Развитие психопатологической симптоматики у личности при воздействии на неё террористической угрозы как высокоинтенсивного стресс фактора

Террор есть систематическое использование крайнего насилия и угрозы насилию для достижения публичных и политических целей. Это явление изучается во многих научных аспектах и становится объектом как многих научных отраслей, так и поводом для создания специальных служб препятствующих ему. Одним из ведущих направлений воздействия, которому придаётся огромное значение в современном мире является психологический терроризм.

Психологический терроризм – разновидность терроризма, в основе которого лежит использование террористическими структурами методов психологического воздействия на политических противников, население и его часть. Он включает в себя совокупность действий по отношению к высшим государственным лицам, общественным деятелям или иным гражданам, направленных на истощение их нервной системы, создание психологического дискомфорта, с целью запугать их, заставить пойти на определённые уступки, подчинить своей воле или навязать свои требования [4].

Одним из наиболее актуальных направлений исследований остаётся изучение психологии террора и его психологических последствий. При этом спектр предмета изучения этой проблемы достаточно широк: психологические и психиатрические последствия террористических актов у непосредственных жертв терактов, переживание экстремистско-террористической угрозы, проблема влияния терроризма на межгрупповые отношение (ксенофобия) и анализ факторов, способствующих вовлечению граждан в террористическую деятельность и др.

Говоря о проблемах переживания террористической угрозы, одной из наиболее серьёзных методологических трудностей при изучении их проявлений и последствий остаётся вопрос о месте их конструкта среди базовых категорий психологического знания. В частности, дискуссионным вопросом является включение террористической угрозы в психопатологические реакции [3]. Так, например, посттравматическое стрессовое расстройство (далее – ПТСР) наиболее часто рассматривается исследователями как реакция в ответ на психотравмирующее событие. ПТСР не являются последствиями только боевого стресса. Например, в множестве литературных источников представлены многочисленные исследования косвенных жертв терактов, то есть тех людей, у которых возникли признаки ПТСР и другие психопатологические синдромы под воздействием информационных сообщений о терактах. Однако в последней редакции диагностического и статистического справочника психических расстройств DSM-5 (2013 г.) в перечень событий, которые по критерию А [7] (столкновение со смертью или угрожающей жизни ситуацией, подверженность серьёзной травме или сексуальному насилию в одном или нескольких вариантов) феноменологически определяют симптомы ПТСР, не было включено воздействие через электронные СМИ и телевидение.

Отдельного внимания требует изучение психологии жертв террористической угрозы.  Поскольку террор – это психологическое оружие, которое может быть единичным или массовым, с точки зрения последствий его воздействия он более «злокачествен», чем естественные и техногенные катастрофы. Его воздействие распространяется далеко за пределы непосредственных жертв, которые были убиты или получили ранения. Исследования показывают, что травматические события, которые намеренно «сотворены» людьми, которые неожиданны и насильственны, имеют намного большее разрушительное воздействие, чем естественные катастрофы.

Массовая паника, характеризующаяся асоциальными и иррациональными проявлениями (это можно видеть из различных видеоматериалов по данной тематике), фактически является редкой реакцией на катастрофическое событие. А такие реакции, как массовое беспокойство и проявление множественных и малообъяснимых психических и психосоматических симптомов у жертв насилия – это обычное и широко распространенное явление.

Психические травмы, которые связаны с катастрофическими событиями и массовыми жертвами, классифицируются на:

1. Посттравматическое стрессовое расстройство.
2. Острое стрессовое расстройство.
3. Большое депрессивное расстройство.
4. Синдром психологического выгорания или истощения.
5. Тревожность.
6. Нарушения сна и злоупотребление алкоголем и наркотиками.

1. Проблема посттравматических стрессовых расстройств у лиц, переживших острый информационный стресс, связанный с проблемой террористической угрозы, с каждым днем становится все более актуальной, так как во всем мире сохраняется много тлеющих очагов ведения военных действий, скоротечных локальных войн, межэтнических конфликтов, сопровождающихся появлением социально-психологических феноменов, которые угрожают жизни не только отдельного человека, но и популяции в целом. Остро возникающая жизнеопасная ситуация в виде массового заложничества длится не часы, а дни, иногда недели. Однако существует еще более циничное и более маскированное социальное заложничество, когда целые социальные группы людей, проживающих в отдельных территориальных регионах, превращаются в заложников, у которых формируется специфическая психология. Эта психология становится социально доминирующей, видоизменяя биологическую, психологическую и духовную сферу личности.

На основе рассказов освобожденных заложников, учёные выделяют три основных типа поведения человека находящихся в условиях ограниченной свободы при террористической угрозе [1]

1. Первый тип поведения – это регрессия с «примерной» инфантильностью и автоматизированным подчинением, депрессивное переживание страха, ужаса и непосредственной угрозы для жизни. Это апатия в ее прямом и непосредственном виде.
2. Второй тип поведения – это демонстративная покорность, стремление заложника «опередить приказ и заслужить похвалу» со стороны террористов. Это скорее не депрессивная, а стеническая активно-приспособительная реакция. Такой тип характерен для женщин с детьми или беременных женщин.
3. Третий тип поведения – хаотичные протестные действия, демонстрации недовольства и гнева, постоянные отказы подчиняться, провоцирование конфликтов с террористами. Данный тип характерен для одиноких мужчин и женщин с низким уровнем образования и сниженной способностью к рефлексии. Кроме таких различий поведения, отдельно отмечались специфические психопатологические феномены.

В психологии жертв терроризма существует феноменологический симптом, так называемый «стокгольмский синдром» (или «травматическая связь»), характеризующийся проявлением необъяснимой симпатии жертвы к своему «мучителю». Этот термин принадлежит криминалисту Нильсу Биджероту, который анализировал ситуацию, произошедшую в банке Швеции, когда грабители забаррикадировались на территории банка с заложниками. Впоследствии четверо из заложников прониклись пониманием к грабителям и, когда те сдались полиции, защищали их. Одна из женщин позже развелась с мужем и вышла замуж за одного из преступников.

Многие психологи связывают «стокгольмский синдром» с механизмом психологической защиты. Человек регрессирует в состояние ребенка, которого обижают, и, не находя защиты, он начинает приспосабливаться к обидчику и старается с ним договориться. Работникам правоохранительных органов необходимо быть осторожными с жертвами со «стокгольмский синдром», поскольку высшая степень проявления этого симптома – полнейшее одобрение, поддержка и понимание деятельности террористов, оказание им помощи и поддержки, вплоть до полного «перехода» на их сторону (т.е. пострадавший становится сопричастен к преступлению).

2. Острое стрессовое расстройство (далее – ОСР). По симптоматике схоже с ПТСР, но проявление его симптомов меньше по времени и фокусируется больше на диссоциативных симптомах. Считается, что ОСР является развитием характерного беспокойства, диссоциативных и иных симптомов, проявляющихся в течение одного месяца после воздействия экстремального стрессора. Симптомы должны проявляться по меньшей мере в течение двух дней до того, как будет поставлен диагноз. Как и в случае с ПТСР, индивид должен быть непосредственным свидетелем/участником события, при котором его жизни или физическому состоянию грозила опасность, в результате чего возникают аффективные реакции, такие как страх, ужас, беспомощность. Для диагностики этого расстройства необходимо проявление трех или более диссоциативных симптомов, выраженное избегание, беспокойство или симптомы возбуждения.

3. Большое депрессивное расстройство. Депрессия диагностируется в период от двух и более недель после события, в течение которого человек сообщает свое депрессивное состояние или отсутствие воли к жизни в отношении большинства сфер своей жизненной активности. Депрессия в целом связана с совокупностью вегетативных симптомов, таких как трудности со сном и летаргия. Часто возникают переживания о своей личностной ненужности, никчемности и суицидальные мысли.

4. Синдром психологического выгорания. Синдром выгорания является результатом крайне стрессовых ситуаций и может в дальнейшем разрушительно влиять на результаты трудовой и служебной деятельности личности. Человек, переживающий ситуацию психологического выгорания, может проходить несколько различных стадий, а симптомы будут аналогичны симптоматике стрессов, тревожности/беспокойства и депрессивного расстройства. После пролонгированного переживания интенсивных стрессовых состояний и тревожности, человек может стать апатичным, социально изолироваться, и, возможно, крайне раздражительным в общении с окружающими людьми. После этой стадии он может впасть в депрессию и проявлять многие классические симптомы депрессивного состояния.

5. Синдром тревожности/беспокойства. Симптомы тревожности могут быть общими в условиях массового катастрофического события с человеческими жертвами. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что чувство испуга или тревоги, возникающее сразу после крупномасштабной катастрофы, может повышать риск возникновения ПТСР. Людям, страдающим, трудно контролировать свою тревожность. Они проявляют следующие симптомы: суетливость, утомляемость, ослабление концентрации внимания, раздражительность, мускульную зажатость, нарушения сна. Для постановки диагноза для детей достаточно проявления одного из этих симптомов. Однако клинический диагноз обобщенной психопатии тревожности требует того, чтобы симптомы присутствовали (проявлялись) постоянно в течение 6-месячного периода.

6. Нарушения сна. Прежде всего они характеризуются нарушением биоритмов организма, что отражается на временных показателях сна и бодрствования, и как правило проявляется как бессонница. Диагноз бессонницы устанавливается тогда, когда человек испытывает трудности с засыпанием, с прерыванием сна или с отсутствием сна, восстанавливающего силы, в течение одного или более месяцев. Бессонница вызывает серьезное истощение жизненных функций и не обусловлена биологическими проблемами со сном, такими как остановка дыхания или расстройство сердечного ритма. У травматизированных людей могут возникать ночные кошмары как специфическое расстройство сна. Чтобы удовлетворить клиническому критерию диагноза расстройства, ночные кошмары должны вызывать ряд значимых трудностей в жизненном функционировании человека и не должны проявляться при наличии другого расстройства, такого как ПТСР.

7. Злоупотребление наркотиками, алкоголем и состояние зависимости. Поскольку алкоголь доступен повсеместно, поэтому клиницистом-практикам необходимо проявлять особое внимание к возможному злоупотреблению алкоголем у жертв террористических актов. Критерии для установления злоупотребления включают дезорганизующие модели поведения человека в различных сферах жизнедеятельности: неспособность полностью выполнять свои функциональные обязанности на работе, в школе или дома; повторяющиеся злоупотребления алкоголем, которые ставят индивида на грань риска физической травмы; возникновение трудностей с законом, связанных с злоупотреблением алкоголем, и продолжающееся его использование, несмотря на социальные или личные проблемы, связанные с интоксикацией.

8. Синдром множественных необъяснимых симптомов. Это расстройство не входит в таксономию психических расстройств связанных с психологической травмой и чрезвычайной ситуацией (руководство Э8М-1У) [7]. В отличие от классической массовой паники, этот феномен случается достаточно часто и периодически наблюдается как реакция на специфические средовые факторы. Проявление этого синдрома часто подкрепляется СМИ, слухами и наглядным реагированием экстренных и специальных служб на катастрофическую ситуацию.

Как уже отмечалось, данный феномен относят к «массовой тревожности» или «массовой истерии». Однако, поскольку это расстройство является, скорее всего, реагированием на потенциально неизвестный патогенный фактор, его не следует рассматривать как целиком дисфункциональную реакцию. Такое расстройство может генерировать реальные психосоматические симптомы, включая рвотные рефлексы, диарею, кожную аллергию, затруднение дыхания, которые трудно отделить от симптомов, вызванных воздействием химических, радиологических или биологических компонентов при совершении террористических актов. Это явление часто обозначается как «психологическое заражение» или «социальная передача» симптомов. Данный феномен рассматривается как социальная и психологическая реакция на потенциальные средства заражения, часто в отсутствие актуальной угрозы, вызывая соматические симптомы, которые быстро распространяются среди населения и имеют обычно переходный характер.

Таким образом, террористическая угроза рассматривается как стрессор высокой интенсивности, актуализирующий переживание угрозы безопасности жизни личности. Психологически данное переживание определяется по возникающим чувствам: страху, ужасу и беспомощности, которые являются средствами, деформирующими психику человека. Оценка существующей угрозы находит отражение в мыслях, чувствах и поведении личности. Для уязвимой части населения переживание террористической угрозы приобретает особую интенсивность, приводя к развитию у неё различной психопатологической симптоматики.