Философия евразийства

Philosophy of Eurasianism

Vsevolod Dmitrichenko

ph.D. Student, St. Petersburg State University, Russia, St. Petersburg

Аннотация. В настоящее время активно развивается процесс евразийской интеграции, являющийся не только политическим и экономическим, но также историческим и культурологическим. В статье рассматривается евразийство как одно из возможных философских обоснований процесса евразийской интеграции.

Abstract. Currently, the process of Eurasian integration is actively developing. It is not only political and economic, but also historical and culturological. The article is about Eurasianism as one of the possible philosophical justifications for the process of Eurasian integration.

Ключевые слова: евразийская интеграция; евразийство; Евразийский регион; геополитика; Гумилёв; Тойнби.

Keywords: Eurasian integration; Eurasianism; The Eurasian region; geopolitics; Gumilev; Toynbee.

Политическая культура в любом обществе характеризуется глубокими историческими корнями. Её специфичные черты также обуславливаются географическим положением региона, уровнем его социально-экономического развития, этническим и конфессиональным составом. Расположение огромной территории в двух частях света и на стыке цивилизаций Запада и Востока, полиэтничность и поликонфессиональность постсоветского пространства предопределили фрагментарность его политической культуры, вмещающей в себя большое количество противоречивых субкультур, в число которых входит и евразийская.

В условиях распространения в современном многополярном мире процесса глобализации возникает необходимость решения проблем на уровне макрорегионов и планеты в целом, а не на страновом или региональном уровнях. Появляется доминирование во всех сферах жизнедеятельности общества тенденции региональной интеграции. Перед учеными возникает задача создания новых методологических подходов и концепций в ответ на вызовы глобализирующегося мира, принимая во внимание национальную безопасность открытых экономик [4, c. 32].

Некоторые идеологи евразийской интеграции рассматривают евразийство как экономическое и политическое обоснование для развития целого ряда стран при сохранении их собственной идентичности и суверенности. Также евразийство позиционируется как идея, помогающая возникновению защитных механизмов, противодействующих глобальной кредитно-финансовой экспансии, которая делает зависимыми целые страны и регионы. Евразийцы говорили о своем учении как о системе, сформированной на основе комплексного подхода. Евразийство сложно по своему содержанию, и требует тщательного рассмотрения и анализа.

Евразийство сформировалось в условиях русской эмиграции в 1921 году, период его наивысшего расцвета относится к 20–30-м годам ХХ века. Тогда евразийцами были написаны научные труды, посвященные географии, природе, истории России и, в частности, этнической истории российских народов. Кроме изучения нашей страны, евразийцы создавали, а также обосновывали качественно новые принципы национальной идеологии России и занимались политической активностью на их основе. Двумя ключевыми лидерами классического евразийства были П.Н. Савицкий и Н.С. Трубецкой.

Евразийство, включив в себя особенно конструктивные элементы предшествующих концепций национальной идеологии России, и оформившись во время абсолютно новой послереволюционной ситуации, которая выставляла высокие требования к носителям русского самосознания, и стало его вершиной, отобразив в себе наиболее полную и вдобавок современную национальную доктрину России.

Классическое евразийство было идейным наследником славянофильства. Вместе с тем проблема взаимоотношений обоих течений не должна быть сведена к простой преемственности. Особенность евразийства, по мнению П.Н.Савицкого, состоит в том, что это был оригинальный синтез трех учений:

·     византизма поздних славянофилов;

·     восточничества;

·     евразийцы принимали тактику большевиков в сфере организационной структуры и политического строя.

Этот синтез строился, с одной стороны, на анализе истории и культуры России, а с другой стороны, на сопоставлении политических и национальных форм органического бытия жизни народов с географическим пространством, или цивилизационном подходе [5, c. 280].

После 1928 г. начинается закат евразийства: ослабевает их деятельность, в рядах евразийцев возникают идейные разногласия, которые к 1938 приводят к угасанию евразийства. Однако идеи евразийства в дальнейшем проявили себя как весьма плодотворные.

Важной вехой развития евразийства является концепция этногенеза Л.Н. Гумилева (1912–1992), в рамках которой имело место органическое слияние идеи П.Н. Савицкого и исторических концепций Г.В. Вернадского. На возникновение теории этногенеза и теории пассионарности Л.Н. Гумилева оказало влияние в том числе и евразийство. В 1979 году был готов основополагающий труд ученого «Этногенез и биосфера Земли», однако он был опубликован в СССР лишь в 1989 году. В нем Л.Н. Гумилев развивает идеи П.Н. Савицкого о воздействии географических ландшафтов на этнические особенности, об уникальности разнообразных культур и несводимости их к культурным формам Европы. Кроме этого, он развил евразийскую концепцию культурно-исторического типа Н.С. Трубецкого, встроив ее в этническую иерархию и назвав суперэтносом [2, c. 112–113].

Концепция неоевразийства провела системное и радикальное обновление идей классического евразийства. Неоевразийство появилось и совершенствовалось в тесной взаимосвязи с жизненным путем его единственного основателя и идеолога А.Г. Дугина. С 1993 по 1998 год имеет место активное развитие доктрины неоевразийства. В работах А.Г. Дугина классическое евразийство соединяется с разнообразными политическими взглядами и идеями. Он объединяет геополитический и цивилизационный подходы с этническим и социальным измерением реальности [3, c. 7–22].

Идеи евразийства высказывались не только русскими учеными. Английский историк и социолог Арнольд Дж. Тойнби в своем труде «Постижение истории» (т. 1–12, 1934-61) прямо утверждает, что «тезис о «единстве цивилизации» является ложной концепцией [6, c. 142]. Тойнби стал создателем теории круговорота локальных цивилизаций, приходящих на смену друг другу, при этом каждая из них проходит через присущие биологическому организму стадии возникновения, роста, надлома и разложения. Движущей силой их развития является «творческая элита», которая увлекает за собой «инертное большинство», а человечество прогрессирует через духовное совершенствование. Решение конфликтов и противоречий общества Тойнби видел в его духовном обновлении. А.Д. Тойнби, рассматривая дихотомию Россия – Запад, считал, что роль агрессора исполняет именно западная цивилизация. Укрепившийся на территории России коммунизм Тойнби расценивал как «контрудар», отбивающий назад то, что Запад навязал России в XVIII веке. Здесь – общая точка с идеологиями «евразийства», «сменовеховства» и национал-большевизма.

Анализируя наследие А. Тойнби, в аспекте рассматриваемой мной темы можно выделить и условно обозначить вызовы, которые обусловили характер и специфику развития евразийской цивилизации, которую А. Тойнби определил как «православную христианскую, русскую ветвь» [7, c. 233]. Речь идет о географическом и социокультурном «вызовах». Географический вызов, ответом на который стало возникновение российской цивилизации, - это экспансия Степи. Социокультурный вызов был обусловлен тем, что, принадлежа сфере влияния Византии (сестринского общества такого же греко-римского происхождения, как и Запад, но, все-таки, это, по Тойнби, является абсолютно другой цивилизацией) «российские члены византийской семьи» всегда категорически сопротивлялись любой угрозе войти в сферу влияния Западного мира. Ответом стала модель государственности, в базе которой находилась жестокая концентрация политической власти, был создан «свой вариант тоталитарного государства византийского типа».

Таким образом, в процессе изучения проблемы генезиса цивилизаций, А. Тойнби, автономно от евразийцев, излагает положения, во многом воспроизводящие предыдущие и последующие, в частности евразийские представления о сущности российской цивилизации, а именно – определяющую роль географического фактора при формировании российской цивилизации, а также специфический характер российской государственности, обусловленный историческим «вызовом» внешнего характера.

Идеологией евразийской интеграции зачастую объявляется евразийство, – неспроста в самом наименовании постсоветских международных организаций употреблено соответствующее прилагательное. Концепция евразийства берет на себя функцию объединяющего символа, при этом ее употребление на практике выявляет ряд проблем.

Во-первых, евразийство не есть целостная концепция. Оно включает в себя классическое евразийство русских эмигрантов, евразийство Л.Н. Гумилева, неоевра­зийство А.Г. Дугина. Мнения представителей различных этапов евразийства разнятся по многим важным вопросам (соотношение коллективного и индивидуального, отношение к Западу, роль церкви и др.).

Во-вторых, евразийство представляет собой концепцию в большей степени историческую и культурологическую, а не экономическую или политическую (в противоположность марксизму, либерализму и др.) [1, c. 101–123]. Сами евразийцы считали возможным применение западных экономических моделей, тем не менее, они не погружались в поиски наилучших экономических инструментов. Евразийская интеграция, напротив, представляет собой процесс в большей степени экономический и политический, и только в качестве последствия, – культурологический и исторический.

В-третьих, евразийский дискурс обладает значительными стилистическими недочетами. Евразийцы нередко не пользуются устоявшимися категориями, концепциями и мнениями, создавая герметичное учение, апеллирующее к «крови и почве», а в своем пределе — к вере. Из-за данного подхода евразийство становится уязвимым с научной точки зрения.

Выявленные в данной работе проблемы использования философско-политической концепции евразийства в качестве идеологии евразийской интеграции не являются основой для вывода о неприемлемости евразийства. Речь, скорее, идет о признании его недостаточности для построения оптимальной интеграционной системы в евразийском регионе и, как следствие, о потребности активного интеллектуального поиска новых концепций, в том числе совершенствующих евразийскую идею.