ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ СУЩНОСТИ НЕДОБРОСОВЕСТНОЙ КОНКУРЕНЦИИ

Анализ дореволюционных научных трудов свидетельствует о том, что понимания относительно сущности недобросовестной конкуренции в конце XIX в. не сложилось. Ученые рассматривали это явление с точки моральной, а не юридической.

Например, А.И. Каминка указывал, что недобросовестная конкуренция «является злом, которое не должно быть терпимо» [7, с. 270-271].

Актуальность выбранной темы исследования обусловлена, тем, что правовая доктрина до сих пор не выработала единого подхода к определению понятия и сущности недобросовестной конкуренции, хотя проблема недобросовестной конкуренции не нова.

Некоторые современные авторы рассматривают недобросовестную конкуренцию как правонарушение и раскрывают ее признаки на основе элементов состава правонарушения [6]. Представляется, что такой подход сужает перечень действий и исключает из него те, которые формально и не признаются правонарушением, но фактически относятся к недобросовестной конкуренции.

Правовед В.А. Дозорцев попытался конкретизировать данное явление и указал, что недобросовестная конкуренция — это сообщение потребителю данных, способных вызвать у него неправдивые представления о деятельности конкурента, его товаре, либо вызвать смешение с ним [8]. Данное определение было основано на ч. 3 ст. 10 Конвенции по охране промышленной собственности (далее — Парижская конвенция) [1]. Такой ограничительный подход нельзя признать обоснованным, так как указанная норма содержит не исчерпывающий перечень форм недобросовестной конкуренции.

Более логичным представляется опираться на ч. 2 ст. 10 Парижской конвенции, в соответствии с которой недобросовестной конкуренцией признается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах. Но, безусловно, данная формулировка является размытой и просто устанавливает направление для развития национальных законодательств.

Российский законодатель сформулировал определение в п. 9 ст. 4 Федерального закона «О защите конкуренции» (далее — Закон о защите конкуренции) [3]. Так, недобросовестной конкуренцией признаются любые действия хозяйствующих субъектов, направленные на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности. Данные действия должны противоречить законодательству РФ, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости, а также причинять убытки другим хозяйствующим субъектам-конкурентам либо наносить вред их деловой репутации. Данное определение обладает явными преимуществами перед тем, которое дано в Парижской конвенции.  Во-первых, оно не такое абстрактное, во-вторых, не сформулировано слишком узко и, в-третьих, содержит конкретные признаки, по которым те или иные действия могут быть признаны недобросовестной конкуренцией.

Вместе с тем, стоит обратить внимание на некоторые сомнительные доктринальные высказывания относительно данного определения. В частности, многие правоведы указывают на необоснованность однозначного определения недобросовестной конкуренции как действия. Нельзя согласиться с тем, что бездействие может быть признано недобросовестной конкуренцией. Проанализированные дефиниции недобросовестной конкуренции, определяемой как «действия» и «акт конкуренции» позволяет говорить о том, что только активные конкурентные действия, совершаемые в динамике, могут быть квалифицированы как добросовестные или недобросовестные.

В большинстве правопорядков, в том числе и в российском, к недобросовестной конкуренции относятся создание смешения с деятельностью или товаром конкурента.  Недобросовестной конкуренцией признается также и введение в заблуждение потребителей относительно различных характеристик товара. При этом стоит учитывать важность разграничения законодательства о защите конкуренции и о защите прав потребителей и то, что соотношение данных норм может кардинально различаться в разных странах.

Н.Н. Вознесенский предлагает следующую формулу: законодательство о недобросовестной конкуренции призвано защищать неопределенную группу потребителей, а законодательство о защите прав потребителей защищает лиц, заключивших договор с предпринимателем, либо понесших вред из-за недостатков товара [5].

Представляется, что Российский законодатель специально не закрепил норму, регламентирующую правовые последствия от совершения действия недобросовестной конкуренции, поэтому к последствиям недобросовестной конкуренции применимы общие нормы о внедоговорных обязательствах, которые нашли своё отражение в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее — ГК РФ) [2]. Так, Президиум ФАС России в своих разъяснениях прямо указал, что защита прав лиц, пострадавших вследствие нарушения антимонопольного законодательства, осуществляется по общим правилам гражданского права [4].

Стоит пояснить, что действия, относящиеся к недобросовестной конкуренции, связаны с внедоговорными обязательствами. Вместе с тем, Н.Н. Вознесенский указывает, что некоторые ученые полагают, что в исключительных случаях обязательства из недобросовестной конкуренции могут вытекать из нарушения договора, когда он содержит оговорки об ограничении между контрагентами конкурентных действий [5]. Представляется, что признать такую позицию верной нельзя. В этом случае условия применения санкций к нарушителю будут основываться на положении договора, но не на нормах, регулирующих недобросовестную конкуренцию

Таким образом, обязательства из недобросовестной конкуренции являются внедоговорными обязательствами, которые в России регулируются общими положениями гражданского права. Анализ сущности недобросовестной конкуренции позволяет прийти к выводу, что обязательствами из недобросовестной конкуренции следует признать обязательства по возмещению вреда, обязательства по восстановлению нарушенного права, а также обязательства по прекращению действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.