СУБЪЕКТИВНОЕ ВМЕНЕНИЕ: НЕОБХОДИМОСТЬ УКРЕПЛЕНИЯ ПРИНЦИПА В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВИЗАЦИИ

Небезызвестным фактом является то, что планомерно распространяющаяся цифровизация и повсеместное внедрение информационных технологий ставят перед правоприменительной практикой качественно новые вызовы в части соблюдения принципа субъективного вменения. Правоохранительным органам и судебным инстанциям достаточно сложно установить психическое отношение лица к преступлению, совершенному с использованием цифровых технологий, особенно когда следы преступной деятельности скрыты в виртуальном пространстве. Риск отступления от принципа субъективного вменения возрастает из-за технической сложности расследования и недостаточной компетентности правоприменителей в IT-сфере [2, с. 126].

Важным показательным примером служит Приговор Дзержинского районного суда г. Оренбурга по делу № 1-629/2023 от 28.12.2023 по обвинению в неправомерном доступе к компьютерной информации. Суд установил, что преступление признается оконченным, когда деяния, предусмотренные частью 1 статьи 272 УК РФ, повлекли наступление общественно опасных последствий в виде уничтожения, блокирования, модификации либо копирования охраняемой информации. Принципиальное значение имеет позиция суда относительно субъективной стороны: виновный должен осознавать неправомерность доступа и предвидеть возможность наступления указанных последствий. Однако, практическое установление этих обстоятельств в условиях использования сложных технологических средств представляет значительные сложности.

Аналогичные проблемы возникли при рассмотрении дела № 1-421/2023 Первомайским районным судом г. Пензы, в рамках которого квалификация деяния потребовала детального анализа технических аспектов неправомерного доступа. Суд был вынужден прибегнуть к заключению компьютерно-технической экспертизы для установления не только объективных признаков состава, но и субъективного отношения виновного к совершаемым действиям. Данный прецедент демонстрирует возрастающую роль специальных познаний в установлении субъективной стороны преступлений в цифровой сфере.

Особого внимания заслуживает правовая позиция, выработанная в кассационном определении Верховного Суда РФ от 15 ноября 2023 года № 88-УДП23-7-К8. Конкретизируя, следует отметить, что Судебная коллегия подчеркнула необходимость тщательного установления субъективных признаков при квалификации преступлений по статье 272 УК РФ, указав, что простое техническое взаимодействие с компьютерной системой не свидетельствует автоматически о наличии прямого умысла на совершение преступления. Нам представляется, что данное решение имеет принципиальное значение для правоприменительной практики, поскольку устанавливает четкие критерии разграничения умышленных и неосторожных действий в цифровой среде.

Качественно новые вызовы для принципа субъективного вменения создает широкое внедрение в правоохранительную деятельность искусственного интеллекта. Показательным является дело, рассмотренное в рамках постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 8 апреля 2024 года № 09АП-642/24, в рамках которого банк использовал автоматизированную программу «Робот-Коллектор» для взыскания просроченной задолженности. Суд установил, что многочисленные звонки, осуществлявшиеся ежедневно, а в ряде случаев по несколько раз в день, свидетельствовали о возможной неверной настройке программного обеспечения. Принципиальная позиция суда заключалась в том, что ответственность за действия автоматизированной системы несет лицо, которое ее использует. Из чего следует, что данный правовой подход создает прецедент для решения вопросов субъективного вменения в случаях применения автоматизированных систем. Суд фактически признал, что использование искусственного интеллекта не освобождает от ответственности за совершенные им действия, если эти действия являются результатом неправильной настройки или злоупотребления возможностями системы. Такая позиция соответствует принципу субъективного вменения, поскольку вина лица, управляющего автоматизированной системой, презюмируется исходя из его контроля над ее функционированием [1, с. 154].

Очевидно, что складывающаяся судебная практика демонстрирует устойчивую тенденцию к сохранению фундаментального значения принципа субъективного вменения в условиях цифровизации правоохранительной деятельности. Судебные инстанции последовательно исходят из необходимости установления субъективного отношения лица к совершаемым действиям, предусматривая случаи использования автоматизированных систем и искусственного интеллекта. При этом формируется подход, согласно которому применение цифровых технологий не освобождает от ответственности за совершенные с их помощью противоправные деяния, если лицо осознавало характер и последствия своих действий [3, с. 116].

Представляется, что для укрепления принципа субъективного вменения в цифровую эпоху необходим комплексный подход: совершенствование законодательства, повышение технической квалификации дознавателей, следователей, прокуроров и судей, развитие специализированных экспертных учреждений и выработка четких критериев доказывания субъективной стороны. Так же, следует признать, что формирование судебной практики, основанной на глубоком понимании технических особенностей цифровых технологий и неукоснительном соблюдении требования о доказывании всех элементов субъективной стороны преступления, является необходимым условием защиты прав личности и обеспечения законности в условиях стремительной цифровой трансформации общества.