ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О «НОВОЙ ЖЕНЩИНЕ» В РОССИИ В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ ХХ вв.

Социальная роль женщины чрезвычайно значима в любом обществе. С глубокой древности женщина — это мать, кормилица, хранительница домашнего очага. Но интерес к женской истории в России появляется лишь во второй половине XIX века, после проведения Великих реформ, до этого периода русская гендерная история практически не привлекала к себе внимания исследователей. На сегодняшний день картина изменилась, появилось целое научное направление — гендерная история, которая активно разрабатывается современными учеными. Следствием этого стало то, что в научный оборот введено большое количество источников как личного происхождения (мемуары), так и художественно-изобразительных (произведения изобразительного искусства и фотографии, на которых запечатлен образ русской женщины), которые составляют базу для развития исследований по данной теме и создает благоприятные условия для работы над гендерной проблематикой.

Сегодня женская тема особенно актуальна в связи с расширением традиционной социальной роли женщин. Они активно вступили в политическую деятельность и вступили в «высший эшелон» власти, как Ангела Меркель, Дилма Руссеф, Хилари Клинтон, Мишель Бачелет и др. С расцветом феминистского движения в России и мире появилось множество организаций («Женщины ООН», «Национальная организация для женщин», «Глобальный фонд для женщин» и др.), которые приобретают все больший авторитет.

Однако путь женщины к социальному равноправию был далеко не прост. Вторая половина XIX века в России — «эпоха перемен», которые затронули все сферы жизнедеятельности общества. Именно в этот период в России изменяется отношение к женщине в семье и обществе и формируется новое представление о женщине как полноправном члене общества. Сложившаяся в историографии ситуация по истории России второй половины XIX века включает в себя понятие «новая женщина». «Новая женщина» — женщина пореформенной эпохи с высокоразвитым чувством собственного достоинства, которая отступает от традиционной роли жены и матери, проявив интерес к наукам, образованию, общественной жизни. В данной статье будет предпринята попытка смоделировать представление о «новой женщине» в России в конце XIX — начале ХХ вв.

С момента проведения Великих реформ в российском обществе сложилось два стереотипных представления о девушках: «кисейная барышня» (девушка из семьи привелигированного сословия, воспитанная в духе патриархальных традиций и Институтов благородных девиц) и нигилистка («новая женщина», курсистка). В данной работе речь пойдет о втором типе.

«Нигилистка» — обозначение прогрессивной, передовой или образованной женщины в Санкт-Петербург [5, с. 150]. Одной из наиболее интересных и примечательных черт нигилистки являлся ее внешний вид. Костюм типичной представительницы нигилистских убеждений в 1860-х гг. представлял собой простое темное платье, украшенное лишь белыми манжетами и воротником, которое свободно и прямо ниспадало по фигуре, сужаясь в талии. Такой наряд не сковывал движений и был очень практичным, к чему и стремились девушки. Прическа также отличалачь скромностью и простотой: волосы были коротко подстрижены и ровно уложены. Облик нигилистки могли дополнить затемненные очки с цветными линзами, книги и маленькая сумочка, в которой обычно хранился портсигар. «Революция в одежде» была частью отказа нигилисток от общепринятого образа «кисейной барышни». Такой облик, по мнению нигилисток, отражал неспособность дам к полезной работе и служил проявлением пассивной женственности. Отказ «новой женщины» от всех женских ухищрений сочетался с ее стремлением действовать и быть полезной, а также с ее отвращением к каждодневному существованию в качестве «ненужной женщины» [5, с. 150—154].

Общественность с неодобрением относилась к такой активности женского пола. В литературе конца XIX века можно встреть крайне негативные высказывания в адрес «новой женщины», которая получила прозвище «синий чулок». Примером может послужить образ Евдокии Кукшиной в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети». Ее бесцеремонность, неопрятный внешний вид, пристрастие к сигаретам в сочетании с поверхностным увлечением химией — карикатура на нигилистку [5, c. 150].

Не только неряшливый костюм, но и личная нечистоплотность, отмечались современниками как отличительные черты нигилисток: «Сидеть с вашими стрижеными грязношеими барышнями и слушать их бесконечные сказки про белого бычка, да склонять от безделья слово «труд», мне наскучило» [1, c. 64].

Такое искаженное представление о девушках-курсистках было широко распространено и в средствах массовой информации предреволюционного российского общества. В начале XX века в широкий доступ поступил набор открыток «Типы курсисток», на которых запечатлены карикатурные изображения «новых женщин». Наиболее яркими и показательными экземплярами, на мой взгляд, являются образы «Медичка» и «Русская суфражистка». Для полной характеристики названных изображений следует рассмотреть каждое из них в отдельности.

Обратимся к открытке «Медичка» (Рис. 1).

Рисунок 1. Медичка. Худ В.Ф. Кадулин. 1911 г.

Здесь изображена женщина неопределенного возраста с крайне непривлекательной внешностью. В глаза бросается большой нос, что, возможно, указывает на излишнее любопытство представленной группы женщин. На носу — круглые очки — один из главных атрибутов «нигилистки». Волосы девушки спрятаны под шапкой — тюрбаном грязно-белого цвета (отсылка к нечистоплотности «новых женщин»), из под которой выбиваются короткие, неаккуратные пряди. Вся «прическа» проткнута большой булавкой, что может указывать либо на профессиональную принадлежность девушек (шприц — врач), либо — на неугомонное стремление девушек к образованию (булавка = шило). Говоря об одежде девушки, следует отметить характерные для «нигилисток» цвета — черный и зеленый, простоту наряда, а также наличие ридикюля и книг в руках.

Теперь перейдем к описанию открытки «Русская суфражистка» (Рис. 2).

Рисунок 2. Русская суфражистка. Худ. В.Ф. Кадулин 1911 г.

Суфражистка — участница движения за предоставление политических прав женщинам, выступающего против дискриминации женщин в политической и экономической сферах общества [3]. Перед нами предстает крайне неаккуратная девушка в мятой одежде, с развязанными шнурками на сапогах. На голове — мужская шляпа, из под которой видны короткие, неухоженные волосы. Шляпа, как и на открытке «Медичка», проткнута неким подобием булавки. Во внешнем облике отсутствует даже намек на роскошь и традиционность, напротив образ дополнен сигаретой — вызовом патриархальной общественности.

Анализируя названные источники, можно выделить ряд характерных черт, которые отмечаются автором и вместе создают собирательный образ девушек-студенток, сложившийся в общественном сознании к началу ХХ века:

1.  Непривлекательный внешний вид девушек (большой нос, короткие волосы, очки, сигарета, неопрятность и т. д.);

2.  Практичная, скромная одежда;

3.  «Игла» в голове, что может быть интерпретировано как неистребимое желание девушек участвовать в общественной жизни («шило»), либо как «нигилистская зараза», которая проникла в сознание к девушкам.

Столь нелестные образы курсисток-нигилисток далеко не всегда отражали правду, хотя списывались с реальных фигур. В большинстве своем это была реакция правительства и консервативно-патриархального общества на нежелательную активность женщин.

К 90-м годам XIX века подросло поколение девушек, воспитанное в атмосфере изменений, они окончательно сформировали тип «новой женщины». Он характеризовался отходом от идеала неряшливой девицы — «бабушки» с бритой головой и папиросой в зубах [3, c. 81]. Н. Олесич отмечает, что со временем основу Высших женских курсов составили интеллигентные девушки, стремящиеся к знаниям, в скромных костюмах, с манерами изысканной красоты и достоинством в поведении [2, c. 42—43]. Подтверждением этому могут служить иллюстрации к популярным в рассматриваемый период журналам моды. Они несут информацию о принятых и распространенных в то время идеалах, к которым стремились женщины. Например, иллюстрация к февральскому номеру журнала «Дамский мир» за 1901 год (Рис. 3).

Рисунок 3. Дамский мир. Февраль, 1901. № 2

Здесь представлены женщины в платьях свободного покроя до щиколоток, что обеспечивает свободу движений, с минимумом украшений. Они подпоясаны на талии, но следует отметить отсутствие сковывающего движения и дыхание корсета. На костюмах можно отметить наличие карманов, что говорит об их практичности. Волосы девушек собраны в аккуратные, но незамысловатые прически.

В этом же номере журнала «Дамский мир» была опубликовано еще одно изображение. (Рис. 4).

Рисунок 4. Дамский мир. Февраль, 1902. № 2

Здесь представлены три молодые девушки за чаем / кофе. У всех женщин незамысловатая прическа с высоко поднятыми волосами, собранными на затылке, она обеспечивает опрятный внешний вид и не требует много времени для ухода за собой. Перед нами три наряда, состоящих из платьев / юбок длиною до щиколоток, свободно спадающие по фигуре, но слегка собранные под грудью. В представленных образах можно отметить намек на мужскую моду (короткие куртки, напоминающие гусарскую форму), но не исключается и наличие украшений (пуговицы, кружева и т. д.). Исходя из вышесказанного, можно говорить о сформированном образе «новой женщины», который отличается скромностью, практичностью, аккуратностью, но не исключает женственности, изысканности и следования модным веяниям.

Таким образом, можно говорить о существование двух точках зрения на образ «новой женщины», которые сложились в российском обществе к началу ХХ века. Первая — девушка-«нигилистка» в полумужском костюме, с короткой стрижкой, грубоватыми манерами, в очках и с книгой в руках. Этот образ — порождение сознания консервативного общества, которое было напугано молодыми женщинами, нарушающими патриархальные традиции и стремящимися к упрощению быта, образованию и самодостаточности.

Но процесс изменений, ориентирующийся на подъем и развитие социальной активности прогрессивно настроенных, образованных людей был необратим. Поэтому, несмотря на создаваемые обществом и правящими кругами препятствия, к началу XX века мы наблюдаем формирование новой гендерной модели: женщина уже не подчинялась всецело существующему ранее положению вещей. Она могла выбирать между замужеством и самостоятельной жизнью в разных отраслях деятельности [4, c. 146] и характеризовалась образом скромной изысканности и красоты. Так можно описать вторую точку зрения на образ «новой женщины», которая распространилась в России в начале ХХ века и привносилась в массы передовыми членами общества.

Список литературы:
1.    Кирсанова Р. Синий чулок // Родина. — 1998. — № 1. С. 64.
2.    Олесич Н.Я. Господин студент Императорского Санкт-Петербургского университета. — Спб.: Изд-во Санкт-Перебугского университета, 1998. — 208 с.
3.    Политология. Словарь. [Электронный ресурс] — Режим доступа — URL: 20http://dic.academic.ru/dic.nsf/politology/.
4.    Пономарева В.В, Хорошилова Л.Б. Мир русской женщины: воспитание, образование, судьба (XVIII — начало XX века). — М.: Русское слово, 2006. — 320 с.
5.    Стайтс Р. Женское освободительное движение в России: феминизм, нигилизм и большевизм, 1860—1930: пер. с англ. / Р. Стайтс. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2004. — 616 с.