СТРАТЕГИИ КУЛЬТУРНОЙ АДАПТАЦИИ И ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ РУСИФИКАЦИИ В ПЕРЕВОДЕ «БРАТСТВА КОЛЬЦА» В.С. МУРАВЬЁВА И А.А. КИСТЯКОВСКОГО (1982): КОМПЛЕКСНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ДОМЕСТИКАЦИИ ФАНТАСТИЧЕСКОГО ТЕКСТА

STRATEGIES OF CULTURAL ADAPTATION AND LINGUISTIC RUSSIFICATION IN THE MURAVYOV-KISTYAKOVSKY TRANSLATION OF 'THE FELLOWSHIP OF THE RING' (1982): A COMPREHENSIVE STUDY OF FANTASY TEXT DOMESTICATION

Ali Hussein Hadi

PhD in Philology, lecturer, University of Baghdad, Iraq, Baghdad

Аннотация. В статье рассматриваются стратегии культурной доместикации в русском переводе романа Дж. Р. Р. Толкина «Братство Кольца», выполненном В. Муравьёвым и А. Кистяковским. Анализируются трансформации имён персонажей, топонимов, диалогов и культурных реалий, выявляющие систематическую русификацию текста и включение советского политического комментария, что превращает перевод в форму культурного переписывания.

Abstract. This study examines strategies of cultural domestication in Muravyov and Kistyakovsky’s Russian translation of (The Fellowship of the Ring). It documents transformations of character names, toponyms, dialogues, and cultural references, highlighting systematic Russification and the infusion of Soviet political commentary that reshape the text into cultural rewriting.

Ключевые слова: переводческий анализ; культурная доместикация; русская литература; перевод Толкина; лингвистическая адаптация; советская переводческая школа.

Keywords: translation analysis; cultural domestication; Russian literature; Tolkien translation; linguistic adaptation; Soviet translation school.

Введение

Русский перевод «Братства Кольца» 1982 года, выполненный Владимиром Муравьёвым и Андреем Кистяковским, представляет собой уникальное явление в области культурного перевода.

Как отмечал сам Владимир Муравьёв, «Кистяковский был гениальным переводчиком... В целом он не переводил, а транспонировал» [2]. Эта транспозиция охватила весь текст, создав русское культурное переосмысление мира Толкина.

Первое издание в СССР появилось в 1982 году тиражом 100 000 экземпляров под названием «Хранители» [12, с. 1]. Советские переводчики убедили издательство напечатать первый том, однако данный перевод не строго следовал оригиналу, представляя собой сокращённое переложение с обширными культурными адаптациями.

Теоретические основания исследования

Теоретическую базу исследования составляют фундаментальные концепции теории перевода. Парадигма доместикации/форенизации Лоуренса Венути [15, с. 20] предоставляет основную методологическую рамку для анализа переводческих стратегий.

Венути определяет доместикацию как «этноцентричный подход к переводу, при котором иностранный текст адаптируется к доминирующим культурным ценностям целевого языка» [15, с. 41]. Форенизация, напротив, представляет «этнодевиантное воздействие перевода, которое регистрирует лингвистические и культурные различия иностранного текста» [15, с. 42].

Концепция «переписывания» Андре Лефевра [9, с. 7] дополняет теоретическую основу, рассматривая перевод как форму манипулирования литературными произведениями для адаптации к ожиданиям целевой культуры. Лефевр утверждает, что «переводчики, адаптеры и антологисты могут придать литературному произведению такую форму, которая сделает его приемлемым для доминирующей или одной из доминирующих поэтик своего времени» [9, с. 18].

Дескриптивное переводоведение Гидеона Тури [13, с. 53] обеспечивает методологическую основу для эмпирического анализа переводческих решений. Концепция Тури о переводческих нормах как «инструкциях для соответствующего поведения» [13, с. 55] позволяет понять, как культурные и идеологические факторы влияют на переводческие выборы.

Полисистемная теория Итамара Эвен-Зохара [7, с. 11] предоставляет рамку для понимания позиции переводной литературы в литературной системе. Согласно Эвен-Зохару, «переводная литература может занимать центральную позицию в полисистеме литературы» [7, с. 47], что особенно релевантно для советского контекста, где переводная литература играла значительную роль.

Социолингвистическая теория регистра и вариативности, развитая М.А.К. Халлидеем [8, с. 76], обеспечивает инструментарий для анализа стилистических и социолектных адаптаций в переводе. Понятие функциональной эквивалентности Юджина Найды [10, с. 159] позволяет оценить степень адаптации переводчиков к целевой культуре.

Поздние переводы (А. Грузберга, 1991 г. и др.) приняли иные стратегии, сохраняя большую верность оригинальным лингвистическим выборам Толкина [6, с. 147]. Переводы М. Каменкович и В. Каррика, появившиеся в 1990-е годы, демонстрируют альтернативные подходы, более ориентированные на форенизацию [6, с. 149]. Это сравнение позволяет выявить специфику подхода В.С. Муравьёва и А.А. Кистяковского и его связь с советским культурным контекстом.

Методология

Исследование применяет комплексный дескриптивный анализ перевода 1982 года, основанный на принципах дескриптивного переводоведения Тури [13, с. 36]. Методология включает систематическое сопоставление оригинального текста с переводом для выявления случаев культурной адаптации, лингвистической трансформации и идеологической реинтерпретации.

Анализ организован по следующим категориям: трансформация заглавий и структуры, адаптация имён собственных, топонимов, регистровая дифференциация диалогов, поэтическая адаптация, культурные и политические отсылки. Каждая категория рассматривается через призму теоретических концепций доместикации и культурного переписывания.

Исследование использует качественный контент-анализ с элементами количественного подсчёта для определения степени и характера адаптаций. Применяются принципы сравнительной лингвистики и социолингвистики для анализа регистровых вариаций и социолектной дифференциации.

Результаты исследования

Трансформация заглавия и нарративной структуры

Фундаментальная трансформация начинается с заглавия. «The Fellowship of the Ring» становится «Хранители», что сигнализирует о глобальном подходе переводчиков к адаптации.

Это изменение отражает смещение акцента с конкретного братства девяти спутников на более широкую концепцию хранительства Колец Власти, включая всех носителей колец в истории Средиземья.

Повествовательный голос последовательно трансформирован в соответствии с традициями русского эпоса. Переводчики систематически возвышали эмоциональные моменты, добавляли пояснительные пассажи и включали русские литературные конвенции. Характерный пример — описание смерти Боромира:

Оригинал: "Boromir smiled" [11, с. 416].

Перевод: «И Боромир, превозмогая смерть, улыбнулся» [4, с. 389].

Эта трансформация иллюстрирует систематическое усиление драматического эффекта через философско-героический регистр, характерный для русской эпической традиции.

Систематическая русификация антропонимов

Переводчики осуществили всеобъемлющую русификацию имён персонажей, создавая систему культурных эквивалентов. Адаптация имён семейства Бэггинсов демонстрирует последовательную стратегию семантической эквивалентности:

- Бильбо Бэггинс → Бильбо Торбинс (от русского «торба» — мешок)

- Фродо Бэггинс → Фродо Торбинс

- "Bag End" → «Торба-на-Круче»

Эта система сохраняет семантическую связь между именем и местом жительства, одновременно интегрируя персонажей в русский лингвистический контекст. Подобная адаптация распространяется на другие семейства хоббитов: Тук (Took), Брендибак (Brandybuck), создавая целостную систему русифицированных родовых имён.

Героические имена подвергались селективной адаптации. Эльфийское имя Глорфиндел трансформировалось в Всеславур (в ранних изданиях) или Горислав, включая традиционные славянские героические корни «слав-» и «гор-». Однако имена с существующими славянскими ассоциациями, такие как Боромир и Фарамир, сохранялись без изменений.

Комплексная адаптация топонимической системы

Топонимическая система Толкина подверглась систематической русификации с сохранением географической логики и семантических связей. Основные локации получили русские эквиваленты:

Центральные локации:

- "Rivendell" → «Раздол» (сохранение семантики «долинной расщелины»)

- "Misty Mountains" → «Мглистые Горы» (прямой семантический перевод)

- "Greenwood the Great" → «Великий Зелёный Лес» (описательный перевод)

География Шира:

- "Bywater" → «Приречье» (адаптация к русским топонимическим моделям)

- "Michel Delving" → «Большие Копи» (семантическая адаптация)

- "Crickhollow" → «Кроличья Балка» (адаптация к русским географическим терминам)

Эта система демонстрирует последовательное применение принципа культурной адаптации при сохранении географической когерентности мира Толкина.

Социолектная стратификация диалогов

Переводчики создали изощрённую систему регистровой дифференциации, отражающую социальную иерархию персонажей через характерные речевые паттерны:

Аристократический регистр (Элронд, Арагорн, Галадриэль):

Характеризуется архаичными глагольными формами («сего», «оный»), формальными обращениями («государь», «милорд»), церковнославянской лексикой («помыслы», «благословение»).

Пример из речи Элронда на Совете:

Оригинал: "The time of the Elves is over. Do you not see it?" [11, с. 267]

Перевод: «Время эльфов миновало. Разве вы сего не видите?» [4, с. 238]

Просторечный регистр (Сэм Гэмджи, Фермер Мэггот):

Включает разговорные частицы («уж», «поди», «небось»), просторечную лексику («курево», «паскуды»), упрощённые грамматические конструкции.

Характерный пример из речи Сэма:

Оригинал: "I don't hold with foreign food" [11, с. 86]

Перевод: «Я заморской еды не признаю, уж извините» [4, с. 79]

Криминальный регистр (орки, разбойники):

Систематическое использование ненормативной лексики («падлы», «гниды»), криминального сленга («уматывай», «харя»), агрессивных речевых конструкций.

Поэтическая адаптация

Трансформация поэтических текстов демонстрирует глубокое понимание переводчиками как исходной, так и целевой поэтических традиций. Адаптация песни Бильбо «Дорога всегда идёт вперёд» иллюстрирует комплексный подход:

Оригинал:

"The Road goes ever on and on

Down from the door where it began.

Now far ahead the Road has gone,

And I must follow, if I can" [11, с. 72]

Перевод:

«Дорога вдаль бежит всегда

От двери, где она начнётся.

Теперь ушла она туда,

Куда и мне за ней придётся» [4, с. 67]

Русская версия создаёт схему рифмовки ABAB (всегда/туда, начнётся/придётся), сохраняя философское содержание оригинала, но используя более динамичные глаголы («бежит» вместо нейтрального "goes") и адаптируя ритмическую структуру к русским поэтическим традициям.

Культурно-политическая адаптация

Наиболее радикальная культурная трансформация проявляется в интерпретации «Осквернения Шира» как советского политического комментария. Переводчики систематически заменили терминологию Толкина советскими политическими концептами:

- "The Chief" → «Генералиссимус» (прямая отсылка к титулу Сталина)

- "Chief's Men" → «Охранцы» (советская терминология органов безопасности) 

- "The Lockholes" → «Исправноры» (отсылка к советской системе исправительных учреждений)

Характерный пример политической адаптации:

Оригинал: "By order of the Chief, you are to come along with us" [11, с. 599]

Перевод: «По личному приказу Генералиссимуса вы обязаны проследовать под нашим конвоем в Приречье, где будете сданы охранцам, и если вы не хотите провести остаток жизни в Исправнорах...» [4, с. 542]

Эта трансформация включает характерный советский бюрократический дискурс («личный приказ», «под конвоем», «охранцы») и создаёт безошибочную политическую аллюзию, отсутствующую в оригинале.

Адаптация культурных реалий

Переводчики систематически трансформировали культуру Шира для отражения русских сельских традиций:

Сельскохозяйственные реалии:

- "Harvest Festival" → «Праздник Урожая»

- "Plough horses" → «Пахотные кони» 

- "Hay-making" → «Сенокос»

Пищевые традиции:

- "Pipe-weed" → «Курево» (разговорное обозначение табака)

- "Seed-cake" → «Кулич» (русский пасхальный хлеб)

- "Ale" → «Эль» (сохранено как экзотический напиток)

Социальная организация:

- "Mathom-house" → «Дом Подарков» (адаптация к русским культурным практикам)

- "Mayor" → «Мэр» (современный административный термин)

- "Shirriff" → «Шериф» (заимствованный термин)

Обсуждение

Перевод В.С. Муравьёва и А.А. Кистяковского демонстрирует последовательное применение стратегий экстремальной доместикации в терминологии Венути [15, с. 20]. Каждый аспект текста — от ономастики до культурных отсылок — подвергся систематической адаптации для максимального приближения к русской культурной традиции.

Теоретическая значимость данного перевода заключается в демонстрации того, как культурная доместикация может выходить за рамки лингвистической адаптации и становиться формой культурного «переписывания» в понимании Лефевра [9, с. 7]. Переводчики не просто адаптировали текст — они создали новую культурную версию мира Толкина, функционирующую в рамках русских литературных и социальных традиций.

Включение советского политического комментария трансформирует перевод из нейтрального лингвистического трансфера в идеологическое высказывание.

Эта стратегия иллюстрирует концепцию Тымочко о переводе как форме сопротивления и политического выражения [14, с. 228]. Переводчики использовали фантастический нарратив Толкина для критики современной им политической системы.

Социолектная стратификация, созданная переводчиками, демонстрирует глубокое понимание русской языковой вариативности. Систематическое использование различных регистров для разных групп персонажей создаёт лингвистическую иерархию, отражающую социальную структуру как толкиновского мира, так и русского общества.

Успех перевода среди русских читателей подтверждает эффективность стратегий доместикации для культурного внедрения иностранной литературы [3, с. 95]. Однако этот успех достигался ценой значительного отхода от авторского замысла Толкина, что поднимает этические вопросы о границах переводческого вмешательства.

Сравнение с поздними переводами показывает эволюцию русских переводческих норм.

Переводы 1990-х годов, выполненные в постсоветский период, демонстрируют смещение в сторону большей верности оригиналу и меньшей культурной адаптации [6, с. 151]. Это изменение отражает трансформацию культурных ценностей и переводческих установок в изменившемся политическом контексте.

Заключение

Перевод В.С. Муравьёва и А.А. Кистяковского «Братства Кольца» представляет исключительный пример комплексной культурной доместикации в художественном переводе. Систематический анализ показывает, что переводчики осуществили всеобъемлющую трансформацию, затронувшую все уровни текста: лексический, синтаксический, стилистический, культурный и идеологический.

Ключевые результаты исследования включают в себя документацию стратегий систематической русификации антропонимов и топонимов, создания изощрённой системы социолектной дифференциации, адаптации поэтических текстов к русским просодическим традициям, и, наиболее значительно, включения советского политического комментария в фантастический нарратив.

Теоретическая значимость исследования заключается в демонстрации пределов культурной доместикации и её трансформации в культурное «переписывание». Перевод функционирует не как лингвистический трансфер, а как новое культурное произведение, созданное на основе толкиновского нарратива, но адаптированное к советским культурным и политическим реалиям.

Практическая значимость работы состоит в документации переводческих стратегий, влиявших на восприятие западной фантастической литературы в СССР. Исследование демонстрирует, как переводчики могут функционировать как культурные посредники, адаптируя иностранные тексты не только лингвистически, но и идеологически.

Перевод В.С. Муравьёва и А.А. Кистяковского остаётся влиятельным в современной русской культуре, что подтверждает эффективность стратегий радикальной доместикации для культурного укоренения переводной литературы. Однако этот случай также иллюстрирует этические дилеммы, связанные с балансом между культурной адаптацией и верностью авторскому замыслу.

Будущие исследования могли бы сосредоточиться на сравнительном анализе читательской рецепции различных русских переводов Толкина, изучении влияния данного перевода на последующую русскую фантастическую литературу, или анализе подобных стратегий экстремальной доместикации в других культурных контекстах.