Судебная практика по спорам, связанным с применением категории случая

Judicial practice in disputes related to the application of the category of accident

Andrei Beloborodov

bachelor, Novosibirsk state University, Russia, Novosibirsk

Аннотация. Случай – один из самых проблемных институтов гражданского права с точки зрения его практической реализации. В судебной практике отсутствует единообразие его применения. В статье рассматривается судебная практика по спорам, связанным с приме­нением категории случая.

Abstract. The accident is one of the most problematic institutions of civil law from the point of view of its practical implementation. In judicial practice, there is no uniformity in its application. The article deals with judicial practice in disputes related to the application of the category of accident.

Ключевые слова: случай; случайность; вина; невиновность; ответственность; ущерб; судебная практика

Keywords: accident; chance; guilt; innocence; responsibility; damage; judicial practice.

Как замечает А.В. Мыскин, сложилось мнение, что на практике случайное причинение вреда является чуть ли не экзотическим явлением, и такое мнение, как считает автор, является одной из причин недоста­точной проработанности концепций и теорий о данной категории [6, с. 8]. Подобное впечатление также может сложиться ввиду наличия целого ряда законодательно закрепленных ситуаций, когда лицо несет ответственность независимо от наличия или отсутствие вины за причи­ненный вред. Это, например, такие нормы закона как статьи 1070, 1079, 1095, 1100 [2], 1250 [3] ГК РФ, а также безвиновная ответственность лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью (ч. 3 ст. 401 ГК РФ [1]) и т. д.

В подобных случаях имеет место усеченный состав гражданского правонарушения, в котором отсутствует субъективная сторона. Однако, как пишет Кузнецова О.А., не все правоприменители это понимают, продолжая в каждом деле, касающемся одного из указанных случаев, оценивать наличие или отсутствие вины должника [5, с. 146]. В качестве примера эффективного применения указанных положений и соблю­дения принципа процессуальной экономии можно привести несколько судебных решений, в которых судьи разрешают вопрос вины простой ссылкой на соответствующую норму, предписывающую возмещение ущерба независимо от вины. В одном из них гражданка была задержана сотрудником полиции и доставлена в дежурную часть УМВД России, где был составлен протокол об административном правонарушении. Также она была помещена в камеру для административно задержанных. Впоследствии административное преследование в отношении гражданки было прекращено постановлением суда ввиду отсутствия состава административного правонарушения. Гражданка обратилась за возмеще­нием вреда в суд, который, верно сославшись на нормы ст. 1070 ГК РФ и 1100 ГК РФ, принял решение о взыскании компенсации морального вреда [11]. Во втором деле схожая ситуация: гражданку задержали по подозрению в совершении преступления, содержали под стражей 6 дней, но освободили в связи с отсутствием оснований для предъявле­ния обвинения и отсутствием доказательств причастности к совершению преступления. Гражданка потребовала компенсацию морального вреда, суд данное требование удовлетворил, в том числе основываясь на статьях 1070 и 1100 ГК РФ [12].

Имели место попытки оспорить конституционность норм, пред­усматривающих безвиновную ответственность, в Конституционном Суде РФ [7]. Суть одной из таких жалоб, поступивших в Консти­туционный Суд РФ, состоит в следующем: заявитель оспаривал конституционность положения ч. 3 ст. 1079 ГК РФ, так как, по его мнению, данное положение нарушает презумпцию невиновности, возлагая солидарную ответственность на владельца источника повы­шенной опасности при отсутствии его вины за вред, причиненный третьему лицу другим владельцем источника повышенной опасности, вина которого установлена. Конституционный Суд РФ указал, что данные нормы являются «одним из законодательно предусмотренных случаев отступления от принципа вины и возложения ответственности за вред независимо от вины причинителя вреда, в основе которой лежит риск случайного причинения вреда». Также Конституционный Суд РФ замечает, что в данном случае заявитель имеет право обратиться за возмещением к лицу, причинившему вред, в порядке регресса и таким образом восстановить свое положение [8].

В случае с предпринимательской деятельностью ситуация схожая. Также были попытки оспорить конституционность положения ч. 3. ст. 401 в Конституционном суде, который указал, что данная норма «не может рассматриваться как нарушающее конституционные права лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, поскольку федеральный законодатель - в целях достижения баланса консти­туционно защищаемых ценностей и целей - был вправе в соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ установить ограничение прав и свобод одних лиц в интересах других» [9]. Шевченко Г.Н. также отмечает, что гражданское законодательство дает довольно большую свободу предпринимателям в их деятельности. У каждой медали есть обратная сторона, соответственно, устанавливается повышенная ответственность, кроме того, лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, как правило, обладают специальными знаниями, позволяющими им лучше оценить ситуацию и возможные последствия [22, с. 70].

Нужно сказать, что в Конституционный Суд РФ довольно часто обращаются с требованиями о признании несоответствующими Конституции РФ положений, содержащих нормы об ответственности за безвиновное причинение вреда. И Конституционный Суд РФ, как правило, отказывает в принятии к рассмотрению таких жалоб.

В ГК РФ [2] также содержатся положения, предусматривающие только виновную ответственность предпринимателей. В соответствии со статьей 538 ГК РФ, производитель сельскохозяйственной продукции, не исполнивший либо ненадлежаще исполнивший обязательство, несет ответственность при наличии его вины. Согласно статье 777 ГК РФ, исполнитель по договору на выполнение научно-исследовательских работ, опытно-конструкторских и технологических работ несет ответ­ственность перед заказчиком за нарушение своих обязательств, если не докажет, что такое нарушение произошло не по вине исполнителя. То есть, в данных случаях предприниматели обладают правом пытаться доказать свою невиновность, которым они активно пользуются. Например, в деле № А33-33271/2017, рассмотренном Арбитражным судом Красноярского края, ответчик в своих доводах подчеркивает отсутствие в отношении договоров на выполнение опытно-конструкторских и технологических работ презумпции привлечения к ответственности без учета вины должника, действующая при регулировании договорных отношений лиц, осуществляющих пред­принимательскую деятельность [13].

Кузнецова О.А. отмечает, что суды нередко смешивают случай и непреодолимую силу, например, делая выводы о невиновности должника в связи с наличием обстоятельств непреодолимой силы по делам, связанным со ст. 538 ГК РФ, которая предусматривает в качестве основания для освобождения от ответственности только невиновность должника, а не непреодолимую силу. Если судом уста­навливается наличие обстоятельств непреодолимой силы, то виновная ответственность должника исключается в соответствии с общей нормой ч. 3 ст. 401 ГК РФ.

Анализ практики также показывает, что суды в некоторых случаях требуют доказать, что должник предпринял все надлежащие меры для надлежащего исполнения обязательства, о которых говорится в законодательном определении невиновности. Однако доказать данные факты должникам редко удается [14, 17].

Хоть закон и предусматривает целый ряд случаев безвиновной ответственности, размер возмещаемого вреда суд может установить разный, так как согласно ст. 1083 ГК РФ степень виновности играет роль при определении размера возмещения. Так, в Решении от 11.10.2016 по делу № 2-1962/2016 Зерноградский районный суд при рассмотрении дела о возмещении вреда, причиненный наездом, принял во внимание, что ДТП произошло из-за грубой неосторожности потерпевшей ввиду того, что та переходила дорогу на запрещающий сигнал светофора. Также было установлено, что причинитель вреда, водитель транспортного средства, не нарушил никаких норм ПДД. В связи с данными обстоя­тельствами суд принял решение о снижении размера возмещения [18]. Однако есть категории дел, где эта норма не работает. Это ситуации, которые закончились смертью лица, которое, например, являлось единственном кормильцем в семье или было близким родственником истца [19, 20]. В случае со смертью кормильца суд рассуждал следующим образом: в случаях, когда «ставится вопрос о компенсации морального вреда в связи с гибелью (причинением смерти) близкого человека, следует исходить из того, что истцом или потерпевшим является не лицо, которому причинен вред здоровью и чья грубая неосторожность может или должна учитываться в качестве обстоятельства, влияющего на размер компенсации морального вреда, а близкий родственник погибшего, не совершивший каких-либо грубых неосторожных действия, поэтому вопросы определения размера денежной компенсации морального вреда следует решать применительно к положениям ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом положений ст. 1079 Граж­данского кодекса Российской Федерации, а не ст. 1083 того же Кодекса».

Также в судебной практике имеет место довольно любопытная ситуация. Согласно ч. 1 ст. 796 ГК РФ [2] перевозчик не несет ответ­ственность, если докажет, что утрата, недостача, порча груза произошли в силу обстоятельств, которые от него не зависят. Схожие положения также содержатся, например, в ч. 1 ст. 166 КТМ РФ [4], ст. 95 УЖТ РФ [21] и т. д. Из данных положений можно сделать вывод о том, что перевозчик освобождается от ответственности не только при непрео­долимой силе, но и при случае. Стоит также отметить, что в данных статьях нет указания на то, что лицо несет ответственность независимо от вины, как, например, в упоминаемых выше статьях 1070, 1079 и др. Однако на практике сложилась противоположная точка зрения [15, 16]. Верховный Суд в п. 1 Обзора судебной практики по спорам, связанным с договорами перевозки груза и транспортной экспедиции [10] указывает, что «перевозчик отвечает за утрату, недостачу или повреждение (порчу) груза независимо от наличия либо отсутствия вины и несет ответствен­ность за случай, если иное не предусмотрено законом», ведь перевозчик является субъектом предпринимательской деятельности, профессио­нально занимающимся перевозками. Очевидно, суды применяют ч. 1 ст. 796 ГК РФ в совокупности с ч. 3 ст. 401 ГК РФ, которая предус­матривает безвиновную ответственность лиц, осуществляющих предпри­нимательскую деятельность, не как общую и специальную нормы, а как однопорядковые и дополняющие друг друга. Однако встает вопрос в верности такой точки зрения. Например, те же статьи 538 и 777 ГК РФ, о которых шла речь выше, являются специальными нормами по отношению к ст. 401 ГК РФ, они предусматривают освобождение предпринимателя от ответственности за случай. По аналогии можно утверждать, что ст. 796 ГК также будет являться специальной, а значит и применяться она должна соответствующе, то есть должна освобождать должника от ответственности за случай. В общем, стоит отметить, что это довольно спорная ситуация.

В завершении можно привести слова А.В. Мыскина, который сказал, что категория случая является в высшей мере субъективной гражданско-правовой категорией, которая на практике должна выявляться и квалифицироваться с учетом множества объективных и субъективных обстоятельств [6, с. 12].