ОТНОШЕНИЕ К ЖЕНЩИНАМ-ДЕТОУБИЙЦАМ В БЕЛОРУССКОЙ ДЕРЕВНЕ В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ XX ВЕКА

Вторая половина XIX – начало XX века в белорусской деревне – это период значительных преобразований, которые были вызваны социальными и культурными трансформациями. Одним из таких изменений стало увеличение количества совершаемых преступлений, в частности детоубийства. Убийство детей происходило чаще всего во время родов либо же сразу после них, поэтому этот вид преступления был преимущественно женским. В данной статье мы рассмотрим отношение крестьян белорусской деревни к женщинам-детоубийцам.

В белорусской деревне права женщин регулировались не только письменными законами Российской империи, но и «обычным правом». Правовые обычаи оказали существенное влияние на формирование представлений о женщинах-детоубийцах в белорусской деревне во второй половине XIX – начале XX вв. Крестьянки также в своей повседневной жизни руководствовались чаще всего нормами обычного права, которое характеризовалось рядом отличительных особенностей.

В крестьянской среде существовали определенные различия между понятиями «преступление» и «грех». «Грехом» воспринималось отхождение от христианских заповедей и любое действие против законов Бога, а «преступление» являлось грехом[5, с. 55].

Основным регулятором являлись моральные нормы, а именно морально-религиозные, что были крепко закреплены в сознании белорусов среди крестьянского населения. По словам Чудновского С.Л., многое нравственное может быть преступным, и не всё, что преступно, должно быть безнравственным; а с точки зрения обычного права – всё преступное обязательно является безнравственным, а всё, что нравственное, не может быть преступным [3, c.95].

Главной причиной совершения женщинами детоубийства являлся страх и стыд перед обществом, перед односельчанами и родными. Крестьяне смотрели с осуждением как и на женщин, родивших вне брака, так и на женщин-детоубийц, поэтому их ждало жестокое наказание и со стороны общества, и со стороны закона.

В крестьянской среде на блуд, прелюбодеяние, детоубийство и плодоизгнание смотрели как на тяжкие грехи, из которых последние два являлись особо тяжкими. На некоторых территориях Беларуси плодоизгнание не считалось преступлением, в отличии от детоубийства, которое являлось и преступлением и неотмолимым грехом. На убийство уже рожденного ребенка в селе смотрели более агрессивно, чем на вытравление плода[1, с.196-229].

Сельское общество настороженно относилось к случаям выкидыша, однако отношение к этому складывалось из репутации женщины в селе. Считалось грехом обвинять плачущую от горя мать из-за потери ребенка, особенно если обвинительной стороной являлась другая женщина. Также более лояльно относились к случаям детоубийства, если женщина была измождена тяжелым физическим трудом, осложнениями после родов.

Если какому-то крестьянину или крестьянке стало известно о детоубийстве или вытравлении плода, то местные незамедлительно сообщали об этом властям. В некоторых деревнях могли проводиться профилактические мероприятия, чтобы уменьшить количество совершаемых преступлений. К примеру, за беременной женщиной устанавливался контроль со стороны старосты села и родных, чтобы с ребенком ничего не случилось.

В крестьянской среде с особым осуждением относились к женщине, что убила некрещеного ребенка, так как, по народному поверью, душу такого ребенка уносили черти[4, с. 47].

В белорусской деревне не редкими были случаи «присыпания» детей. «Присыпание» – нечаянное убийство младенца. Многие обвиняемые в детоубийстве женщины ссылались на присыпание младенца, однако упоминания об этом встречаются так часто, что возникают сомнения в их правдивости. В любом случае, в некоторых белорусских губерниях крестьяне считали «присыпание» тяжелым грехом.

Как упоминалосьранее, к плодоизгнанию относились лояльнее, чем к детоубийству, однако не везде. В некоторых районах Беларуси эти два преступления были соизмеримыми. Не меньшее осуждение в крестьянской среде вызывали исообщники в вытравлении плода. Подобные люди (часто женщины) вызывали у односельчан презрение.При этом важно отметить, что деревенские женщины при этом не считали большим  грехом молиться о смерти нежеланного ребенка [2, с. 6].

Таким образом, период второй половины XIX – начала XX вв. характеризовался в том числеростом женской преступности, причинами которой стали модернизация, изменения социальных и культурных моделей в обществе. В белорусской деревне рассматриваемого периода права женщин регулировались в том числе и «обычным правом», аправовые обычаи оказали существенное влияние на формирование представлений о женщинах-детоубийцах. Восприятие женщины-детоубийцы в крестьянской среде чаще всего было отрицательным (если говорить об общей тенденции), но каждый отдельный случай необходимо рассматривать отдельно, так как в зависимости от положения женщины в деревне, ее репутации и сопутствующих факторов отношение к детоубийству могло разниться от агрессивно-отрицательного до сочувственного или даже безразличного.