Актуальные проблемы гласности в уголовном процессе

Аннотация. Гласное судебное разбирательство является важной гарантий осуществления уголовного и гражданского судопроизводства в Российской Федерации. Гласность выражается в открытости судебного разбирательства, его доступности для граждан и средств массовой информации, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 241 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации от 18 декабря 2001 года №174-ФЗ (далее – УПК РФ). Именно значимость гласности судебного разбирательства для вынесения законного и справедливого решения по уголовному и гражданскому делу предопределяет актуальность настоящего исследования. В статье анализируются проблемы гласности в уголовном процессе.

Abstract. A public trial is an important guarantee of criminal and civil proceedings in the Russian Federation. Publicity is expressed in the openness of the trial, its accessibility to citizens and the media, with the exception of cases provided for by Part 2 of Art. 241 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation of December 18, 2001 No. 174-FZ (hereinafter referred to as the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation). It is the significance of the publicity of the trial for making a lawful and fair decision in a criminal and civil case that determines the relevance of this study. The article analyzes the problems of publicity in the criminal process.

Ключевые слова: судебное разбирательство, гласность, открытость, доступность.

Keywords: trial, publicity, openness, accessibility.

С. И. Викторский писал: «Для общества важно не только, чтобы органы правосудия отправляли функции, определенные каждому по закону, но также важно и то, чтобы оно, т.е. общество, ясно представляло себе, какими путями и средствами достигаются цели правосудия и достигаются ли» [9].

Можно сказать, что именно этим целям служит принцип гласности судопроизводства, являясь основным механизмом общественного контроля над деятельностью судебных органов. В Российской Федерации гласность закрепляется как принцип судопроизводства, прежде всего, в Конституции и отраслевом законодательстве. Обращаясь к Конституции Российской Федерации (ст.123) [1] и ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» (ст.9) [2], мы видим, что под «открытым разбирательством дела» и «гласностью в деятельности суда» подразумевается одно и то же правило: в зале судебного заседания могут присутствовать не являющиеся участниками процесса лица.

Таким образом, законодатель не разграничивает эти понятия, однако же гласность гораздо шире.

Обращаясь к международно-правовым документам и отечественному законодательству, мы можем сказать, что сущность принципа гласности судопроизводства включает в себя несколько основных элементов, которые характерны для каждого вида судопроизводства:

·Открытое судебное разбирательство, что подразумевает право публики, в том числе и представителей СМИ, на присутствие в зале судебного заседания (кроме случаев, указанных в законе).

·Право публики фиксировать ход процесса и распространять любыми законными способами полученную информацию о деятельности судебных органах.

·Публичное оглашение судебного решения (кроме случаев, обозначенных в законе).

·Право общества на информацию о ходе и результатах судебного разбирательства (за исключением случаев, указанных в законе).

Такое утверждение гласности является важным направлением построения демократического правового государства: оно нацелено на формирование правовой системы, которая бы по настоящему защищала интересы как государства, так общества и отдельной личности, устанавливая между ними некий баланс. Практическая же реализация принципа гласности встречает трудности на своем пути: анализ правоприменительной практики свидетельствует о том, что суды не всегда следуют правилам гласности судопроизводства.

Открытое судебное разбирательство - наиболее зримое событие процесса, самая впечатляющая демонстрация отношения к закону, правам и свободам человека и гражданина, однако зачастую именно здесь проявляются проблемы реализации принципа гласности.

Поднимая тему гласности судопроизводства, принято в первую очередь говорить о том, что гласность подразумевает рассмотрение дел во всех судах и во всех инстанциях в открытом для публики судебном заседании.

Так, ст.123 Конституции Российской Федерации предусматривает открытое разбирательство дел во всех судах. Ст.9 ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» и ст.241 УПК РФ [3] закрепляют тот же принцип. Устанавливаемый этими нормами порядок подразумевает возможность свободного доступа в зал судебного заседания для всех граждан, которые достигли определенного возраста, для любых лиц, в том числе и представителей СМИ, вне зависимости от того, являются ли они участниками процесса или нет. В то же время, гласность не может иметь безграничные масштабы, поэтому каждый ее элемент имеет свои исключения, свои пределы проявления, в том числе и правило открытого разбирательства. Прежде всего, такие ограничения связаны с государственной или иной охраняемой законом тайны, с личными правами участников процесса и их безопасностью, а также с целью сохранения общественного порядка и нравственности. Государство обязано обеспечить баланс между гласностью судопроизводства и защитой частной жизни гражданина невмешательством в нее, защитой прав и свобод личности. Соответственно, процессуальное законодательство конкретизирует случаи, когда слушание дела происходит в закрытом порядке. Согласно ст.241 УПК РФ к ним относятся: дела о преступлениях лиц, не достигших 16 лет; дела о половых преступлениях, оглашение которых может привести к разглашению информации об интимной жизни сторон или сведений, унижающих их честь и достоинство; дела, затрагивающие государственную или иную охраняемую законом тайну; дела, требующие обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их родственников и близких лиц.

Помимо этого, гласность уголовного судопроизводства имеет исключения в связи с ограничением возраста, по достижении которого гражданин может присутствовать в зале судебного заседания – 16 лет. Лица же, которые не достигли 16 лет, допускаются только с разрешения председательствующего судьи. Как мы видим, в законе не говорится о каком-либо специальном документе, необходимым для доступа в зал судебного заседания. Однако пропускной режим в суд, согласно Постановлению Совета судей Российской Федерации от 18 апреля 2003 №101 «Об Утверждении типовых правил внутреннего распорядка судов», ограничен: пропуск в здание суда осуществляется только после предъявления документа, удостоверяющего личность, что вполне можно рассматривать как ограничение принципа гласности[1].

Существуют проблемы, связанные с «закрытием дверей» зала судебного заседания. Согласно ст.241 УПК закрытое судебное заседание допускается по мотивировочному определению или постановлению суда, в котором должны быть приведены конкретные факты и обстоятельства, на основе которых было принято решение (например, преступление совершено лицом, не достигшим 16 лет). К сожалению, на практике судьи пренебрегают данными правилами, необоснованно запрещая присутствие публики в зале суда. Так, например, по делу «Пичугин против Российской Федерации» Европейский суд пришел к выводу о необоснованном проведении полностью закрытого заседания, так как российский суд не указал какие документы содержали государственную тайну и какое отношение они имели к делу[2]. К тому же проблема в том, что судьи не оформляют в качестве специального документа определение или постановление о проведении закрытого слушания, это лишь фиксируется в протоколах заседания, что вполне позволяет выносить «устные распоряжения». Подобная практика распространена не только в российских судах. Причиной тому является такая норма Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод, согласно которой пресса и публика могут не допускаться в зал судебного заседания не только по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности или необходимости защиты интересов несовершеннолетних и частной жизни, но и при особых обстоятельствах, когда, по мнению суда, гласность нарушала бы интересы правосудия. Как мы видим, это предоставляет судьям огромное пространство для самостоятельного принятия решения о проведении закрытого разбирательства. Нет сомнений, что, в соответствии с действующим уголовно- процессуальным законода­тельством, гласность судопроизводства предполагает не только присутствие слушателей в зале суда. Присутствующие имеют право без какого-либо разрешения вести письменную запись и аудиозапись, но фотографировать и вести видео- и киносъемку можно лишь при разрешении председательствующего судьи. К сожалению, и в данном случае судьи зачастую нарушают принцип гласности, запрещая вести записи, изымая необходимое для этого оборудование. Особенно это касается представителей СМИ, которые часто сообщают об этом в Фонд защиты гласности (включено в реестр иностранных агентов).

Так, в мониторе Фонда за 2018 год зафиксировано 34 подобных случая при разбирательстве, прежде всего, уголовных дел. Конечно, есть практика, гарантирующая соблюдения принципа гласности, прежде всего, открытого судебного разбирательства. Так, например, Президиум Верховного Суда, рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе осужденного, который ссылался на нарушение принципа публичности в связи с проведением закрытого заседания в следственном изоляторе г. Ижевск, нашел судебные решения подлежащими отмене, уголовное дело - передаче на новое судебное рассмотрение в связи с нарушением уголовно-процессуального закона. Поскольку судебное заседание по данному делу проведено в закрытом порядке без достаточных на то оснований, судопроизводство не может быть признано законным и справедливым [5]. Федеральный закон от 28 марта 2017 года № 46-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» касается важнейшего общего условия судебного разбирательства, закрепленного в Конституции Российской Федерации и международных актах – гласности [4].

Иная грань гласности как общего условия судопроизводства кроется в том, что переписки, записи телефонных переговоров, телеграфные, почтовые, иные сообщения лиц оглашаются в открытом заседании исключительно с их согласия. Иначе - указанные материалы оглашаются и исследуются в закрытом судебном заседании. Данные требования применяются и при исследовании фото-, аудио-, видео- киноматериалов, носящих личный характер. Непосредственное фотографирование, видеозапись, киносъемка судебного процесса прямо в зале заседания могут быть запрещены председательствующим из соображений безопасности, в случаях возражения сторон, или, когда это мешает процессу. Принятые законодателем новеллы уточняют процедуру фотографирования, видеозаписи, киносъемки, а также устанавливают порядок трансляции открытого судебного заседания по радио, телевидению, в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

В целом, анализ нововведений соответствует всем гарантиям гласности судебного разбирательства. Как и прежде, высока роль председательствующего – указанные действия осуществляются с его разрешения. В качестве позитивной новеллы выступило закрепление обязательного выяснения и учета председательствующим мнения участников судебного заседания по поводу продолжительности, места фотографирования, видеозаписи, киносъемки. Отсутствие данного положения приводило к игнорированию возражений подсудимого против мешающей фото-, видеосъемки журналистами. Кроме того, важно отметить, что подобное ограничение фотографирования, ведения съемки возможно будет исключительно по соображениям соблюдения порядка судебного заседания.

Вместе с тем новый закон устанавливает обязанность получения разрешения председательствующего на трансляцию открытого судебного заседания в информационно- телекоммуникационной сети «Интернет». Но что понимать под данным термином? Он не имеет четко выраженного нормативного содержания и может включать в себя, кроме видео-, аудиотрансляцию, текстовую трансляцию. Однако обращение к Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 декабря 2012 г. № 35 г. Москва «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов» и вовсе вызывает возражения по поводу необходимости получения разрешения судьи на обычную текстовую трансляцию [7]. Текстовая трансляция – она же письменная запись, которая разрешена в том числе и новой редакцией части 5 статьи 241 УПК РФ, а отличается лишь тем, что производится на компьютере и размещается на «интернет-ресурсе». Понятно, что нарушить порядок судебного заседания такое действие не может в отличие от фотографирования, видеозаписи или киносъемки, аудио-, видеотрансляции.

В этой связи кажется вовсе необоснованным ограничение такого способа фиксации судебного заседания обязательным получением согласия председательствующего. Большое число нормативных актов дает право право присутствующему в зале суда журналисту, не спрашивая разрешения, вести текстовые трансляции в интернете с открытых судебных заседаний, и это право судья не мог и не должен иметь право ограничивать. Запрет председательствующего вступит в противоречие, в частности, с Международным пактом о гражданских и политических правах (статья 14), Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (статья 6) и другими. Более того, запрет председательствующего не будет согласоваться и с Федеральным конституционным законом «О судебной системе РФ» (статья 9), Гражданским процессуальным кодексом РФ (статья 10), Арбитражным процессуальным кодексом РФ (статья 11), Кодексом об административных правонарушениях РФ (статья 24.3).

Международные документы используют такие трактовки: «публика и пресса могут не допускаться на судебное разбирательство по соображениям морали, общественного порядка, государственной безопасности…при особых обстоятельствах, когда публичность нарушала бы интересы правосудия». Очевидно, что ни одно из указанных оснований ограничения гласности не имеет отношения к запрету производства текстовой интернет- трансляции открытого судебного заседания. Более всего вызывает недоумение непродуманность механизма контроля со стороны председательствующего за соблюдением норм. Неужели председательствующий будет, нарушая регламент, вставать во время заседания и проверять планшеты, компьютеры, телефоны лиц, присутствующих в зале? Неужели ему более нечем заняться, чем искать ресурс «незаконной» трансляции? Скорее всего, на практике осознание неэффективности и непродуманности такого контроля приведет еще к большему ужесточению гласности, к примеру, в форме полного запрета использования технических средств для лица, присутствующих в зале суда. А подозрения на такие «незаконные» трансляции будут приводить к удалению из зала суда.

Таким образом, вряд ли данная новелла, направленная на расширение глас­ности и открытости уголовного судопроизводства, достигнет поставленных целей.

Подводя итог, мы можем сказать о том, что реализация принципа гласности имеет огромное значение для осуществления справедливого и максимально «прозрачного» правосудия, оказывая существенное влияние, как на суд, так и на общество. В условиях открытого судебного заседания невозможно оказать какое-либо давление на судей, ведь присутствие публики способствует строгому соблюдению всех процессуальных норм с их стороны, побуждает к беспристрастности и сдержанности во взаимодействии со сторонами. В данном случае открытое разбирательство представляется своеобразной формой общественного контроля над деятельностью судебных органов. С другой стороны, принцип гласности судопроизводства во всех его проявлениях имеет воспитательную и превентивную функции, ведь, получая информацию о правонарушениях и ответных действиях органов судебной власти, граждане делают соответствующие выводы.

Список литературы:

1.«Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // «Собрание законодательства РФ», 04.08.2014, № 31, ст. 4398;

2.Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ (ред. от 30.10.2018) «О судебной системе Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2019) // «Собрание законодательства РФ», 06.01.1997, № 1, ст. 1

3.«Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.04.2019, с изм. от 13.06.2019) (с изм. и доп., вступ. в силу с 12.04.2019) // «Ведомости Федерального Собрания РФ», 01.01.2002, № 1, ст. 1;

4.Федеральный закон от 28 марта 2017 года № 46-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» // Российская газета №7234 (68);

5.Постановление Совета судей РФ от 18.04.2003 № 101 «Об утверждении Типовых правил внутреннего распорядка судов» // СПС «КонсультанПлюс»;

6.Дело» ПИЧУГИН (PICHUGI№) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» (Жалоба № 38623/03). Страсбург, 23 октября 2012 г. // СПС «КонсультантПлюс»;

7.Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 декабря 2012 г. № 35 г. Москва «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов» // Российская газета №5965 (292);

8.Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 2012 № 197-П12// СПС «КонсультантПлюс»;

9.Викторский С.И. Русский уголовный процесс: учеб. пособие. М.: Городец, 2014. 684 с.