Религия как основа трагического мироощущения личности в произведении И.А. Бунина «Окаянные дни»

Religion as the basis of the tragic attitude of the person in the work of IA. Bunin "Cursed Days"

Sofya Zinkovskaya

graduate student of philology, North-Caucasian Federal University, Russia, Stavropol

Аннотация. Показателем конфликта с действительностью в «Окаянных днях» И.А. Бунина является кризис сознания, выражаемый через отношение к существующим авторитетам и языку, как отражению уровня культуры и самосознания. Человек в своих низших проявлениях существует в тексте не в качестве самостоятельно мыслящей единицы, а как посредник в передаче уже сформулированного кем-то смыслового материала. Индивидуум таким образом становится лишь носителем и исполнителем определенного функционала, наложенного на него новыми «божками».

Abstract. The indicator of conflict with reality in "Cursed Days" I.A. Bunin is a crisis of consciousness, expressed through a relationship to existing authorities and language, as a reflection of the level of culture and self-awareness. Man in his lower manifestations exists in the text not as an independent thinking unit, but as an intermediary in the transfer of a semantic material that has already been formulated by someone. The individual thus becomes only the bearer and executor of a certain functional imposed on him by new "gods."

Ключевые слова: трагическое; религия; вера; кризис сознания; десакрализация.

Keywords: tragic; religion; Vera; crisis of consciousness; desacralization.

На фоне революционных событий, когда человек забывает о моральных нормах, о сущности межличностных отношений, теряет связь с собой, И.А. Бунин в «Окаянных днях» обращается к понятию веры, к церкви, вбирающей в себя все те разнородные компоненты, которые для разных людей означает религия. «Так все жутко и гадко вокруг, что тянет в церкви …» [1, с. 115].

Храм в контексте произведения выступает в качестве не просто места, в котором совершаются религиозные обряды, он аккумулирует в себе все культурное достояние, особенности менталитета, моральность и нравственность русского народа. Церковь как образ приобретает новые функции и раскрывается во взаимосвязи с эстетической наполненностью текста. Начиная выполнять функции защиты и сохранения, храм в тот же момент противопоставляется окружающей действительности и вступает в конфликт с прочими локальными образами. «Вошел и, как всегда за последнее время, эта церковная красота, этот остов “старого” мира в море грязи, пошлости и низости “нового” тронули необыкновенно» [1, с. 127].

Условия, в которых человек не может найти себе приюта в мире, а только в месте, подверженном постоянной критике, уже вносят дисгармонию в индивидуальное восприятие. Но своего высшего положения кризис достигает в момент, когда субъект понимает: то, что ранее казалось нерушимым, неподвластным никаким земным силам, теряет свой авторитет и сакральность; потеря связи с устоями, на которых строилось мировоззрение, приводит к постепенному разрушению личности, к воплощению человека без свойств, имеющего функцию передачи информации.

Все семантические компоненты, входящие в понятие «религия», несмотря на отнесенность к старым устоям, к вековым традициям, подвергаются критике, что связано с неустойчивым состоянием данной категории в реальности. Стоит вспомнить, что в искусстве двадцатого века эстетические категории функционируют в четкой связи с параллельными им реалиями действительности, что характерно именно для данного исторического этапа и отражает наивысший уровень взаимосвязи первичной и вторичной действительности. Трагизм, пере­ходящий из жизни в литературу (ранее в искусстве функционировала только категория трагического, как сформированная в его рамках), позволяет автору отразить на более высоком уровне взаимосвязи, оформляющие мировоззрение человека, как субъекта действительности. Только признав человека личностью, способной воздействовать на мир, возможно вывести и человека в качестве не субъекта, а объекта, являющегося лишь незначимым дополнением в цепочке независящих от него событий. «… и так неистово, так крепко крестишься, молишься так напряженно, до боли во всем теле, что кажется не может не помочь Бог, чудо, силы небесные … И опять тупость, безнадежность, опять впереди пустой, долгий день, да нет, не день, а дни, пустые, долгие, ни на что не нужные!» [1, с. 119-120]. Наличие просветлений в человеке, когда возникает необходимость осознания перемен в действительности и, главное, в самом себе, делает его именно субъектом, метания которого не позволяют обществу в целом пасть под давлением исторической необходимости или желания небольшой группы людей. Для И.А. Бунина подобные диссонансы возможны благодаря влиянию больших устойчивых систем, часто в этой роли выступает вера, которой подвластно воскресить душу человека.

Существование категории трагического в литературе возможно именно на том основании, что в противовес упадку личность находит ту область действительности, в которой содержатся компоненты, необходимые для противостояния. Конфликт, возникающий на данной почве, разворачивается исключительно во внутреннем мире, независимо от того, какого характера отношения вступают в противостояние: внутриличностные или межличностные. Как в случае с конфликтами первой категории, так и со второй их суть состоит в упадке ранее незыблемых авторитетов: однако если ранее мы указывали на неспособность человеком найти истину в условиях новой реальности, то дисгармония в межличностных отношениях дополняет первую, усиливая диссонанс.

Так в «Окаянных днях» Бунин на примере отношения к религии показывает влияние разрушения социальных институтов на меж­субъектные отношения. Десакрализация церкви приводит к разобщению в ранее едином народе, к разрушению основ бытия, оформлявших русское национальное мировоззрение: «Взял маляр доску, намазал на ней, вот тебе и Бог. Ну и молись ему сама» [1, с. 77].

В данных условиях общество разделяется на объектов и субъектов, что приводит к усилению внутреннего диссонанса, не способного найти путь для самовыражения. С течением времени отсутствие возможности для обозначения своего мнения становится определяющим фактором при нежелании вовсе формировать его. В таких условиях начинает функционировать «человек без свойств», человек, не имеющий черт личности. Столкновение двух принципов сознания, реализуемых через категории возвышенного (восприятие себя активной частью общества, деятелями революции) и низменного (воплощение «человека без свойств»), являющихся частями разноуровневых систем, создает диссонанс, распространяющийся на все сферы жизни человека и утверждающий отсутствие целостной личности, способной существовать и формировать культурную среду высшего уровня.

Кроме разделения людей на части, при чем части неравно­правные, в силу правящей идеологии, свержение старых авторитетов приводит к утверждению новых идолов, претендующих на роль Бога. Но здесь возникает противоречие, основанное на том, что предшес­твующая религия постулировала наличие одного, единого субъекта, имеющего власть над всем земным и небесным, новая ситуация же возводит в ранг величия множество обычных смертных, не признающих авторитетов и не способных к компромиссным решениям. «Какой позор! Патриарх и все князья церкви идут на поклон в Кремль!» [1, с. 102].

В условиях существования множества точек зрения, противо­поставленных друг другу, обычный человек попадает в центр диссонанса, где становится перед выбором той истины, которая бы подходила ему. Но сделать подобный выбор оказывается практически невозможно, так как двадцатый век, индивидуализируя человека, максимально отдаляет его от веками складывавшихся устоев и принципов; резкий переход к новому состоянию (от традиции к самобытности, от соборности к единичности) является одним из основных факторов кризиса сознания, формирующего трагическое мироощущение. Религия, как одна из основных форм реализации личности в культуре прошлого, подвер­гается наиболее сильному разрушению, что и отражает И.А. Бунин на страницах своих произведений, в частности в тексте «Окаянных дней».