Экспертные ошибки: причины возникновения и пути устранения

Одно из отрицательных проявлений, что влияет на вынесение верного решения в рамках уголовного процесса – это ошибки процессуального свойства, что допускаются по многим причинам. Анализ и обобщение практики суда, следствия, экспертов на последние годы, показал, что есть много ошибок в рамках экспертизы, что проводится по решению суда.

Процесс экспертного исследования можно назвать как мыслительную, так и эмпирическую работу. Специалист наравне с обычным гражданином, иногда допускает ошибки. Много книг написано про природу, характер и суть ошибок эксперта. Не проводя подробное изучение указанных терминов при анализе ошибок, что допускают эксперты, можно изучить самые популярные из них.

Ошибки процессуального характера заключаются в нарушении экспертом процессуального режима и процедуры производства экспертизы, например, выход эксперта за пределы своей компетенции. Согласно ч. 5 ст. 199 УПК РФ эксперт вправе возвратить без исполнения постановление о назначении экспертизы в двух случаях [1, C. 88-94]: 1)    если представленных материалов недостаточно для ее производства. Однако эксперт должен предварительно заявить перед следователем ходатайство в порядке ст. 57 УПК РФ о предоставлении ему дополнительных материалов и лишь в случае его невыполнения отказаться от производства экспертизы; 2)  если он считает, что не обладает достаточными знаниями для выполнения своей экспертной функции. Это бывает, когда поставленный вопрос выходит за пределы специальных знаний данного эксперта (входит в компетенцию эксперта другой специальности) либо вообще не может быть решен при современном состоянии науки.

Представляется, что наличие первого основания можно констатировать в том случае, если эксперт ходатайствовал перед следствием (судом) о представлении дополнительных материалов, но ходатайство не было удовлетворено, а имеющиеся материалы не позволяют дать ответы на поставленные вопросы ввиду невозможности проведения полноценного исследования. К этому же основанию можно отнести и непригодность представленных материалов для исследования (например, для проведения бухгалтерской экспертизы представлена некачественная ксерокопия, а не оригинал документа).

Второе основание может возникнуть в случаях, когда: - поставленный вопрос не относится к компетенции эксперта (например, вопрос об экономической эффективности хозяйственной операции поставлен перед экспертом-бухгалтером, а не экспертом-экономистом); - поставленный вопрос относится к отрасли знаний, в которой эксперт является специалистом, но современный уровень развития экспертной науки не позволяет ответить на него.

В действительности наблюдается возвращение материалов, которые не исполняются, даже тогда, если для ответа на стоящий вопрос не надо прибегать к эксперту. По нашему мнению, эта норма должна быть в законе. Поэтому предлагается дополнить ч. 5 ст. 199 УПК РФ и указать так: «а также тогда, когда вопросы, что стоят перед экспертом, не требуют экспертного исследования, указав мотивы, по которым осуществляется возврат».

По п. 6 ч. 3 ст. 57 УПК РФ эксперт имеет право отказаться от дачи заключения ввиду недостаточности представленных материалов (объектов исследования) и отсутствия у него необходимых для исследования специальных знаний.

Эксперт может, соблюдая установленный порядок, выйти за пределы поставленных ему на разрешение вопросов. Это объясняется тем, что следователи и судьи, с одной стороны, не всегда знают возможности конкретной судебной экспертизы, а с другой - порой недостаточно компетентно формулируют вопросы и допускают при этом упущения. Подразумевается, что, используя право на экспертную инициативу, эксперт должен сам сформулировать вопросы, которые не были поставлены перед ним работниками правоохранительных органов, но ответы на которые он считает существенными для дела. Однако может оказаться, что эксперт невольно станет выполнять функции следствия и суда. В процессуальной доктрине подчеркивается, что в данном случае имеет место исключение из общего правила, согласно которому формулирование вопросов эксперту составляет компетенцию органов, назначивших экспертизу. В соответствии с требованиями закона определение (постановление) правоохранительных органов о назначении экспертизы должно содержать конкретную, юридически обоснованную, грамотную с профессиональной точки зрения постановку экспертной задачи. Если блюсти эти условия, специалист может не допустить эти ошибки.

Ошибаться эксперты могут и в том случае, если демонстрируют инициативу и составляют форму, которая не предусмотрена нормативными актами, к примеру, специалист переформулирует вопросы, которые получил от суда или следователя. Факт, что у него нет такого права, так как эти вопросы прописаны в постановлении. Этого нельзя делать даже если переформулирование приведет к повышению качества экспертизы и ответов. Однако такое часто происходит в действительности.

Анализ практики [2, C. 88-94] данных специалистов показывает, что примерно 76 % экспертов проводят переформулируют полученные вопросы. Это происходит из-за того, что большинству судей и следователей сложно сформулировать их для эксперта (в 62 % случаях). Часть следователей в целом не думают, как лучше прописать вопросы в постановлении, чтобы они были понятны следователю, чтобы тот дал исчерпывающий ответ. В прочих случаях следователя пользуются справочниками касательно назначения экспертиз, где рассмотрены типовые вопросы, что можно прописать по любому из ее видов, копируют эту формулировку, не вникая в детали и подробности, не связывая с какими-либо обстоятельствами раскрытия преступлений (22 % опрошенных). На вопрос «Не против ли вы, если специалист, если надо, сам перефразировал вопросы, на которые надо дать ответы?» 73 % респондентов следователей дали положительный ответ.

Давать эксперту право перефразировать вопросы даст возможность нивелировать некоторые замечаемые на данный момент недочеты эксперта в рамках процессуальных действий. Также, это повысить уровень взаимопонимания следователя и специалиста, повысит качество и эффективность его исследования. Из-за этого можно внести в ст. 199 УПК РФ ч. 6 такое предложение: «Эксперт имеет право сам перефразировать вопросы, которые он получил от следователя или суда в рамках постановления, при этом он не должен менять их смысл».

В то же время, данное право останется чисто декларативным, если закон не предусмотрит мер реализации этого права. Существующее положение вещей не влечет за собой подобных обязанностей для органа, назначившего экспертизу: он волен учитывать или не учитывать обстоятельства, установленные экспертом при производстве назначенной им экспертизы. Кроме того, закон не предусматривает обеспечения условий для проявления экспертной инициативы, удовлетворения, связанных с ней ходатайств эксперта, пределов экспертной инициативы и т. п.

Промахи с точки зрения процессуального процесса иногда предстают как результат работы эксперта во время сбора данных, чтобы провести экспертизу. Например, получив на исследование пистолет со сломанным бойком, эксперт вынимает боек из аналогичного пистолета, имеющегося в натурно-справочной коллекции, и производит отстрел патронов с использованием этого бойка, что, исходя из методики баллистической экспертизы, обязательно фиксируется в заключении эксперта [3, C. 227].

В других случаях собирание объектов для исследования их другими экспертами предусмотрено методикой экспертизы. Например, при судебно-медицинском исследовании из трупа могут быть взяты какие-либо части, внутренние органы и ткани, кровь, моча и т. п. для последующих гистологических, химических и других исследований [4, C. 67].

Вещественные доказательства нередко обнаруживаются в ходе производства судебных экспертиз, особенно когда они ввиду своих свойств не могут быть восприняты и воспроизведены следователем непосредственно или с помощью специалиста имеющимися у них технико-криминалистическими средствами, а могут быть обнаружены только в лабораторных условиях при специально проводимых исследованиях, что предусматривается экспертным заданием [5. C. 25-30].

В трудах есть мнение, что специалист имеет право давать органам следствия, найденные им доказательства лишь тогда, когда он обнаружил их случайным образом, и они не влияют на его выводы [6, C. 87]. Не предоставляя эксперту права собирать доказательства, действующий уголовно- процессуальный закон в то же время содержит отступления от этого правила в двух случаях: при следственном освидетельствовании лица другого, нежели следователь, пола, когда освидетельствование проводится специалистом в присутствии понятых (ст. 179 УПК РФ), и при получении образцов для сравнительного исследования, когда это является частью судебной экспертизы (ст. 202 УПК РФ).

На основании вышеизложенного мы полагаем, что для решения данной проблемы требуется законодательное закрепление права эксперта собирать доказательства в некоторых случаях, например, при исследовании предметов - возможных носителей микрообъектов, и при производстве некоторых видов экспертиз, в частности судебно-медицинского исследования трупа и живых лиц. Для этого предлагаем в ч. 3 ст. 57 УПК РФ внести такой п. 7: «если органы следствия разрешат, надо проводить сбор материалов для исследования экспертом, что найдены во время осмотра».

Надо сказать, что это решение не значит, что эксперт является субъектом доказывания. Сбор улик проводится лишь при соблюдении норм закона и только уполномоченными на это лицами [7, C. 78]. Находит потенциальную улику следователь (при этом принимает участие в процессе и эксперт). Им же выносится решение, надо или нет проводить экспертизу. Таким образом, экспертиза проводится не для того, чтобы найти, а для того, чтобы проанализировать и изучить уже найденные улики и доказательства. Если в процессе анализа эксперт найдет новую потенциальную улику, он обязан будет донести эту информацию до следственных органов, чтобы те зафиксировали это в соответствии с законом.

Получается, что перед доказыванием идет активная работа экспертов, следственных органов, понятых, прочих специалистов и иных лиц, однако они не проводят доказывание с точки зрения сбора, проверки и оценки фактов, вследствие этого их нельзя назвать субъектами доказывания [8, C. 239].

Ошибка эксперта с точки зрения процессуального законодательства – работа эксперта, когда он в процессе изучения предоставленных улик и фактов уничтожает объекты, когда на это не получено разрешения от того, кто инициировал эту экспертизу.

Одна из причин просить, чтобы эти объекты были сохранены, связана с тем, что они передают эксперту на анализ, но часто выступают вещественными уликами в рамках уголовного дела, и с учетом принципа непосредственности, что работает в рамках судебного разбирательства, надо предоставлять в органы суда неизменными, в первоначальном виде (ст. 240 УПК РФ).

Чтобы воплотить данную норму, предлагаем скорректировать ч. 1 ст. 195 УПК РФ п. 5: «5) разрешить или запретить экспертизу, по итогам которой ее объект возможно будет уничтожен для дальнейшего анализа». В то же время нельзя считать категоричным требование сохранять в неизменном состоянии образцы для сравнительного исследования. Если эти объекты воспроизводимы, а в большинстве случаев это именно так, то в таком ограничении нет необходимости. Кроме того, следует учитывать и возможность замены вещественного доказательства - оригинала адекватной ему моделью, для которой будут не страшны никакие изменения вплоть до полного уничтожения.

Ошибкой работы эксперта будет то, если он получит доступ к обстоятельствам, исключающие его участие в производстве по уголовному делу. Статья 70 УПК РФ устанавливает, что эксперт не может принимать участие в производстве по уголовному делу, если он находился или находится в служебной или иной зависимости от сторон, или их представителей. Данная норма – основание для отвода специалиста, что входит в штат экспертно-криминалистического подразделения при УМВД, что должен осуществить исследование. Подобные казенные учреждения часто подчиняются тем же органам исполнительной власти, что и следственные аппараты, органы дознания, например, в МВД России, ФТС России, ФСБ России. Такая ситуация, безусловно, отрицательно влияет на независимость как судебного эксперта, так и экспертного учреждения, о чем заявили 83 % опрошенных экспертов [10, C. 88-94]. В реальной жизни существует множество способов оказания давления на эксперта или руководителя судебно-экспертного учреждения. Руководитель экспертного учреждения может, например, по указанию кого-то из вышестоящего начальства передать производство экспертизы другому эксперту, если вывод, сделанный первоначально назначенным экспертом, того не устраивает. Согласно закону первый эксперт может выступить со своим особым мнением, но, будучи сотрудником военизированного подразделения, где его судьба существенным образом зависит от старших начальников, вряд ли сделает это.

В этой связи нельзя не согласиться со следующей мыслью В. М. Быкова: «Уяснение этих требований уголовно-процессуального закона неизбежно приводит к мысли, что теперь эксперты и специалисты не вправе находиться в одном ведомстве со следователями и дознавателями. По существу, новый УПК РФ ставит вопрос о создании единого учреждения судебной экспертизы, которое было бы полностью независимо от стороны обвинения, и понятно, что эти эксперты и специалисты уже не должны быть в погонах и иметь воинские или специальные звания» [11, C. 6-7].

Сказанное позволяет заключить, что необходимо дифференцировать экспертно-криминалистическое обеспечение раскрытия преступлений на судебно-экспертную деятельность и деятельность специалистов-криминалистов, поскольку принадлежность экспертов к разным, методически не связанным ведомствам не позволяет реализовать единую скоординированную политику применения технико-криминалистических средств и методов, обеспечить ее динамичное развитие на основе единой научно-методической и производственной базы, дать шанс использовать применения как изученную и утвержденную в рамках определенного учреждения методики, так и любую другую методику, которая нравится эксперту, чтобы сформировать экспертное заключение.

Сегодня такие специалисты работают под определенными нормативными актами, которые регулируют работу и активность определенных служб, но у них есть определенные отличия. Негативный момент здесь – различные акты, которые требуют от специалиста разные действия (Министерство внутренних дел РФ, Министерство Юстиции РФ, таможня и проч.). Здесь согласимся с мнением Л. И. Головченко: «ходе судебной реформы необходимо выработать единые подходы к осуществлению судебно-экспертной деятельности различными субъектами и, в первую очередь, государственными учреждениями судебных экспертиз независимо от их ведомственной принадлежности» [12, C. 7-8].

Отсутствие согласованности законодательной основы в рамках работы судебной экспертизы для разных учреждений и ведомств, отсутствие выстроенного организационного и методического единообразия в ее работе, что вызвано разной подчиненностью между ведомствами представителей судебной экспертизы, отрицательно влияет на совершенствование этой деятельности. Это факт очень актуален ввиду воплощения начал соревнования в работе эксперта, потому что апробированность используемой методики, ее сопоставление действующим нормам часто влияет на обоснованность с точки зрения науки на качество заключения эксперта. Разница в методиках, что используют эксперты, что влечет за собой разные итоги в рамках анализа одной и той же исходной информации, и объектах исследования, возможно, будут использованы нечестными участниками процесса для личной выгоды или выгоды лиц, которых они представляют.

Считаем, что уже надо вычленять казенные экспертные заведения и формировать единую государственную судебно-экспертную службу, что не связана с органами дознания и предварительного расследования. Этот факт опирается на предположения именитых специалистов, к примеру, профессора Е. Р. Россинской.

Считаем, чтобы сделать судебную экспертизу независимой, надо, чтобы большая ее часть работала, прежде всего, под эгидой Минюста России, где такая служба давно существует. В то же время практика показывает, что в ряде случаев оторванность лиц, обладающих специальными знаниями, от органов дознания и следственных аппаратов наносит существенный вред. Теряется оперативность применения специальных знаний, определяющая порой весь успех раскрытия и расследования преступления. В связи с этим считаем, что институт специалистов в правоохранительных органах должен быть сохранен. Воплощение обозначенных выше предложений, решение проговоренных проблем даст возможность намного повысить эффективность работы эксперта, улучшить качество заключений специалиста и станет помогать работать сильной системе специализированных экспертных учреждений, чем повысит эффективность расследования и судебного разрешения уголовных дел.