Способы ввода англоязычных вкраплений в языке романа В.О.Пелевина " Любовь к трём цукербринам"

Знакомство с романом В.О. Пелевина «Любовь к трём цукербринам» дало нам идею исследовать англоязычные вкрапления в русском тексте с точки зрения их семантико-морфологических характеристик и условий ввода в текст произведения. 

В языке романа наблюдаются следующие способы ввода иноязычной лексики:

1. Полные или частичные англоязычные вкрапления с авторскими комментариями, сносками и переводом

В качестве эпиграфа к главе «Объяснения и оправдания» автор использовал слова Мюриэль Рюкэйзер популярной американской поэтессы конца XX-го столетия. The universe is made of stories, not atoms. Muriel Rukeyse. [Вселенная состоит из историй, не из атомов. Мюриэль Рюкэйзер]

Наиболее часто в пространстве художественного текста В. Пелевина встречаются частичные вкрапления, то есть ассими­лированные фонетически или морфологически, или включённые в синтаксические отношения в составе русского предложения.

Например: И, last but not least [последний, но тем не менее важный. (англ)], в этом случае объяснимым становится древний парадокс, завораживавший еще Ницше и Борхеса – самоубийство Бога, лежащее в основе множества легенд и религий…[1]

Ян Гузка походил на кроманьонца из исторического фильма, что в принципе отвечало его философскому мотто – «truly down to earth» [Практичный, земной]. Хотя, если разобраться, на высоте в пять километров это звучало даже оторванней от реальности, чем вся трансцендентность Ксю Бабы…[1]

Введение иноязычного элемента со сноской и переводом в определённой степени берёт на себя образовательную функцию. Более того, многие из примеров являются средствами выразительности.

2. Полные или частичные иноязычные вкрапления без какого-либо комментария, сноски и перевода.

О значении данной группы иноязычных вкраплений можно догадаться благодаря контексту. Например, в предложении: Движение напудренного века и соответствующая ему эмоция относились к категории high executive vibes («отвага, наплевательство, молодой задор, высшая социальная страта, ценовая категория *******»), а такие вайбы были Кеше не по карману» [1]. О значении выражения «high executive vibes» не каждый читатель сможет догадаться, с целью довести до него смысл, автор использует транслитерацию слова «vibes» - «вайбы». С понятием «вайб» русская молодёжь относительно знакома. Вайб (англ. энергетика, чутье, вибрация, атмосфера) – это эмоциональное состояние, возникающее при общении с кем-либо, контакте с чем-либо; атмосфера, настроение, создаваемое каким-либо местом. В этом же предложении, прежде чем употребить выражение на английском языке, Пелевин использовал синоним слова «вайб» - «соответствующая ему эмоция», то есть для читателей более старшей возрастной категории тоже станет понятно, что речь идёт об эмоциональном состоянии [2].

В главе «Поезд судьбы» автор употребил цитату из трагедии Уильяма Шекспира «Гамлет».

Сперва мне было даже непонятно, зачем в таком самовосста­навливающемся мире нужна каста следящих за порядком Киклопов. Потом я это понял. Опасность для мира представляли только особые критические события – говоря фигурально, ситуации, про которые Гамлет в свое время сказал: «The time is out of joint» [1].

… o cursed spite That ever I was born to set it right! «Ах ты мать твою етить, опять порядок наводить!» – мой вольный перевод слов Гамлета пропитан личным чувством [1].

Следует заметить, что автор использовал язык оригинала, а не русский вариант перевода и самостоятельно интерпретировал текст, сохраняя при этом главную идею.

В качестве полных иноязычных вкраплений выступают выдержки из песен и мировых художественных произведений.

Так, в главе Love book bedroom Пелевин использовал слова из песни Фрэнка Синатра «Bang Bang» (My Baby Shot Me Down).

Прыгая на партнере, Свобода постреливала в стороны из двух пистолетиков и детским голосом пела старинную песенку: – Bang-bang! My baby shot me down [Пиф паф, моя детка пристрелила меня]…[1]

3.  Беспереводное включение в русский текст названий амери­канских фильмов и сериалов, компьютерных команд

Площадь вокруг Мэрилин расплылась. Впереди на миг возникло что-то вроде туннеля из размазанных звезд, словно Кеша со скоростью света летел к своей суженой сквозь Вселенную (самый писк моды – ретро-анимации из «Star Wars» и «Time Tunnel», так, чтоб видны были швы монтажа и царапины на пленке), и через миг он уже держал свою ненаглядную в руках [1].

Кеша кивнул вправо. SILENT MODE [режим молчания] был безопаснее. Кроме того, ему нравилось, как немые ответы Библиотекаря входят в его сознание – происходящее походило на телепатию, и, если бы не провода в голове, Кеша мог бы решить, что это она и есть [1].

Также нам удалось найти в тексте примеры с контамини­рованными англоязычными вкраплениями.

С русскоязычным названием этого приложения была занятная история: первоначально его назвали «ЕБЛОКНОТ ДАВИМ УХО» [1].

«ЛАВБУК ИУВКЩЩЬ» показывал всех окрестных жителей, занимавшихся в этот момент любовью (и подписанных на неизбежный sharing) [1].

4.  Калькирование

Хотя калькирование является самым распространённым способом передачи иностранного слова на русский язык, в романе не часто встречаются примеры традиционной кальки.

Вид висящего среди облаков кластера был принудительным роликом, которым система блокировала возможность самостоятель­ного путешествия в фазе LUCID [1].

В данном предложении под облаками понимаются не конденсации водяного пара, видимые с земли, а облачное хранилище данных (англ. cloud storage) — модель онлайн-хранилища, в котором данные хранятся на многочисленных распределённых в сети серверах, предоставляемых в пользование клиентам, в основном, третьей стороной.

Более часто в тексте встречаются полукальки, то есть слова, которые при грамматическом освоении подчиняются правилам русской грамматики. Например, термин «френдлента» (от англ. friendtape): в качестве первого компонента используется транслитерированное заимствование, а в качестве второго – калька. Френдлента - подборка сообщений от избранных пользователей [3].

Сначала он проглядел френдленту. Там опять была одна политика. Белочервие ядовито угрызало быдломассу, а быдломасса тупо топтала белочервие. Нашли друг друга. Ну что же, даем мастер-класс… [1]

Оружие Птиц обладало немыслимой разрушительной силой – Бомба Большого Взрыва могла переформатировать целую Вселенную, прогнав ее через игольное ушко сингулярности [1].

Глагол переформатировать образовался от английского «reformate». Адаптируюсь в системе русского языка он приобрел вместо префикса «re» cо значением «заново», «снова», русскую приставку «пере», которая кроме значения синонимичному английскому префиксу, в глаголах обозначает процесс перемещения. В нашем случае речь идёт о перемещении документа из одного формата в другой, например, из Word в PDF.

5.  Транслитерация

Транслитерация оказалась самым распространённым случаем ввода вкраплений в художественный текст и здесь нам следует привести несколько примеров.

Кстати, подумал он, почему наш сайт так называют – Contra.ru? Шеф [англ.sheaf] говорил, это от «контраст», и еще в честь белого движения. Противостоим потоку мутного мэйнстрима [англ. meinstream] [1].

В словосочетании «Veliky Hamster», первый компонент передаётся посредством транслитерации, однако в этом случае английское слово «изображается» русскими буквами «Veliky», а второй остаётся без изменения. Под «Veliky Hamster» понимают опасный компьютерный вирус.

Тут нужно совсем другое название. Например, «Veliky Hamster» (непременно по-английски, чтобы подчеркнуть сдвиг, произошедший в нашей культурной парадигме со времен «Бесов-1» и Великого Хама) [1].

Подводя итоги изучению стратегии и тактики введения в русский текст иноязычных вкраплений, мы можем сделать вывод, что адаптация заимствованных иноязычных слов к морфологическим формам и грам­матическим категориям русского языка – достаточно сложный процесс. С одной стороны, под влиянием заимствований национальный вокабуляр приобретает более разнообразные формы лексики, говоря об их морфологической структуре. Но, с другой, новейшие англицизмы склонны подчиняться всем традиционным способам ассимиляции. Заимствование большого числа англоязычных элементов в тексте произведения свидетельствует о том, что, по мнению автора романа, это не просто модная тенденция, а закономерный и ожидаемый этап развития русского языка.