Словообразовательная неологика элитарной языковой личности (на материале повести Л.Толстого «Детство»)

Аннотация. Данная работа посвящена анализу словообразовательной неологики Л. Толстого как автора произведения о детстве.

Цель исследования: осуществить анализ словообразовательной неологики элитарной языковой личности, используемых для актуализации темы детства в идиостиле Л. Толстого на материале повести «Детство».

Введение. Тема детства проходит красной нитью через всё творчество Л. Толстого, хотя и не выделяется в качестве центральной.

Данная категория у автора и комплекс проблем, с нею связанный, до сих пор рассматривались в лингвистике лишь спорадически, как дополнительный фон в системе более явных, репрезентативных мотивов толстовского творчества.

Тем не менее, тема детства и способы её актуализации (в том числе словообразовательная неологика) заняли особое место в современных лингвистических исследованиях.

Одной из ярких черт Л. Толстого как элитарной языковой личности, безусловно, следует признать функционирования в тексте слов, созданных по собственным словообразовательным моделям.

Среди них – лексема доезжащий.

Согласно А.Н. Тихонову [1, (1), с. 287] словообразовательное гнездо с вершиной «ехать» представлено лексическими единицами, в числе которых отсутствует слово доезжащий.

При этом, А.П. Евгеньева в [2, (1) с. 416] включает лексему доезжащий, толкуя её как ‘старший псарь, обучающий собак и распоряжающийся ими на охоте’, однако ссылается на пример из разбираемого произведения Л. Толстого.

Это даёт нам основание отнести лексическую единицу доезжащий к окказиональным языковым знакам, образованным автором «Детства» с помощью суффикса -ащ: доезжащий, прозвавшийся Турка на голубой горбоносой лошади, в мохнатой шапке [3, c. 36]. Ещё одним примером окказионального употребления является лексема большак. Это существительное мы относим к лексемам, образованным в результате семантической деривации ‑ расширения структуры лексического значения слова. Сравним: Большак – 1. ‘Большая дорога, в отличие от просёлочной’. 2. ‘Глава семьи, старший в доме, хозяин’ [2, с. 106]). Автор в анализируемом произведении большаком называл всех мужчин: Не бей, большак, что бить? [3, с. 30], делая следующую помету: Так он безразлично называл всех мужчин [3, с. 30].

Слово рисовальный также создано по авторской словообразовательной модели. В примере напротив меня сидел рисовальный учитель и окончательно поправлял нарисованную чёрным карандашом головку какого-то турка в чалме [3, c. 72] лексема рисовальный образована с помощью аффикса -овальн-, который в литературном языке с корнем рис- не используется (см. данные [1, (2), c. 445], в котором зафиксированы в словообразовательном гнезде с вершиной рис- только лексемы рисовать, рисую, рисовал, рисовавший, рисованный, нарисовать, нарисован).

Это позволяет нам отнести адъектив рисовальный к словам, созданным по собственным (авторским) словообразовательным моделям.

К данной (авторской) особенности языка Л. Толстого относится и лексема певал; ср.: Он любил музыку, певал, аккомпанируя себе [3, с. 48]. В представленном примере лексема певал образована с помощью аффикса -ал-, который в словах с корнем пе- не используется. В словаре зафиксированы следующие единицы словообразовательного гнезда: петь, пою, пел, поющий, певший, петый, спою, спев [1, (2), с. 348].

Следовательно, мы можем считать лексему певал словом, созданным по собственным словообразовательным моделям и относить её к примерам окказионального (авторского) словообразования. Отметим, что слова, созданные автором, употребляются только в тексте «Детство».

Итак, мы можем сделать вывод о том, что, актуализируя тему детства, Л.Толстой употребляет пласт лексем окказионального (авторского) словообразования, что подтверждает принадлежность автора к элитарной языковой личности.