ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА ГОРСКИХ ЕВРЕЕВ И ЯЗЫК ДЖУУРИ КАК «ХРАНИЛИЩЕ» НАЦИОНАЛЬНОЙ ПАМЯТИ

Любой живой язык - важнейшая категория культуры человеческого общества, поскольку именно посредством языка формируется и выражается миропонимание человека. В коллективной исторической памяти носителей любого языка складывается языковая картина мира – взгляд на окружающий мир через «призму» родного языка. Однако язык является не только средством открытия и познания мира, он является той средой, в которой формируется и живет человек, которая детерминирует жизненный опыт человека. Можно даже сказать, что человек живет как бы внутри языка, постоянно испытывая на себе его влияние.

Как отметила известный ученый-лингвокультуролог С.Г. Тер-Минасова, «Язык не просто отражает мир человека и его культуру. Важнейшая функция языка заключается в том, что он хранит культуру и передает ее из поколения в поколение. Именно поэтому язык играет столь значительную, чтобы не сказать решающую, роль в формировании личности, национального характера, народа, нации [1, с. 79-80].

Горские евреи говорят на языке, который сами называют джуури. Этот термин - этническое название языка в передаче с горско-еврейского языка на русский, т.е. русифицированная форма его названия. Как отмечает Е.М. Назарова, говоря на родном языке горские евреи называют свой язык çuhuri / жугьури [1], что в переводе означает «еврейский». Название языка является производным от этнонима-самоназвания народа: çuhur / жугьур «еврей» (форма ед.ч.) и çuhurho / жугьургьо «евреи» (форма мн.ч.). [2, с.61-62].

В современном языке джуури отражена история горских евреев как народа: его коллективная память, его культура и опыт познавательной деятельности, его мировоззрение и психология, багаж знаний об окружающей природе. Тем самым язык горских евреев – это форма этнической культуры, которая воплощает в себе исторически сложившийся национальный тип повседневной жизни. Язык джуури для горских евреев - самая крепкая связь, соединяющая членов субэтнической еврейской группы в единое целое, в один народ, он бесспорный символ и защита группового единства, формирующий границы этноса [2, с. 62].

Называя свой родной язык çuhuri / жугьури, горские евреи осознают и называют себя евреями, а свой язык — еврейским. И эти два понятия неразрывно связаны для них как друг с другом, так и с осознанием самости, своей особости, определения места своего народа на этнической карте мира. В этом состоит этнокультурная идентификация горских евреев, проявление национального самосознания, когда каждый носитель горско-еврейского языка объединяет себя с другими представителями одной с ним этнической группы, говорящими на этом языке. При этом носитель джуури имеет позитивное ценностное отношение к своему языку, к истории, к культуре, к фольклору, к национальным традициям и обычаям своего народа, к его идеалам, чувствам и интересам. Иначе говоря, язык джуури является базовым компонентом этнической, групповой идентичности горских евреев [3, с. 412].

Наше исследование посвящено анализу роли языка в традиционной культуре горских евреев и описанию языковых средств выражения, которые используются ими при исполнении традиционных обрядов и при высказывании различных народных поверий - легенд, преданий, суеверий. Носители языка джуури – горские евреи – малочисленный коренной народ России, проживающий также и в целом ряде других государств: в Израиле, Республике Азербайджан, Германии, Австрии, США, Канаде и в некоторых других.

Цель нашего исследования заявлена в его теме – описать роль языковых форм – песен, стихов на языке джуури - в проведении и сохранении в народной памяти традиционных народных обрядов и в повествовании различных народных поверий - легенд, преданий, суеверий.

Актуальность нашего исследования состоит в важности изучения в настоящее время роли языка джуури в сохранении элементов традиционной культуры горских евреев - обрядовых практик, народных поверий - в контексте существующей опасности утраты языка, которая одновременно грозит постепенной утратой национальной культуры. В последние годы глобальной проблемой стала отмеченная лингвистами и культурологами опасность утраты целого ряда миноритарных языков и культур в мире. Как известно из научной литературы [3, с. 414], по заключению Международной ассоциации ученых-лингвистов и ЮНЕСКО, язык горских евреев в 2010 году был занесен в «Атлас языков мира, находящихся под угрозой исчезновения» [4, с. 182-183]. В связи с этим актуальной и значимой становится задача описать, зафиксировать и сохранить языковые формы устной обрядовой культурной традиции, которые передаются горскими евреями из поколения в поколение.

Традиционная культура горских евреев и язык джуури с давних времен привлекали внимание исследователей. Начиная с конца XIX в. и до настоящего времени, материалы называвшегося в прошлом еврейско-татским языка (ныне - джуури) были зафиксированы, а затем систематически описаны в публикациях по этнографии и традиционной культуре народов Кавказа известных русских востоковедов - этнографов, историков, лингвистов: в трудах акад. Б. Дорна, проф. И.Н. Березина, проф. В.Ф. Миллера, проф. Б.В. Миллера, проф. А.Л. Грюнберга, проф. Р.О. Шор, а также в работах, не принадлежащих к научному сословию авторов: смотрителя Варташенского училища М. Бежанова, публициста А. Васильева, путешественника И. Черного, выходивших из печати в виде отдельных изданий, или в разных периодических изданиях, в том числе в еврейской прессе в России [5; 6].

Язык джуури и традиционная культура горских евреев как предметы научного исследования привлекали и привлекают к себе внимание исследователей из горско-еврейского социума, начиная с конца XIX - и до начала XXI в. – специалистов в разных научных областях. Научному сообществу хорошо известны труды главного раввина Дербента Я.Ицхаки (1846 – 1917), этнографа И. Анисимова (1862 – 1928), литературоведа Г. Мусахановой (1924 – 2015), лингвиста Л. Давыдовой (?), лингвокультуролога Е. Назаровой, историков Ю. Мурзаханова (1959 – 2020) и И. Семенова, музыковеда П. Элиягу, этнографов Л. Микдаш-Шамаиловой, Б.Б. Маноаха и др.

Роль языка джуури в традиционных обрядах, описанных в научной литературе и функционирующих в среде горских евреев и поныне, состоит в выражении основного, ключевого смысла исполняемого обряда в особых музыкально-поэтических формах песнопений. Значимость языка джуури в этих текстах носит двусторонний характер: (1) языковая форма текста способствует сохранению в народной памяти народных обрядов и (2) происходит консервация музыкально-поэтических, т.е. вербальных форм самого языка, наложенных на музыкальный лад. Среди бытующих песнопений мы выделили следующие типы музыкально-поэтических текстов на языке джуури, которые сопровождают определенный народный обряд:

1) тексты песнопений на языке джуури, сопровождавшие в прошлом обряд вызывания дождя. Песня «Гудил-гудил» описана в научной литературе, в настоящее время практически не исполняется, т.к. изменился уровень знаний о природе, но пока еще сохраняется в народной памяти;

2) тексты песнопений на языке джуури, сопровождающие свадебные обряды;

3) тексты колыбельных песнопений на языке джуури как элементы традиционных обрядов, связанных с рождением и воспитанием детей в контексте традиционной семейной культуры: Ненем-ненуй;

4) тексты траурно-поэтических плачей, сопровождающие исполнение похоронных обрядов: Гирье // Домоёс.

Надо отметить, что отличительной особенностью обрядовых песнопений в традиционной культуре и в фольклоре горских евреев на языке джуури является народно-песенная эстетика, которая состоит в синкретизме использования вербальных (языковых) и музыкальных структур/форм. Эти особенности хорошо известны в народной среде, и отчасти описаны в научной литературе: в работе Г. Мусахановой [7], в трудах П. Элиягу [8; 9]. Это следующие жанры поэтического устного народного творчества, которые являются самобытными средствами выразительности горско-еврейской традиционой народно-песенной культуры: мэгIни «песня», бенд «четверостишие (с определенной рифмой)», бейт «двустишие (составные части бенда)».

Рассмотрим отдельные тексты всех видов обрядовых песнопений на языке джуури.

1) тексты песнопений на языке джуури, сопровождавшие в прошлом обряд вызывания дождя. До наших дней дошла бесхитростная поэзия отдельных древних песен-заклинаний этого обряда:

Гудил-гудил омори,

Бэхш гудиле дит гьери.

Эз худо воруш

Екеш мегирдо нехуш.

Мэхьсуьлгьойму бул гердо,

Гъэдо-боле дур гердо!

Перевод с джуури на русский язык - Г.Б. Мусахановой [7, с.36]:

Гудил-гудил идет,

Одарите Гудила тут же,

Чтобы Всевышний послал нам дождь,

Чтобы никто не остался обделенным,

Пусть наши колосья множатся,

Пусть горе и беда минует нас.

2) тексты песнопений на языке джуури, сопровождающие свадебные обряды.

Центральным элементом свадебного обряда являлось окрашивание ногтей невесты хной. Порой, в отдельных традиционных семьях и в наше время он проводится. Хной окрашивали также ногти подружек невесты и иногда друзей жениха / домор. Одна из сестер или подружек невесты обходила с пиалой с хной поочередно всех присутствуюших, приглашая к совершению обряда в честь невесты / гIэрус. В честь каждой из них пели песню «Бенигору». До нашего времени дошли элементы песни, которая исполняется во время этого веселого ритуала:

Эй, бенигору, бенигору,

Мальгъам гIэрусе, бенигору,

Эй, бенигору, бенигору,

Бирор гIэрусе, бенигору.

Перевод куплета песни с джуури на русский язык - Г.Б. Мусахановой [7, с. 38]:

Ах, красьтесь, красьтесь,

Бальзамом невесты украшайтесь,

Ах, красьтесь, красьтесь,

Брат невесты украшается.

3) тексты колыбельных песнопений на языке джуури как элементы традиционных обрядов, связанных с рождением и воспитанием детей в контексте традиционной семейной культуры.

Народный репертуар горских евреев богат колыбельными песнями. Матери и бабушки импровизируют колыбельные иногда в течение нескольких часов во время убаюкивания младенцев. Название жанра взято от слов припева большинства колыбельных песен ненем-ненуй «баюшки-баю». Как считает П.Элиягу [8, с. 429], существует определенное музыкальное сходство между колыбельными и гирье «траурным плачем»: в обоих жанрах ритмическое течение свободно, мелодия накладывается на основной мотив выбранного макама. Содержание текстов колыбельных песен отражает обычно пожелания матери, связанные с будущим ребенка: чтоб вырос, был примерным учеником, благополучно закончил службу в армии и чтоб преуспел в зрелом возрасте.

Колыбельные песни - мэгIэнигьой гуфереи, - как считает литературовед Г.Б. Мусаханова [7, с. 41-42], разнообразны и поэтичны. В ласковых, нежных пожеланиях ребенку часто проступают штрихи социальной жизни народа, его мечты о лучшей жизни, например:

Ненуй-ненем,

Келе бош,

Сэхьиб говле –

Гуселе бош.

Перевод куплета песни с джуури на русский язык - Г.Б. Мусахановой [7, с.41-42]:

Баю-баюшки,

Расти большим,

Стань хозяином и коровушки,

И телёнка.

В отдельных случаях колыбельная превращается в песню-исповедь матери о своей нелегкой жизни:

Ненуй-ненем,

Ненем-ненуй,

Эрилейтуь –

Гьич эз и рузгьой худо руз недире дедей,

Гьич эз и рузгьой худо нике недирей дедей,

Гъурбуни, хэлэфме, ненуй.

Перевод куплета с джуури на русский язык - Г.Б. Мусахановой [7, с. 42]:

Баю-бающки –

Баю.

За тебя готова умереть

Ни одного светлого дня не видевшая мать,

Ни одного дня радости не видевшая мать,

Баюшки-Баю, сынок.

4) тексты траурно-поэтических плачей по умершим людям, сопровождающие исполнение похоронных обрядов: Гирье // Домоёс.

В среде горских евреев в траурные дни в доме усопшего принято петь траурные песни. На востоке и юге Кавказа траурные песни называются гирье, на севере – домоёс. Эти песни поются женщинами-плакальщицами (гирье хунде), которые в течение семи траурных дней сидят в отдельной комнате, называемой йос хуне («дом траура»). В первые дни «семи дней» тексты импровизируются, но с течением времени и в силу повторяемости песни-плачи и песни-причитания приобретают постоянную форму. В музыкальном отношении гирье, так же как колыбельные песни женского репертуара (см. далее), основываются на восточных ладах, в основном на макаме Segah, и поются в свободно-импровизационном ритме [8, с. 427; 9, с. 25-26].

Литературное содержание траурных песен-плачей сосредотачивается на жизни и личности усопшего, в песнях упоминаются также и другие уважаемые общиной люди, которые недавно скончались. Некоторые тексты имеют философский или символический смысл.