Политэкономия сельскохозяйственного найма в прибалтийских и западных губерниях России в конце XIX – начала ХХ века

Political economy of agricultural hiring in the Baltic and western Russian provinces in the late XIX - early XX century

Vyacheslav Volkov

PhD, associate professor, Military-TransportInstitute (RailroadTroops) of Military Academy of Logistics named after Army General A.V. Khruleva, Russia, Saint Petersburg

Аннотация. В статье рассматривается характер и уровень сельскохозяйственного найма в прибалтийских и западных губерниях России в конце XIX – начала ХХ века. Делается выводо некапиталистическом характере найма сельскохозяйственных рабочих в прибалтийских и западных губерниях.

Abstract. The article examines the character and level of agricultural hiring in the Baltic and the western provinces of the Russian Empire in the late XIX - early XX century. It is concluded that the hiring of agricultural labourers in the Baltic and the western provinces was of the non-capitalist character.

Ключевые слова и фразы: наем; наниматель; батрак; сельскохозяйственные рабочие; прибалтийские и западные губернии.

Keywords: hiring; employer; farm-hand; agricultural workers; the Baltic and the western provinces.

Раскрыть политическую экономию найма – это значит понять характер и уровень тех наемных отношений, которые господствовали в российской деревне и в конечном итоге ответить на вопрос о степени проникновения капитализма в аграрную жизнь страны. Исходя из этого, наиболее продуктивным представляется подход, при котором изучение данной проблемы ведется с учетом региональных особенностей.

Для примера обратим внимание на тот интересный опыт функционирования трудовых отношений, который возник в Прибалтике, Польше и Белоруссии и который долгое время в советской историографии трактовался как передовой в плане капиталистической модернизации.

По подсчетам историка М.И. Козина, основанных на переписи 1897 г., сельскохозяйственные рабочие с семьями составляли в Лифляндской губернии 62,5%, а в Курляндской – 68,5% всего земледельческого населения. Наемные годовые батраки являлись основной рабочей силой как в помещичьих имениях, так и в усадьбах крестьян-дворохозяев.[3, с. 413].

В Обзоре Курляндской губернии за 1908 г. указывалось, что «существование крупного землевладения обеспечено в губернии в виду того, что громадный процент сельского населения состоит из батраков, представляющих типичных сельскохозяйственных рабочих, не имеющих постоянной оседлости и занимающихся исключительно сельскохозяйственным промыслом» [5, с. 27]. Кроме того, «крестьянские хутора обрабатываются не столько семьей хозяина, сколько наемными сельскохозяйственными рабочими – батраками… Наряду с холостыми рабочими и работницами хозяин держит постоянных семейных батраков, предоставляя в таких случаях им отдельную избу, огород и право держать небольшое количество скота и птицы» [5, с. 19-20].

 Один из корреспондентов Орловского Областного Съезда сельских хозяев отмечал, что основной контингент сельскохозяйственных рабочих набирался в Остзейском крае из безземельных крестьян, которые, не «шатаясь» между домом и экономией (как в центральной России), постоянно в ней проживали вместе с семьей и получали от этого большую выгоду: «Каждому семейному рабочему отводится отдельное, здоровое помещение, состоящее из одной комнаты, кухни и кладовой, а также помещение для кур, свиней, овец и коровы, для которых отпускается корм. Кроме провизии и жалования дается огородная земля для посадки картофеля, капусты и пр. Дети семейного рабочего обучаются в школе. Обыкновенно раз в неделю приезжает в имение врач для осмотра больных; почти в каждом имении находится домашняя аптека; медицинской помощью пользуются больные рабочие и члены их семейств бесплатно, за счет хозяина. Несемейные работники и работницы получают отдельные помещения, при хозяйских харчах такого качества, какие наши рабочие и крестьяне-домохозяева редко и по праздникам видят. Жалование рабочим – достаточное… Рабочие нанимаются на круглый год… причем не соблюдая никаких формальностей… Рабочие служат обыкновенно по долгу у одного хозяина, причем они, во многих имениях, получают пенсию…» [1, с. 415-416; 2, с. 358-359].

Однако, не смотря на то, что наем в Прибалтике был в основном годовым и отличался более сносными, по сравнению с Центральной Россией, социальными условиями, он был отягощен целым рядом отношений некапиталистического характера. Так, оплата труда утвердилась в четырех формах: оплата натурой, оплата землей, испольная оплата, денежная оплата. Наибольшее распространение получала оплата различными натуралиями – зерном и другими продовольственными припасами, а также кормом для батрацкого скота. В сочетании с наделением клочком земли под огородные культуры и картофель натуральная оплата имела название депутата, а батрак, его получающий, назывался депутатистом. Некоторую часть заработка депутатисты получали деньгами. В мызах Лифляндской губернии в 1897 г. депутатисты составляли 65% всех полевых рабочих, в Курляндской – около 70%. В отличие от депутатистов, поденщики большую часть зарплаты получали деньгами, но с натуральной доплатой. При этом поденщики нанимались, как своевременно, так и заблаговременно, через задатки, причем сразу у нескольких нанимателей, что вызывало их недовольство и желание шире практиковать письменные договоры и связывание рабочих депутатом. Гораздо реже была распространена оплата землей, которую получали так называемые ландкнехты. Они во многом походили на отработочных арендаторов. Вообще состав мызных рабочих был разнообразным: батраки использовались вместе с поденщиками (свободными и нанятыми заблаговременно на кабальных условиях) и сезонными рабочими, все чаще нанимаемыми подрядчиками [3, с. 413; 8, с. 12-13; 7, с. 19].

Сложившаяся система найма была весьма выгодной для нанимателей и они всячески препятствовали ее изменению. Так, 11 ноября 1902 г. Тукумский уездный комитет о нуждах сельскохозяйственной промышленности выступил с решительными возражениями против предоставления батракам казенного надела, так как при «наделе приблизительно в 10 десятин вся рабочая сила такого батрака и его семьи понадобится для обработки его собственной земли, а батраки на участках меньшего размера не будут в состоянии содержать построек и лошадей» [10, с. 68].

В определенной мере похожие отношения установились в западных губерниях Европейской России. Здесь также как и в Прибалтике, использовался труд годовых батраков, хотя масштабы его применения были значительно меньше прибалтийских – в конце XIX века 37% от всех наемных рабочих в пяти западных губерниях. Что составляло свыше 180 тыс. человек. Постоянные батраки не менее половины заработной платы получали в натуральной форме (ординарии, земля под огород, хата или угол), что привязывало их к нанимателю, создавало личную зависимость от него и понижало заработную плату. Часть батраков (халупники, кутники) вообще не получала денежной зарплаты и работала за огород и хату. Кроме того, семьи батраков были обязаны работать определенное число дней на нанимателя за пониженную плату или даже бесплатно. Наиболее распространенные в страдную пору в Белоруссии поденные рабочие нанимались помещиками и своевременно на основании свободных отношений рынка, и заблаговременно по более низкой цене и под задатки. За хлеб или за 10-20 рублей такие рабочие вынуждены были работать на помещиков или кулаков несколько месяцев [11, с. 500-504; 6, с. 52-122]. Например, в Виленской губернии семейные годовые батраки получали деньгами только 25-30 рублей, в Гродненской губернии – 20-30 рублей, в Витебской и Минской – 30-40 рублей за сезон, а остальная большая часть зарплаты им «выплачивалась» в виде помещения, отопления, огорода, ординарии [9, с.348, 357, 366-367, 377-388]. В Виленской губернии в ординарию входили 3 четверти ржи, 3 четверти пшеницы, соль и сало.

По сообщению газеты «Минский листок» число батраков в Белоруссии «очень увеличилось и их можно найти по нескольку семейств в каждой деревне, живущих где-нибудь в убогой и ветхой лачужке или группирующихся возле помещиков, от которых они получают отдельную хату, огород и ординарию. За это батрак с семейством своим обязан работать безвыходно у помещика. В некоторых местах у нас сохранилась даже так называемая панщина – особая форма отработка за хату и занимаемый клочок земли» [4].

Таким образом, факты широкого распространения натуральной оплаты, прикрепления рабочих к земле, заблаговременного найма, отношений личной зависимости не дают основания говорить о капиталистическом характере найма сельскохозяйственных рабочих в прибалтийских и западных губерниях.

Этот вывод подкрепляется сведениями об использовании в рассматриваемых районах сдельного найма, испольщины и отработочных отношений: в Прибалтике в меньших, в Белоруссии – в больших масштабах [11, с. 500-501].