ОБ АРХЕТИПИЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ ДОН ЖУАНА И ЕГО ВОПЛОЩЕНИИ В ИСКУССТВЕ

ABOUT THE ARCHETYPAL NATURE OF DON JUAN AND HIS EMBODIMENT IN ART

Yaru Zhang

Graduate student, Saratov State Conservatory named after L.V. Sobinov, Russia, Saratov

Такой тип личности или героя, как соблазнитель, любвеобильный охотник за женщинами, остроумный хитрец, а также нарушитель общественных и религиозных норм — явление, нередко встречающееся как в реальной жизни, так и в искусстве. В художественных произведениях разных стран этот тип воплощается в героях, получивших имена Дон Хуан, Дон Гуан, Дон Жуан, Казанова, Ловелас, Симэнь Цин, Вэй Яншэн, Ван Аньбан, Гэндзи и др.

Образ Дон Жуана предстаёт в искусстве как вечный образ, мифологема, концепт или архетип, основания которого уходят вглубь веков. А. Н. Веселовский в своей работе «Легенда о Дон-Жуане» рассматривает Дон Жуана как пример героя, который, несмотря на все проявления своей пагубной натуры, любим и оправдываем читателями, он вновь и вновь становится главным героем фольклорных легенд различных произведений искусства разных времён и народов. Веселовский также подчёркивает, что интерпретации образа Дон Жуана побуждают исследователей изучать «совокупность физиологических особенностей, свойственных обширной группе однородных характеров, не вымирающей никогда» [4, с. 49].

Применение теории архетипа даёт возможность погружения на ещё один уровень глубины понимания личности Дон Жуана и его интерпретации в искусстве в противовес другим существующим концепциям, не обладающими теми основаниями, которыми наделён архетип. Более того, бытующие теории применимы к изучению архетипического образа Дон Жуана, рассматриваемого отдельно, тогда как осмысление взаимоотношений Дон Жуана и его избранниц требует поиска другого подхода. Более того, сам К. Г. Юнг — основатель теории архетипов — подчёркивал вторичность, например, мифологических мотивов по отношению к архетипу: «Термин “архетип” зачастую истолковывается неверно, как некоторый вполне определённый мифологический образ или мотив. Но последние являются не более чем сомнительными репрезентантами: было бы абсурдным утверждать, что такие переменные образы могли бы наследоваться. Архетип же является тенденцией к образованию таких представлений мотива — представлений, которые могут значительно колебаться в деталях, не теряя при этом своей базовой схемы» [6, с.  31]. То есть миф и сказка является одной из форм выражения архетипов. Именно архетип представляет собой окристаллизовавшуюся схему, включающую биогенетическое и культурно-историческое начала. В приложении же к произведениям искусства уместнее использовать понятие «архетипический образ» или «художественный архетип», так как они становятся проявлением архетипа.

Архетип — лат. archetypum, от греч. ἀρχέτυπον, от ἀρχή — пер­во­на­ча­ло и τύπος — удар; след от уда­ра, от­пе­ча­ток. Под архетипом в ан­тич­ной фи­ло­со­фии понимался про­об­раз, обра­зец. По­ня­тие архетип в классическом периоде Древней Греции от­но­си­лось пре­имущественно к пла­то­нов­ско­му умо­по­сти­гае­мо­му ми­ру (ϰόσμος νοητός). Позже — в не­оп­ла­то­низ­ме си­но­ни­ма­ми понятия архетип стали «идея» (эй­дос) и «па­ра­диг­ма». Нередко понятие «архетип» использовалось средневековыми учёными. Данные идеи не выпадали из поля зрения и последующих мыслителей.

Архетипы, согласно концепции Юнга, это заложенные природой, врождённые комплексные паттерны, которые автоматически актуализируются, исходя из условий жизни индивида, формируя тем самым уникальную идентичность каждого человека. Это — «не фантастическая выдумка, а автономные элементы бессознательной психики, которые существовали ещё до появления способности к любого рода выдумкам» [7, с. 299]. Данные паттерны могут включать память рода человека и даже разных людей. Коллективное бессознательное является той почвой, на которой зреет индивидуальная психика, то есть психика сохраняет и удерживает как бессознательные реакции всего живого, так и своего рода. Архетипы являются когнитивными образцами, которые в случае возникающей эмпирической возможности посредством интуитивно-инстинктивного схватывания помогают индивиду выстраивать свою жизнь.

Переходя к определённым архетипам необходимо вновь обратиться к трудам К. Г. Юнга, на страницах которых можно найти следующие основополагающие типы (таблица).

Таблица 1.

Основополагающие типы

Исходя из юнгианской концепции и того, что образ Дон Жуана стал востребованным в литературе и культуре можно сказать, что он олицетворяет собой архетипический образ соблазнителя, идущего вразрез с общественными нормами и моральными устоями. Дон Жуан — это не просто герой, а символ вечного мятежника, стремящегося к бесконечной свободе и наслаждению. Этот архетип прослеживается через многочисленные произведения и эпохи, начиная с первой литературной адаптации Тирсо де Молины в его пьесе «Севильский озорник, или каменный гость», в которой Дон Жуан и его избранницы становятся художественными архетипами.

Всё вышесказанное вплотную подводит нас к осмыслению проблемы методологии анализа архетипических образов в искусстве.

Одним из авторитетных исследователей проблематики архетипического в музыкальном искусстве стала отечественный учёный Н. И. Верба. В своём фундаментальном труде она рассматривает феномен архетипа в аналитической психологии, мифологии, философии, литературоведении и языкознании, а также более глубоко в музыке. Обращаясь к произведениям К. Г. Юнга, разработавшего теорию архетипов, она пишет о пространстве коллективного бессознательного, которое насыщено первообразами, являющимися совокупностью пережитого опыта человека и обладающего в результате этого активной интенциональностью, действенностью, определяющей в том числе и индивидуальную жизнь, то есть архетипы представляют собой «априорные формы индивидуальной психики, которые обретают контуры, выходя из сферы бессознательной в сознательную и превращаясь в образы» [3, с. 23]. Она, так же как и другие исследователи, усматривает связь теории архетипов с идеями предшественников, в частности, со средневековыми учениями, в которых Бог стал «архетипом архетипов»; с концепциями эпохи Возрождения, в котором теоцентризм насыщается антропософскими идеями, в результате чего первообразы Возрождения, «сохраняя Божественную природу, мыслятся как некие априорные идеи психики, которые должны привести человека в соответствие со своим жизненным предназначением, то есть наивысшей целью гуманистической антропологии эпохи» [3, с. 24]. Н. И. Верба подчёркивает, что в трудах учёных последующего времени также можно найти отсылки к осмыслению бытийствования архетипов (И. Кант и его «интеллект-прообраз» [intellectus archetypu], А. Шопенгауэр, П. Дойссен, Э. Дюркгейм, А. Бастиан и др.) В трудах отечественных исследователей (Ф. И. Буслаев, А. Н. Афанасьев, А. А. Потебня; М. М. Бахтин, Ю. М. Лотман; А. Ю. Большакова, А. Н. Веселовский и др.) также ставятся вопросы природы доопытных представлений в сознании человека, которые раскрываются в дальнейшем в схожих мотивах, сюжетах и образах.

Отталкиваясь от определения понятий «архетипического образа» К. Г. Юнга как формы «представления архетипа в сознании» и «архетипического мотива» как схемы или образчика «мысли или поступка, свойственных человеку вообще во все времена и повсеместно» [1]; а также устоявшегося в литературоведении, культурологии и философии понятия архетипического образа, трактуемого как «образ, аккумулирующий многовековой культурный опыт, допускающий вариативность, но в то же время узнаваемый и интуитивно воспроизводимый в художественном произведении» [2]. Н. И. Верба трактует архетипический образ в музыкальном искусстве следующим образом: это «образ, являющийся результатом действия универсальных, врождённых структур человеческой психики, накопивший многовековой опыт функционирования в мифологии, фольклоре, художественной практике, культуре в целом, обладающий неизменным, всегда идентифицируемым смысловым “ядром” и изменяемыми чертами, которые, трансформируясь в зависимости от культурно-исторического контекста, обнаруживают огромный потенциал образа преломлять свойственные тому или иному периоду мировоззренческие и стилевые константы. Архетипический образ в музыкальном искусстве, как правило, претворяется имманентными ему музыкальными выразительными средствами, повторяемость и типичность которых обусловливает наличие разветвлённых интертекстуальных связей между произведениями, имеющими в центре такой образ» [3, с. 60].

Очевидно, что в музыкальном искусстве реализация архетипического образа в большинстве своём обладает качеством «вторичности» и во многом зависит от проявленности архетипа в реальной жизни и фольклоре, который в художественном творчестве обретает новые формы, обогащённые эстетическими средствами выразительности. Вместе с этим, впервые сформировавшийся в эстетическом творчестве архетипический образ или сюжет может стать первичным по отношению к последующим его вариантам. То же самое относится и к индивидуальному творчеству, в пространстве которого для художника «собирательный» архетипический образ может выступать как первоисточник. В таком случае складывается художественный архетип.

Каждый художник, вложивший свою душу в творчество, становится посредником между миром искусства и реальностью, а художественный архетип является ключом к этому посредничеству. Так, художественный архетип — это некая устойчивая идея или образ, который повторяется в различных видах искусства на разных этапах развития культуры. В основе художественного архетипа лежит архетипическая матрица, которая проявляется посредством синхронизированных символов, служащих своего рода шаблонами, отражающими базовые стремления, мотивы и конфликты в действиях героя. Эта матрица содержит в себе константные и мобильные составляющие и имеет метанациональную природу. Она обладает деятельностным началом, которое становится проявляющим координатором и детерминирует поведение однотипных героев, попадающих в похожие ситуации. Это обусловливает как поведение самих героев, так и тех, кто с ними взаимодействует. В антропоцентричном творчестве художественный архетип выражается имманентными средствами, что позволяет на более глубоком уровне сравнивать типологических героев, выявлять сходства и различия.

Художественным архетипом героя в искусстве может стать такой герой, в котором в полной мере проявляется яркость, масштабность и универсальность воплощённой идеи, способной стать не только интересной реализацией архетипической матрицы, но и точкой отсчёта для создания последующих произведений, осуществляя тем самым априорное динамическое свойство архетипа.

Архетипы играют ключевую роль в создании персонажей и сюжетов. Они помогают определить основные черты и характеристики персонажей, а также структурировать сюжет в литературных и музыкально-театральных произведениях. Архетипические образы существуют в различных формах и проявлениях, и их можно найти в мифах, легендах, религиозных текстах, сказках и даже современных романах и фильмах.

Дон Жуан как архетипический образ, проявляющийся в музыкальных произведениях, рассматривается в кандидатской диссертации Н. С. Горбачёвой. Она подчёркивает, что архетип как «культурфилософская универсалия» (Е. А. Колчанова) «инициирует комплексный междисциплинарный подход исследования, признанный в последние годы приоритетным, перспективным, открывающим немалые возможности в изучении произведений искусства. В связи с этим данное понятие приобретает принципиальную методологическую важность» [5, c. 15]. Опираясь на труды К. Г. Юнга, С. С. Аверинцева, Е. М. Мелетинского, А. Ю. Большаковой, Н. С. Горбачёва выделяет следующие параметры архетипов в искусстве: гипотетическую репрезентативность, позволяющую актуализировать архетипическое содержание при определённых творческих намерениях авторов; универсальность, которая становится залогом стабильности и устойчивости проявления смысла архетипа в произведении искусства в его различных временных и национальных интерпретациях; «вездесущность» архетипического как наличие возможности бесконечных трансформаций и актуализации смысловых оттенков; диалектическую структуру, позволяющую, с одной стороны, показывать «амбивалентность природы праобраза», а с другой — в случае аутокоммникации реципиента иметь катарсические свойства. Обзорно рассматривая архетипический образ Дон Жуана в литературе и философии, а также более детально в произведениях музыкального искусства, Н. С. Горбачёва выделяет следующие параметры донжуановской семантики: чувственность, стихийность, карнавальность, двойственность. Данная работа становится хорошей отправной точкой для дальнейшего исследования архетипа Дон Жуана, в частности, в ней показан общий подход К. Г. Юнга к архетипу и его раскрытию в творениях искусства, однако за кадром остался собственно юнгианский взгляд на само донжуанство, определённым способом детерминированое отношением к женщине. Отсюда возникает и вторая проблемная задача, связанная с изучением архетипического образа Дон Жуана в связи с его взаимоотношениями с женщинами, которые как раз и становятся «проявителями» определённых составляющих архетипа Дон Жуана, что в свою очередь обеспечивает множественность его натуры.

Методология художественного архетипа в исследовании произведений музыкально-театрального искусства является важным инструментом для понимания и анализа сочинений. Она основана на знании о том, что определённые образы и символы в сюжетах различных произведений можно отнести к определённым архетипам, которые являются универсальными и повторяющимися чертами человеческого опыта. То есть, как справедливо подчёркивает Н. И. Верба, объединяет в своём исследовательском поле осмысление проблемы «архетипического в человеческой жизни и художественной практике» и «в особенности именно музыковедческой традиции». С помощью этой методологии можно наиболее глубоко проанализировать эстетические и эмоциональные аспекты оперы, что, в свою очередь, обеспечивает реализацию коммуникативно-аксиологической функции искусства.