол в Строгановском дворце выполнен из каррарского мрамора, как гласит легенда.

Рисунок 4. Роберт Адам. Приемная в Остерли Хаус

Интересно, что рисунок мраморного пола в Павловском дворце, в Казанском соборе и в примере английского архитектора Роберта Адама, который, как известно, влиял на Воронихина, отличается от рисунка мраморного пола Новой передней. Все четыре примера имеют центрическую композицию, состоящую из колец и лучей, но только в Строгановском дворце внешний круг имеет дополнительное обрамление в виде восьмиугольника. Возникает вопрос: случайно ли это? Учитывая то, что Строгановский дворец, особенно в период, связанный с графом А.С. Строгановым и архитектором А.Н. Воронихиным, был насыщен элементами декора, имеющими символический смысл, можно предположить его наличие и в данном случае. Косвенно это подтверждается тем, что архитектор разместил Новую переднюю в единственном интерьере Строгановского дворца, где солнце в летний период появляется дважды, попадая в центр круга в 7 и в 17 часов [3, с. 180].

«Восьмиугольная симметрия присутствует в циклической природе времен года на земле. Существует четыре точки солнцестояний и равноденствий, а также четыре точки между каждой из них. Каждое из этих времен года отмечено праздником, известным как Святочное колесо. Похожее колесо использовалось для изображения четырех основных стадий алхимического процесса плюс четырех операций алхимии» [5].

Поэтому, напрашивается вывод о том, что, возможно, октагон являлся частью иконографической программы, выполненной архитектором А.Н. Воронихиным для графа А.С. Строганова, масона и алхимика.  Он символизировал начало пути, ведущего через интерьеры невской и восточной анфилад к алхимической печи Физического кабинета.