Реализм и психологизм Го Цзинмина в изображении китайской «золотой молодёжи»
Конференция: XXVI Международная научно-практическая конференция «Научный форум: филология, искусствоведение и культурология»
Секция: Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)
XXVI Международная научно-практическая конференция «Научный форум: филология, искусствоведение и культурология»
Реализм и психологизм Го Цзинмина в изображении китайской «золотой молодёжи»
Guo Jingming’ Realism and psychology in image of the Chinese “golden youth”
Zheng Guangjie
Candidate of Philological Sciences, Associate Professor in Jiangsu Normal University, China, XuZhou
Аннотация. Го Цзинмин - один из самых молодых китайских писателей, стремящийся эпатировать публику и стать поп-идолом молодёжи. Каждое дело, за которое берётся писатель нового типа, оказывается удачным, он неравнодушен, его интересует происходящее в стране, его волнуют вкусы и предпочтения китайцев. Для писателя нового типа классическая литература, и русская, и китайская, – это стержень, определяющий и качество собственных произведений, и неравнодушие, активную жизненную позицию.
Abstract. Guo Jingming is one of the youngest Chinese writers, seeking to shock the audience and become the pop idol of young people. A new type of writer undertakes is successful, he is not indifferent, he is interested in what is happening in the country, he is concerned about the tastes and preferences of the Chinese. For a writer of a new type, classical literature, both Russian and Chinese, is the pivot that determines the quality of his own works, as well as non-indifference, active life position.
Ключевые слова: Го Цзинмин; Золотая молодёжь; реализм.
Keywords: Guo Jingming; Golden Youth; Realism.
Го Цзинмин (кит. 郭敬明) родился в 1983 году. Писателей, подобных ему, в критике называют «поствосьмидесятниками» и акцентируют их необычность на фоне представителей китайской литературы более старшего поколения. Литературное творчество Го Цзинмин начал рано, победив в 2001 и 2002 годах в популярном в Китае конкурсе сочинений «Новое мышление». В 2003 году вышел его первый роман «Город грёз» (писателю всего 20 лет!), сразу привлёкший внимание читателей и критики. Писатель весьма активен, и уже в конце 2003 г. выходит его второй роман «Знаешь, сколько опало во сне лепестков…». Кроме того, он издаёт сборники рассказов. Третий роман Го Цзинмина «Солнцеворот 1995-2005» был издан в 2005 г. По книгам писателя выпускаются комиксы – жанр, весьма популярный в современном Китае, позволяющий читателю потреблять литературный продукт в сжатом и упрощённом виде, а значит, не способствующий, к сожалению, развитию литературного вкуса и мышления.
Го Цзинмин ведёт весьма популярный в Китае блог, а также постоянно привлекает в себе внимание общественности, как кажется, любыми доступными способами. В частности, он «мог шокировать публику, одевшись трансвеститом или выложив свои фотографии в полуобнажённом виде в своём блоге в Интернете» [1, с. 130]. Писатель хорошо следит за своей внешностью, постоянно участвует в фотосессиях и выкладывает свои снимки «глянцевого типа» в интернет. Он явно стремится не только привлечь к себе внимание молодёжи, но и понравиться ей, стать её олицетворением в современном Китае.
Мы рассмотрели роман Го Цзинмина «Знаешь, сколько опало во сне лепестков…»[2], появление которого, кстати, было связано со скандальным процессом о плагиате, который длился 3 года и который он проиграл писательнице Чжуан Юй. Мы не будем здесь касаться сути скандала, процесс по которому ещё не завершился, а рассмотрим произведение – одно из немногих переведённых на русский язык, а значит, доступных русскому читателю. Роман Го Цзинмина посвящён современной китайской студенческой молодёжи, её жизни, проблемам, установкам. Писатель изображает поколение своих ровесников – тех, кому 17-24 года. Их взаимоотношения, любовь, дружба, отношения с родителями, учёба, секс и развлечения – всё это и становится предметом изображения в романе. Антуражем повествования становится современный китайский мегаполис. Н. В. Турушева характеризует писателя как «поп-идола китайской молодёжи, пишущего о душевных терзаниях подростков и их образе жизни в современном городе» [1, с. 130].
Автор стремится донести до читателя мысль о том, что современная молодёжь стала другой, значительно изменилась по сравнению с предыдущими поколениями. К примеру, она уже не рвётся к литературной деятельности, да и невинностью не обладает: «Похоже, в наше время пишущая молодёжь стала явлением ещё более редким, чем невинность». Главное, что их интересует, – деньги, развлечения, алкоголь, секс, покупки, одежда. Идеологию они воспринимают с насмешкой, иронизируя по этому поводу: «Но в этот раз я была совершенно ни при чем, народ и партия свидетели, в этот раз Гу Сяобэй сам наделал дел», «Я опустила стекло, чтобы вдохнуть свежего воздуха и сохранить революционную свежесть мыслей». При этом молодые люди умеют притворяться такими, какими хотят их видеть окружающие. Они очень здравы и знают, что, если притворяться «умницами», вовремя говорить правильные слова, выглядеть скромницами, это поможет достичь больших успехов: «Умницы всегда нравятся всем, это аксиома. А красивые умницы, такие как я и Вэньцзин, всем нравятся ещё больше – это просто истина». Притворство, создание в себе двух планов – внутреннего и внешнего – вошло в кровь и плоть двадцатилетних, стало их сутью. Над этой маской скромниц умниц и красавиц из интеллигентной семьи, которую мастерски умеют носить, молодые люди тоже иронизируют: «Я не ответила Вэйвэй, лишь посмотрела на неё с улыбкой Моны Лизы – я ж всё-таки из интеллигентной семьи, а интеллигентный человек даже убивать должен интеллигентно». Однако стоит вчитаться в роман, и понимаешь, что облик свободного, современного, не связанного моралью и идеологией молодого человека – это тоже маска, и девушка, только что глумившаяся над своими знакомыми и выставлявшая себя выпивохой и эгоисткой, способна плакать и даже способна считать деньги, которые семья заплатит за воду: «Я села на корточки и заплакала, сначала тихонько, как воришка, боясь, что мама услышит, а потом открыла кран на полную и громко зарыдала …». А внутри у «золотой молодёжи», сорящей деньгами и, как кажется, бездарно прожигающей свою жизнь, боль и грусть: «…куда ни пойдут, на всех кричат и всем приказывают, словно бабушка Цы Си, но всё равно у каждого своя боль и грусть в сердце». И вот такая она, молодёжь, – настоящая, случайно выглянувшая из-под двух масок, а писатель позволил нам её, такую, увидеть.
Как нам кажется, автор стремится разобраться в причинах вызывающего поведения молодёжи, увидеть, почему она так изменилась, почему её ориентиры настолько отличаются от тех, что были у отцов и матерей. Одна из этих причин – наличие в обществе элиты, отпрыски которой составляют так называемую «золотую молодёжь»: «В нашем институте особенно много сыночков разных высоких чиновников, они вечно соревнуются…». «Золотая молодёжь» не ограничена в деньгах, с детства избалована, это люди, у которых всегда было и сейчас есть всё, что они хотят. Они и определяют формирование остальных молодых людей, влияют на них, уподобляют себе. Вторая причина – изменившееся в обществе из-за политики ограничения рождаемости отношение к детям. Китайские семьи оказались не готовы растить одного ребёнка. Растить детей в большой семье несложно: благодаря необходимости с детства быть коллективистами, делиться всем с братьями и сёстрами, заботиться о них, благодаря даже материальной нужде, дети в больших китайских семьях столетиями вырастали порядочными, хорошими членами общества без особых усилий со стороны родителей. Чтобы растить одного ребёнка, не избаловав его, необходимы усилия родителей, выработка ими воспитательной стратегии. В европейских и американских семьях с одним-двумя детьми родители давно научились ограничивать потребности детей, приобщать их к труду, давно поняли, что, если ребёнку давать всё, чего он хочет, он вырастет неуважительным, ленивым, корыстолюбивым. Китайские родители пока этому не научились, и в его романе показано, к чему это привело поколение «нулевых».
В художественном плане произведение достаточно интересно. Автор использует разнообразные средства выразительности для передачи образов – сравнения, метафоры, гиперболы: «Я была как демон, пробывший десять тысяч лет в заточении и вырвавшийся на свободу», «…Две горячие девочки с характером Кинг-Конга, если вдруг изредка и проявят нежность, то так, что и лошадь испугается». Аллюзии указывают на высокий культурный фон Го Цзинмина: «Что она только не вытворяла с машиной, иногда она была вся расцарапана так, что напоминала картину Ван Гога…». Основным же художественным средством в романе, как уже было показано выше, является ирония, пронизывающая всё повествование. В целом роман отличается от произведений китайской литературы более классического периода лишь тематикой и новыми проблемами, поднимаемыми в нём. Однако, по нашему мнению, умение увидеть новую проблему и раскрыть её в тексте – это и есть обязательное качество по-настоящему писателя. Говорить о том, что он нарушил каноны китайской литературы и создаёт художественного неценные произведения – значит не понимать сути литературы, которая состоит, как нам кажется, в умении следовать за временем, в искусстве привлекать внимание к самому главному в этом времени.
Несомненно, автора тревожит ситуация, которая сложилась в мире китайской молодёжи. «Золотая молодёжь», ориентируясь на западные ценности, отходит от ценностей традиционной китайской культуры и даже пародирует их. Эта тревога показывает, что Го Цзинмин заботит будущее Китая, и он хочет привлечь внимание читателей к современным, актуальным проблемам.
В произведении нет прямых отсылок к русской литературе и культуре, нет упоминаний о России и русских писателях. Внешняя линия, которую можно было бы обозначить как связь с русской литературой, отсутствует. Но внутренняя, глубинная, связь, как нам кажется, есть. Она – в стремлении поднимать сложные проблемы, в неумении просто изображать «лёгкую» жизнь, даже если это жизнь «золотой молодёжи», в желании разобраться в психологии персонажей, найти причины, побуждающие их действовать тем или иным образом. Реализм и психологизм, прочно вошедшие в художественную систему современной китайской литературы и есть та внутренняя линия, которая связывает её с традициями русской классической литературы даже в том случае, если сам автор и не осознаёт природу этой связи.