Проблемные вопросы реализации презумпции отцовства: процессуальный аспект

Согласно пункту 2 статьи 48 Семейного кодекса РФ, если ребенок родился от лиц, состоящих в браке между собой, а также в течение трехсот дней с момента расторжения брака, признания его недействительным или с момента смерти супруга матери ребенка, отцом ребенка признается супруг (бывший супруг) матери, если не доказано иное. Отцовство супруга матери ребенка по умолчанию удостоверяется записью об их браке.

В настоящее время проблема презумпции отцовства приобрела большую актуальность. В отличие от предыдущих веков, когда семейные ценности были первостепенными факторами, поколения с послевоенных лет до нашего периода породило стереотип недоверия к отцу и доверия к матери. Следовательно, в течение некоторого времени формировался образ отца непричастного к жизни ребенка, то есть не имеющего ответственности на практике.

Как правило, в научной литературе презумпция отцовства характеризуется положительно, ведь она действует в форме упрощения процедуры регистрации рождения ребенка и в защите его прав и интересов. Однако в науке существуют мнения [1, С. 39-41], критикующие применение презумпции отцовства. Такие позиции в большинстве случаев обусловлены целью защиты интересов супруга матери, не являющегося «биологическим» отцом ребенка, так как отцовство является и биологическим, и социальным явлением.

Российским законодательством не предусмотрена норма, предоставляющая возможность матери, которая состоит в браке, либо обоим супругам, заявить во время государственной регистрации о том, что супруг матери не является отцом ребенка, после чего отцом бы признавалось другое лицо. В такой ситуации, согласно презумпции отцовства, только супруг или бывший супруг матери ребенка имеет возможность быть зарегистрированным в качестве отца ребенка. Согласно п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ [2] оспаривание отцовства в будущем, если сложится соответствующая ситуация, возможно только в судебном порядке, даже если супруг матери ребенка не имеет возражений, а биологический отец все равно желает добиться записи своего имени в книге записей рождений. Процедура регулируется ст. 131 ГПК РФ, описывающей детали и правила подачи иска в суд по гражданским делам.

Согласно действующему российскому законодательству, а именно статьей 24 ГПК РФ, рассмотрение подобных исков осуществляется в районных судах. Основным и наиболее эффективным доказательством в данном процессе будет экспертиза ДНК, так как считается, что данная экспертиза способна установить вероятность 99,9% биологического родства. Но нельзя забывать о том, что согласно статье 79 ГПК РФ ответчик вправе отказаться от проведения экспертизы, в такой ситуации, суд будет принимать решение на основании других доказательств.

Процессуальные особенности разрешения таких споров чаще всего заключаются в сложности отношений между сторонами, судебные разбирательства напряженные и длительные по срокам. Перечень доказательств, которые могут быть представлены в суде для установления происхождения ребенка от конкретного лица или оспаривания данного факта, не является исчерпывающим согласно российскому законодательству.

Существующий подход к установлению отцовства и материнства обусловлен и физиологическими факторами. Так как по общему правилу, происхождение ребенка от определенной женщины очевидно, и установление материнства не составляет проблемы. Происхождение ребенка от матери (материнство) устанавливается на основании документов, подтверждающих рождение ребенка матерью в медицинской организации, а в случае рождения ребенка вне медицинской организации – на основании медицинских документов, свидетельских показаний или иных доказательств (Статья 48 СК РФ). Основным доказательством для установления материнства в органах ЗАГС будет справка о рождении, выданная медицинским учреждением.

Процедура установления отцовства значительно отличается от процедуры установления материнства, так как справка о рождении ребенка в медицинском учреждении выдается только женщине. Заменой данной справки является заявление матери о том, что конкретное лицо является отцом ребенка, в случае если ребенок был рожден не в браке или по прошествии 300 дней после расторжения брака, признания его недействительным или смерти мужа (бывшего мужа) матери ребенка.

Исходя из судебной практики [3] следует, что признание отцовства иного лица, не супруга (бывшего супруга) в отношении ребенка, родившегося в браке или в течение трехсот дней после его прекращения, даже при условии согласия на это матери ребенка, не может подменить собой установленный порядок, согласно которому биологический отец и мать ребенка подают совместное заявления в орган записи актов гражданского состояния. В случае смерти матери, признания ее недееспособной, невозможности установления места нахождения матери или в случае лишения ее родительских прав – по заявлению отца ребенка с согласия органа опеки и попечительства, при отсутствии такого согласия – по решению суда. В данном случае оно как бы восполняет недостающий «элемент» – согласие матери, тем самым восстанавливая равновесие.

Матвеева Н.А. в своей работе [1, С. 39-41] предлагает легитимно закрепить предоставление российским гражданам более упрощенного варианта решения подобных вопросов, чем возможность судебного оспаривания отцовства, которая существует в современном семейном законодательстве на данный момент. Также можно обратиться к практике и опыту стран СНГ, таких как Украина, Беларусь и Таджикистан, касаемо вопроса регистрации отцовства.

В качестве примера можно привести Кодекс Республики Беларусь о браке и семье, а именно статью 51 [4]. В статье сказано, что «происхождение ребенка от отца, не состоящего в браке с матерью ребенка, если мать ребенка состоит в браке с другим лицом, устанавливается на основании совместного заявления отца и матери ребенка о регистрации установления отцовства, заявления матери, подтверждающего, что ее муж не является отцом ребенка и заявления мужа матери ребенка, подтверждающего, что он не является отцом ребенка, поданных в органы, регистрирующие акты гражданского состояния, или решения суда об установлении отцовства».

Что касается опыта Таджикистана [5] в данном вопросе, то можно привести в пример Семейный Кодекс Республики Таджикистан [6], а именно п. 3 ст. 49, в котором говорится, что если мать ребенка заявляет, что отцом ребенка является не ее супруг (бывший супруг), отцовство в отношении ребенка устанавливается посредством совместного заявления матери и настоящего отца ребенка. При отсутствии возможности у матери – по заявлению отца с согласия органа опеки или попечительства. А если же данное согласие отсутствует, то по решению суда. Следовательно, на вышеперечисленных примерах мы можем видеть тот факт, что в приведенных государствах закреплена иная процедура регистрации отцовства. Супруг матери, который по каким-либо причинам не является биологическим отцом ребенка, не записывается автоматически в книгу записи рождения.

Некоторые ученые пришли к выводу, что последствием удостоверения недействительности отцовства должно быть не просто аннулирование сведений об отце, но и удовлетворение требований о компенсации ребенку и гражданину, записанного отцом, морального вреда [7, 426-239]. Полагаем, что есть еще один отрицательный момент в презумпции отцовства, а именно факт того, что презумпция противоречит праву ребенка знать своих родителей, которое содержит личные имущественные и неимущественные права, и не дает полного представления о происхождении ребенка. Таким образом, можно говорить о правовом дисбалансе в сфере данных отношений. Полагаем, что необходимо более подробно изучить правила государственной регистрации ребенка для оптимизации данного механизма защиты прав ребенка и родителей.