Художественные образы как апофеоз творчества Виктора Попкова в цикле "Мезенские вдовы"

ARTISTIC IMAGES AS THE APOTHEOSIS OF VICTOR POPKOV'S CREATIVITY IN THE CYCLE "MESENIAN WIDOWS"

Michael Gorelov

Candidate of Art History, Moscow State Art and Industry Academy S.G. Stroganova, Russia, Moscow

Аннотация. В данной статье рассматривается поиск пластических и образных характеристик сюжетных живописных произведений представителя "сурового стиля" 1960-х годов Виктора Попкова на основе его цикла "Мезенские вдовы". В приведенном материале показывается, что сам образ поднимается от иллюстративной повествовательности, от бытийного предела к поэтичному строю, к символу − этот уровень символа, притчи Попков первым ввел в советское искусство 1960–1970-х. Также определяются основные композиционные и колористические, пластические и графические поиски и достижения автора, с помощью которых он был способен высказать глубинный философско-иносказательный смысл своих произведений монументальной живописи. Материал, представленный в статье, показывает преемственную взаимосвязь творчества мастера с древнерусской живописью, иконописью, и, наряду с этим, способность художника интерпретировать символический обобщённый смысл своих работ с помощью определённых колористических установок, эмпирически открытых им в своём творчестве.

Abstract. This article examines the search for plastic and figurative characteristics of the subject paintings of the representative of the "severe style" of the 1960-s Viktor Popkov based on his cycle "Mezen widows". The material shows that the image itself rises from illustrative narrative, from the limit of being to the poetic structure, to the symbol − this level of symbol, parables Popkov first introduced into Soviet art in the 1960-s and 1970-s. It also defines the main compositional and coloristic, plastic and graphic searches and achievements of the author, with the help of which he was able to еxpress the deep philosophical and allegorical meaning of his works of monumental painting. The material presented in the article shows the continuity of the master's work with ancient Russian painting, iconography, and, along with this, the artist's ability to interpret the symbolic generalized meaning of his works using certain coloristic settings that he empirically discovered in his work.

Ключевые слова: гротеск в монументальной живописи; аскетизм живописных форм; композиционный приём в живописи; эмоциональный художественный образ.

Keywords: grotesque in monumental painting; asceticism of pictorial forms; compositional technique in painting; emotional artistic image.

Виктор Ефимович Попков (1932−1974) − яркий представитель поколения шестидесятников. Он вошел в историю российского искусства стремительно и ярко. Три его работы из дипломной серии были куплены Государственной Третьяковской галереей, о нем писали в газетах и журналах, снимали на телевидении. В 1966 он был удостоен почетного диплома «Биеннале» на выставке работ молодых художников в Париже за работы «Полдень», «Двое», «Семья Болотовых». В. Е. Попков – наследник великой традиции русского реализма, подобно Петрову-Водкину или Коржеву, Попков работал так, чтобы бытовую деталь и обыденную сцену сделать символом бытия вообще. Многие его работы ("Мезенские вдовы", "После работы", "Мать и сын", "Шинель отца") являются несомненными шедеврами живописи – он сделал то, чего не может сделать заурядный талант, а именно: он создал своего героя. Этим, собственно и замечательно пластическое искусство – в отличие от музыки или, например, философии – изобразительное искусство обладает способностью создать человека, наделить образ неповторимыми физическими чертами. Было бы затруднительно реконструировать наш мир по работам декоративного авангарда, – а по работам Попкова – можно. В мире отныне существует герой Виктора Попкова, так же точно, как существует герой Петрова-Водкина (рабочий интеллигент) или герой Корина (смятенный священник), герой Фалька (городской безбытный интеллектуал) или герой Филонова (пролетарий-строитель мира). Еще в середине, 1960-х, на острие поисков художественной и образно-пластической выразительности героев своих сюжетов, Попков замыслил написать какой-нибудь цикл, объединённый общей тематикой. Героями его произведений уже были простые рабочие люди из деревень, либо обыкновенные рабочие или интеллигентные семьи с городских окраин. В отличие от художников, посвящавших свои полотна ударному труду строек или военно-патриотической тематике в духе соцреализма, автор находил свое творческое выражение в сути бытия людей, в их сакральности, интимности, глубокой погруженности в свои повседневные мысли и дела.

О неисчерпаемых бедствиях прошедшей войны художники писали постоянно. Эта тема не затрагивалась Попковым напрямую, хотя оставила трагическую память в нем на всю жизнь − его отец ушел на войну в первые дни и погиб под Смоленском в 1941-м, мать осталась вдовой на всю жизнь, сохраняя веру в память погибшего мужа. Художник решил посвятить ушедшему лихолетью, а также памяти отца и любви к матери серию работ. В конце 1960-х автор осуществил свою идею − реализовал цикл, названный им "Мезенскими вдовами". Этот цикл − взлет в его творчестве, этими работами он прочно вошел в историю советского периода искусства. Это был обширнейший цикл, в котором мастер подошел к теме войны не сразу, а вобрав в себя и осознав всю глубину человеческого горя, все неизбывное наследие войны, ощущаемое не в одном поколении. Работая в окрестностях одной из деревень Архангельской области, Попков поразился пустоте домов, где жили одинокие женщины. Он увидел в них таких же вдов, как и его мать. Это обстоятельство послужило рождению цикла [3, с. 47]. Каждый из холстов, представляя одну настойчиво звучащую скорбную ноту, имел свой особый оттенок, дополнялся и обогащался новыми красками, новыми мыслями. Художник намеренно отказывается от всего натурного, чтобы усилить эмоциональное звучание авторской боли. Он как бы дематериализует человеческие фигуры, читаемые бесплотными тенями некоего, когда-то плодотворного бытия, ушедшего и не вернувшегося более никогда ("Воспоминания", 1966). (Рис.1).

Рисунок 1. В. Попков " Воспоминания".1966 г.

Сила действия этих бесплотных фигур удивительна. Попков не разменивался на детали, хотя и любопытные с точки зрения повествовательного хода сюжета. Он ограждал себя от всего постороннего, ради выражения главного ощущения − строгой, даже торжественной печали-воспоминания. Другие холсты: "Одна", "Старость", "Ожидание" − пронизаны все подавляющим чувством боли за человечество, тянущим ощущением неизбывного скрытого страдания. Это мощное чувство, подобное восприятию страдальческих образов Ф. Достоевского, Попков распространил по всем своим "северным" полотнам. Он твердо держался истинно значительного, прекрасного, непреходящего. В своих работах художник насыщал натуру благородством и безоглядным уважением. Его "Мезенские вдовы" вырастают до огромного обобщения, до символа страдающего человечества − понятий самих по себе благородных и вечных [1, с. 205].

В работах Попкова совместились объективно сущее, реальное человеческое бытие и художественное переживание, настроение, почерпнутое из народного представления о добре и горе, печали и сочувствии. Замысел картины "Воспоминание" возник, по воспоминаниям самого автора, из собственных наблюдений, когда в его присутствии пожилые жительницы деревни воспроизвели поминальные песни [2]. Этот случай раскрылся перед ним затаенным горем и одиночеством. Обращение к прошлому, к воспоминанию, было для женщин отрадой, источником, восполняющим силы для их современной жизни.

Большую роль в полотнах играет композиция. Центральная фигура, демонстративно поднятая во весь рост, монументально строга. Остальные персонажи заполняют тесное пространство избы, они сдавлены низким потолком и как бы вырастают не только в масштабе, но и в смысловом значении. Напряжение ситуации, за которой домысливаются сложные переплетения жизни людей, подчёркнуто красным цветом одежды, резко звучащим на фоне серых бревенчатых стен. Эта цветовая доминанта, разработанная в тоновых переходах, контрастирует с графическим решением аскетического фона. Убогая обстановка мало что может сообщить о жизни женщины. Но того, что изображено, вполне достаточно, чтобы представить скудное окружение. Автор не отвлекается на бытовые подробности, но вместе с тем не избегает "литературности" сюжета. Изображая женщин, поющих старинные песни, художник словно сам придерживается неторопливой формы повествования, принятой в фольклоре. Вместе с тем образам "Воспоминаний" присуща особая заостренность, противопоставленная медлительности описания персонажей, плавному течению сюжета, повествовательности вообще. Острота − качество не только смысловое, сюжетно-фабульное, но и изобразительное, придающее своим строем особое эмоционально-содержательное значение. Острые сухие фигуры, аскетичные лица, ломкие складки одежды, прямые линии пола, потолка, наталкивающиеся на параллели бревенчатых стен, − вся рисуночная часть картины представляет собой нечто готическое, колючее, отдающее забытым прошлым.

Центральным, может быть, лучшим произведением цикла, является "Северная песня" (1968). (Рис.2). В картине "готически" угловатым старухам противопоставлены современные типы молодежи. Их отличают ярко выраженное благородство характеров, какая-то просветленность, интеллектуальность. Эти образы − блестящие находки автора. Они открыли в то время яркую серию интеллектуальных образов в искусстве. Две группы людей, старое и новое, даны в утонченном переплетении отношений. Два мира реального бытия сплетены и отгорожены. Они близки друг другу преемственными связями культур, нравственными традициями. Поводом для написания "Северной песни" послужил реальный эпизод − в поезде Попков и его товарищи по поездке встретились с фольклорной экспедицией, собирающей старинные народные песни [1, с. 213].

Рисунок 2. В. Попков " Северная песня".1968 г.

В подчеркнутом внимании молодежи к народной культуре видна приверженность к традиционным истокам. Попков проводит мысль о народной памяти, о преемственности поколений. В печальном пейзаже за окном, на фоне которого диссонирующе вспыхивает красный цветок на подоконнике, прозванный в народе "солдатская кровь", в колеблющемся свете бледной ночи повисла тревога. Это тревога художника за мир, за человека и человечность.

Попков обладал огромной мерой непосредственности восприятия, порождавшей в искусстве новые образные формы. В упомянутых выше полотнах "Одна" и "Старость" (1969) он пишет одиноких старых женщин. Это те же, что и в большой картине − мезенские вдовы. Эмоциональный лейтмотив − не только человеческое одиночество, вызванное войной, но также авторское соучастие, без слезливого сострадания и умиления. Эти картины − правда о жизни полузабытых деревенских женщин, о запустении северных деревень, где все здоровое молодое население перебралось в города и только ветхие старухи коротают век в родных местах. Авторское переживание в картине "Одна" (Рис.3) раскрывается прежде всего благодаря композиционному построению произведения. Фигура женщины сдвинута к краю, в результате чего создается впечатление неустойчивости. Композиционные сдвиги имеют не только линейный, но и цветовой характер. Доминирующий красный цвет надвигает фигуру женщины на зрителя. Хотя пространственно она занимает только четверть полотна, красная одежда довлеет над серым цветом антуража. Собственно действия в картине нет. Она казалась бы статичной, если бы не подвижное расположение цветовых пятен и сдвинутые основные композиционные вехи, сообщающие сцене некое колебание, наполняющее её диссонансами. Психологическим характеристикам Попков придает по-литературному подробную и внимательную обрисовку [5, с. 84].

Рисунок 3. В. Попков " Одна".1966 г.

Но эти характеристики достигаются не жестами, позами или мимикой лиц, а совокупностью живописно-пластических приемов, среди которых выдвигается обостренная экспрессивность форм. В фигуре женщины подчеркнута угловатость, удлинённые руки. Внимательный, концентрированный анализ деталей, атрибутов не только не мешает психологическому углублению образа, но является одним из основных средств его графической выразительности. Нелепость внешнего облика женской фигуры не заслоняет, а подчеркивает, выявляет участливое авторское отношение. Эмоционально-психологические характеристики обостряются благодаря экспрессивности форм − композиционным ритмам, плоскостной живописи, противопоставлению графичных и живописных приемов. Художник прибегает к тональной живописи, но в современном её преломлении. Цветовой тон строится на высветлении и утемнении одного или нескольких немногих цветов. От этого фигуры и предметы теряют объёмность и тем более − иллюзорность, они уплощаются. Пространство конструируется цветовым и тоновым чередованием планов: близкий красный цвет фигуры оттесняет на дальний план серые бревенчатые стены. Через серый подоконник открывается еще более светлое небо, на фоне которого рисуется плоский силуэт темной церкви. В живописи картин "Одна" и "Старость" подчеркнута противоположность двух приёмов пластической обрисовки образа: графического, которым исполнена часть интерьера и избы (стены) и, по контрасту с ним, ярко цветового. В "Старости" малиновый и красный цвета двери, печи, занавесок звучат драматично и напряженно. Попков во многих работах будет придерживаться намеренного противопоставления холодно-серых графичных оттенков живописи ярким, горячим. В композиции полотна "Старость" (Рис. 4) автор распахивает навстречу зрителю комнату, надвигающуюся на него раструбом, благодаря перспективным сокращениям линий. Тем самым раскрывается интерьер деревенской избы с её одинокой хозяйкой. Тёплые цвета, вплоть до оливково-красных, создают ощущение обжитости, замкнутости домашнего очага.

Рисунок 4. В. Попков " Старость".1969 г.

Однако искусство Попкова преодолевает прозаизм изображаемой обстановки. Используя сюжет, художник выходит к широким, эмоционально насыщенным обобщениям, к образным понятиям о жизни, человеке, его судьбе, чему способствует условность предметных форм, словно отстраняющих конкретную оболочку реального мира от сути его проявления.

Образы "Мезенского цикла" отличаются от принятых и распространённых в искусстве 60-х годов ХХ века. Персонажи его произведений вроде бы "на одно лицо". Это означает, что художник отказывается от лепки характеров, поскольку его мало интересует сложность индивидуальности. По сути дела Попков пишет не характер, а выявляет характеристичность образа. Острота характеристик возникает благодаря утрированию внешнего облика, обнажающего основное свойство человеческой натуры. Выявленный художником костяк женских фигур лишает их живой человеческой плоти, как в древнерусской иконописи. Для Попкова более важен типаж, нечто родовое, нежели индивидуальное. В этом заключался новый образный ход художника, воспринятый вскоре следующим поколением молодых живописцев (Струлёв, Назаренко, Нестерова, Рожнев, Решетникова, Романова и др.), к этому сводилось воздействие образной системы мастера на современное искусство [3, с. 67].

В "Мезенском цикле" имеется одна ясная, светлая работа − "Северная часовня" (1972) (Рис. 5), выпадающая из общего драматичного настроения серии. Сюжет: мальчик заглянул в часовню и увидел красочные росписи старых русских мастеров. Два мира − реальный и вымышленный не противопоставлены. Первый лишь дополняет, развивает другой. Северная деревня написана светло и солнечно. Пейзаж сверкает радужными красками. Мальчик полон удивления, соприкоснувшись с таинственным миром искусства. Картина покоряет не только своим эмоциональным строем, но конкретностью и достоверностью деревенского быта. Цветовая гамма уравновешена и сгармонизирована. Синее небо переходит в сине-зеленые луговины, затем в серые краски селения и коричневые в часовни. Росписи храма, как и надлежит им, зажжены ярким цветом, спорящим с ясностью солнечного освещения. Облик мальчика, найденный его тип, Попков повторил в другом произведении этого же времени − в "Ожидании". В "Северной часовне" художник вспомнил своё детство, мир простых, не балованных радостями подростков [3, с. 70]. Но идея картины глубже: она опять-таки в необычайной поэтичности деревенского бытия, в светлом мире познания, открытия нового, в радости перед неизведанным. Попкову удалось передать дух северной деревни, поэзию её неспешного ритма, незаметную прелесть её гармоничного бытия. Здесь видится нечто глубоко национальное, русское, лиричное и раздумчивое.

Рисунок 5. В. Попков " Северная часовня".1972 г.

В. Попков воплощает мир в остром переживании, которое явно превалирует над точностью предметного обозначения. Удивительная проникновенность образов его картин последнего пятилетия жизни останется во времени примером высокого стиля искусства.

Для заострения образа художник часто прибегает к гротескной форме изображения. Художник не превращает изображение в шарж и вместе с тем наделяет образы повышенной выразительностью. Присущая гротеску ироничность видится не только в прорисовке персонажей, но и в ситуациях, в обстановке. Таким образом, гротеск автора вовсе не насмешка над изображением, а повышенная форма выразительности, истинности изображённого. Гротескный образ опирается на фольклорную основу, на народный примитив, к которому художник любил обращаться в поисках доходчивого языка. Он использует его выразительность, основанную на упрощении внешнего предметного вида, при котором ярче обнажается суть замысла. Мышление автора становится фольклорным, имеющим некую изначальность в создании художественного образа. Аскетизм живописных форм, суровая и скупая цветовая гамма, острый рисунок сближает манеру художника с исконно старорусским, с фресками, с истоками национального искусства. В "Мезенском цикле" поэтический образ гротескового порядка близок к народному, в котором традиционно стремление к гиперболе, как это наблюдается в эпосе, в сказке, в фантастичности изображения мирской и загробной жизни русской фрески и иконописи. Элементы гротеска подчеркивают трагичность ситуации. Весь рассматриваемый цикл − это глубокая тревога за человека. В нём отчётливо выявился гуманизм Попкова-художника. Вместе с тем весь цикл вырастает в народную драму, эпическое толкование замысла которой потребовало создания серии картин [4, с. 23].

Близка по содержанию к "Мезенским вдовам" картина "Хороший человек была бабка Анисья" (1973). Несмотря на то, что написана она по другому поводу, вне связи с поездками художника на Север, а возникла в Велегоже, полотно родственно мезенскому циклу проблематикой и образным языком. Попков работал над картиной 5 долгих лет, периодически возвращаясь к ней [5, с.117]. В какой-то мере эту грандиозную картину можно посчитать заключением серии. Глубокий философский замысел сообщает "Бабке Анисье" (Рис. 6) особую значительность, делает её как бы итогом целого периода в творчестве художника.

Рисунок 6. В. Попков " Хороший человек была бабка Анисья".1973 г.

В картине Попков поднимается до понимания безграничной ценности жизни. Мотив картины − людская признательность, дарующая бессмертие даже маленькому человеку. Эпизод, вроде бы предельно обыденный, в силу извечных нравственных законов обретает эпический смысл. С особой ясностью проявилось в картине побуждение мастера к крупномасштабному видению явлений, к обобщению. Как уже отмечалось, Попков обладал редким дарованием композитора. Этот дар сказался прежде всего в том, как органично он заложил в живописную пластику замысел картины, прибегнув к символике. Все главные компоненты полотна: крона дуба, деревья в балке, группы людей, провожающих человека в последний путь, − представляют замкнутый круг, как бы вторящий завершенному жизненному кругу бабки Анисьи. Обобщение происходит благодаря концентрации, нагнетанию душевного волнения, выражаемого оранжевым цветом пейзажа в сочетании с малиновыми и охристыми оттенками в нём. Из напряжённого оранжевого цвета скорбным диссонансом выбивается анилиновый цвет зеленого намогильного венка, привлекающего внимание безвкусием и неорганичностью в сравнении с прекрасной природой. Умение художника-композитора, свободно извлекающего цветовые созвучия, чувствуется в мертвенно-зеленом цвете старого памятника, кроне дуба, холмистых лугах. Пространство перестало быть "словесным", все внимание обращено на людей. Построение картины плоскостно, явно не натурно, изображение намеренно условно, нереально. В этом заложено стремление художника преодолеть единичность частного и выйти к пониманию всеобщности содержащегося в картине смысла. Изображены вовсе не какие-то конкретные похороны, а похороны вообще. Но даже в названии картины автор нашел некое сочетание частности и обобщения. Но была в творчестве мастера и иная тенденция. Художник, вроде бы пренебрегающий натурой, уделял много времени изучению частностей. Не удовлетворённый тем, как он первоначально написал дубовую крону (обобщенно, не выделяя листву), он уходил на пленэр, писал , зарисовывал листья, удивлялся их природной узорчатости [5, с. 119].

В этом полотне намеренно сохраняются интересные натурные наблюдения. Художник стремится увлечь зрителя постепенным рассматриванием деталей, сочностью предметного изображения, любопытными жестами, позами присутствующих на похоронах людей, затейливыми орнаментами на платках, анатомическим исследованием морщин ствола дуба и прожилок бронзовых листьев, тяжёлых форм старых памятников и т.д. Попков старается сделать картину зрелищной, организовать визуальный контакт со зрителем посредством виртуозно соединённых элементов и натурных наблюдений. На протяжении всего времени, потраченного автором на это полотно, ему пришлось выполнить серию этюдов с фресок Дионисия в Ферапонтовом монастыре, постигая закономерность льющихся линий и перетеканий цветовых пятен [3, с. 84]. Изучение потребовалось для использования традиций древнерусской живописи в последующем творчестве. В "Бабке Анисье", развивая живописное наследие старых школ, художник сочетал его с современными пластическими достижениями искусства, вырабатывая свой, несколько условный образный стиль. Фресковые и иконные истоки чувствуются в композиционном приёме сближенных фигур старух, приникших друг к другу в едином чувстве горя. Ощущаются они и в резких физиономических характеристиках, в ритмически повторяемом силуэте голов, в плоскостной, тональной живописи фрескового характера. Материал, которым работал художник, тоже был иконописным − темпера, от масляных красок в этой работе он отказался [4, с. 56].

В творчестве художника, равно, как и в "Мезенском цикле", и в этой картине, немалое значение имела стилизация. Несколько стилизованы фигуры людей, дуба, однако стилизация вовсе не сводилась к прямому повторению приёмов искусства прошлого. Она имела свою особенность. Сложная структура произведений Попкова сочетала обобщение и конкретность. Обобщение тяготело к символу. Конкретность выражалась стилизацией предметов. Можно сказать, что в "Бабке Анисье", являющейся как бы переходным произведением к завершённому иносказательному, ассоциативному решению картины, символичность образов достигалась посредством стилизации. В сцене похорон видно, что жизнь берет своё. Смерть заставляет философски отнестись к жизни, к цели человеческого существования на земле. Преодоление трагедийного смысла заметно и в колорите. Сочетание оранжевого цвета с малиновым, с охрой создаёт мажорное звучание. В этих цветах явственно слышны просветлённые интонации. В неожиданном сцеплении трагического и жизнеутверждающего видится сложная непрерывность жизни на земле. Авторский рассказ о траурном действии ведётся с подчёркиванием житейских подробностей, будто речь идёт о близких художнику людях. В какой-то мере это действительно так, ибо в правой группе изображена мать автора. Интимность рассказа художника перемежается торжественным пафосом трагедии, выраженным монументальными формами пейзажа. В данной картине трагедия в конце концов поглощается грандиозностью земной жизни, красотой, заложенной в живой природе. Чем же в итоге знаменателен цикл "Мезенские вдовы"? Что Попков высказал российскому изобразительному искусству, зрителю, в первую очередь, конечно, силой своего воображения, таланта? В 1960-х годах явственно обозначился "деревенский уклон" в творчестве В. Иванова, Н. Андронова, Стожарова и братьев Ткачёвых. Однако сразу же выявились специфичность их живописного языка, различие осознания действительности. Виктор Попков "подключился" к деревенской теме обширным циклом, рассмотренным в этой статье. В его полотнах сельская действительность раскрывается в социально-нравственном плане. Попков показал деревню в ракурсе драматических коллизий времени, отягчённых к тому же последствиями войны. Он даёт образ морального состояния человека деревни в трудностях быта, философском осмыслении бытия [5, с. 137]. Творчество Попкова, Ткачёвых, Андронова вместе с широким потоком "деревенской прозы", отмеченной именами В. Шукшина, В. Белова, А. Яшина, Ф. Абрамова, Е. Носова, составляет целое историко-культурное направление, где главное − это забота об участи сельского труженика. Неизмеримое уважение к матери, женщине из деревни, Попков переносил на старых колхозниц, к которым питал особое любовное пристрастие. Старые женщины, стойкие и мужественные, остаются для него предметом почитания и бесконечного уважения. В "Северной песне" и "Воспоминаниях" он видит глубокую народную нравственность и самобытную, удержавшуюся во времени культуру, которую женщины передают молодым современникам. И хотя персонажи автора повсюду словно олицетворяют собой патриархальный образ жизни, некий атавизм, нигде в его картинах нет культа патриархальности, его воспевания. Для художника отсталый быт − это боль за человека, и боль эта ощутима во всей трактовке деревенских женщин, высохших от горя, послевоенной разрухи, от скоростного полёта времени. В тревожной живописи Попкова постоянно остаётся видимое побуждение к человечности, к добру, к заботам о человеке. Можно смело сказать, что этот цикл работ позволил вдумчивому зрителю увидеть в художнике мыслителя, в нём содержалось множество задатков, в нём постоянно возбуждались тенденции к творческим откровениям. Впитывая творческие влияния, он поднимался до оригинального художественного видения мира, что, безусловно, является очень ценным качеством художника-философа, каковым и был Виктор Попков.