Проблемы понимания преступлений против порядка управления

Problems of understanding of crimes against a management order

Ksenia Klimina,

student of the Privolzhsky branch of the Russian University of justice, Russia, Nizhny Novgorod

Аннотация. Статья посвящена исследованию проблемных вопросов, связанных с пониманием юридической природы, объекта, а также классификации преступлений против порядка управления. В статье обосновывается необходимость совершенствования отдельных норм Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающих ответственность за преступления против порядка управления.

Abstract. The article is devoted to problematic issues related understanding the legal nature of the object and also the classification of crimes against a management order. The article substantiates the need to improve certain provisions of the Criminal code of Russian Federation providing responsibility for crimes against a management order.

Ключевые слова: преступление; порядок управления; предста­витель власти; объект преступления.

Keywords: crime; order management; representative government; the object of the crime.

В теории уголовного права преступления против порядка управления относятся к наименее исследованной и наиболее дискус­сионной группе общественно опасных деяний. Анализируя основные направления современной уголовно-правовой политики в решении вопросов совершенствования правового воздействия на лиц, посяга­ющих на установленный порядок управления, следует отметить, что принятием и введением в действие Уголовного Кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) законодатель обеспечил принципиально новый подход к проблеме защиты интересов государства в этой сфере. Новизна определяется, прежде всего, тем, что в Уголовном кодексе Российской Федерации предусмотрена дополнительная классификация норм Особенной части на разделы, в основе которой находится родовой объект преступных посягательств. Именно поэтому преступления против порядка управления были помещены законодателем отдельной главой (гл. 32 УК РФ) в разделе общественно опасных деяний: «Преступления против государственной власти».

В отечественной уголовно-правовой доктрине предложено несколько определений преступлений против порядка управления, однако разница между ними несущественна и носит преимущественно терминологический характер. Исходя из смысла положений уголовного закона, в целом преступление против порядка управления можно определить как виновно совершенное общественно опасное деяние, посягающее на установленный порядок государственного управления, запрещенное УК РФ под угрозой наказания. Отмечу, что в гл. 32 УК РФ собраны довольно разнородные составы преступлений, что отрица­тельно сказывается на их теоретическом понимании и на едино­образном применении норм об этих преступлениях.

Проблемы в понимании сущности преступлений против порядка управления вызывает и то, что статьи гл. 32 УК РФ отличаются высоким уровнем бланкетности (как явной, так и скрытой), это обусловлено обширной нормативно-правовой базой, к которой отсылают данные нормы, – в этом выражается взаимосвязь уголовного законодательства с иными отраслями права (в первую очередь конституционным и административным). По существу, для правильного применения каждой статьи о преступлениях против порядка управления необходимо обращаться к внешним правовым источникам.

В специальной литературе острый характер приобрела дискуссия относительно понимания видового и непосредственного объектов этих преступлений, поскольку именно они, как правило, кладутся в основу классификации самих преступлений против порядка управления.

Наиболее распространена точка зрения, согласно которой видовым объектом (у некоторых авторов – групповым) преступлений, предусмотренных гл. 32 УК РФ, выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальную законную управленческую деятельность органов государственной исполнительной власти и местного само­управления. На основе такого определения видового объекта в доктрине обычно предлагается говорить о существовании трех видов (групп) преступлений против порядка управления:

а) посягательства на субъектов управленческой деятельности;

б) посягательства на предметы управленческой деятельности;

в) посягательства на содержание управленческой деятельности.

Исходя из того обстоятельства, что объектом преступления необходимо признавать не только общественные отношения, но и общественные интересы, полагаю, что основным непосредственным объектом преступлений против порядка управления являются общест­венные отношения и интересы, связанные с обеспечением конкретных видов государственного управления, на которые направлено преступное посягательство. При этом под государственным управлением следует понимать специальный вид государственной деятельности, заклю­чающийся в информационном, организационном, регулятивном, охранительном воздействии субъектов управления на личностное, коллективное и общественное поведение. Такой вид государственной деятельности, как обеспечение порядка управления, должен основы­ваться на силе государственного принуждения и сам по себе выражаться в форме государственно-властных отношений [1, с. 475].

Классификация преступлений против порядка управления способна помочь правильно оценить уровень и содержание право­творческой деятельности законодателя в сфере регулирования уголовно-правовых отношений. Для классификации преступлений против порядка управления применяются различные критерии. Анализ научных позиций показал, что большинства исследователей в качестве основания классификации применяют непосредственный объект посягательства, групповой объект, а также предмет преступления

Применяя непосредственный объект преступления в качестве классификационного критерия, В.Ф. Цепелев выделяет три группы преступлений против порядка управления. Первую группу составляют преступления, посягающие на нормальную деятельность государ­ственного аппарата и органов местного самоуправления. Ее составляют составы преступлений, предусмотренные ст. 317, 318, 319, 320, 321, 329 УК РФ. Вторую группу образуют преступления, которые посягают на общественные отношения, регламентированные специальными правилами порядка управления (ст. 322, 322.1, 322.2, 322.3, 323, 328, 330, 330.1 УК РФ). Третья группа включает составы преступлений, посягающие на установленный порядок выдачи ведение официальной документации (ст. 324, 325, 326, 327, 327.1 УК РФ) [5, с. 104].

Лобанова Л.В. применяя групповой объект в качестве критерия классификации, выделяет несколько групп преступлений. Первую группу образуют посягательства на безопасность лиц, осуществляющих управленческую деятельность (ст. 317-321 УК РФ). Вторая группа включает в себя преступления, посягающие на неприкосновенность Государственной границы, установленный порядок пересечения и пребывания на территории РФ иностранных граждан и лиц без гражданства (ст. 322, 322.1, 323 УК РФ). Третью группу образуют посягательства на установленный порядок документооборота, обращения с государственными наградами, идентификационными знаками (ст. 324-327, 327.1 УК РФ). К четвертой группе отнесены посягательства на установленный порядок укомплектования Вооруженных сил РФ и прохождения альтернативной службы (ст. 328 УК РФ). Пятую группу образуют посягательства на авторитет государства (ст. 329, 330 УК РФ) [2, с. 100].

Отсутствие единства в классификации преступлений против порядка управления отражает сложность данных общественных отношений, охраняемых уголовным законом.

На основании разработанных специалистами классификаций нельзя предвидеть, как система преступлений против порядка управления будет развиваться в дальнейшем, какие аспекты или стороны охраняемого законом объекта остались в наименьшей степени защищены, какие требуют внимания со стороны законодателя уже сегодня, какие могут стать объектом его внимания уже завтра. Определенным ответом на отмеченные недостатки существующих классификаций можно считать подход, в рамках которого основанием для градации преступлений против порядка управления выступает структура общественных отношений, составляющих порядок управления.

Такой подход представляется в больше степени перспективным. До известных пределов его реализация не зависит от конкретного наполнения закона теми или иными нормами. Даже, напротив, сопоставление элементов структуры управленческих отношений с существующими для них рисками и опасностями позволяет оценить достаточность закона и прогнозировать необходимость.

Система преступлений против порядка управления находится под достаточно мощным прессингом со стороны и представителей науки, и представителей депутатского корпуса, которые с разных позиций демонстрируя недовольство этой системой, предлагают одновременно и сжать ее, и расширить.

При этом стоит отметить, что основной вектор противоречивых оценок направлен на ту группу преступлений против порядка управления, которые связаны с нарушением конкретных предписаний власти о совершении, несовершении или порядке совершения отдельных действий, иными словами, на «содержание управленческой деятель­ности». История показывает, что именно эта группа посягательств (именовавшихся в свое время «специальными») представляет собой резерв, на основе которого законодатель зачастую формирует новые главы в структуре уголовного закона (экологические, транспортные, против правосудия и др.). Именно эта группа вызывает сегодня наибольшие разногласия в части ее классификации. Представляется, что к сегодняшнему дню созданы все необходимые предпосылки для того, чтобы обратить на нее пристальное внимание с точки зрения того, насколько оправданно само размещение в главе о преступлениях против порядка управления норм о посягательствах такого рода [3, с. 275].

На мой взгляд, устойчивая традиция использовать главу 32 УК РФ (или ее аналоги в прежнем законодательстве) в качестве «накопителя» принципиально не верна. Она свидетельствует о неадекватном понимании содержания отношений управления как объекта уголовно-правовой охраны, недооценке отдельных «содержательных» направлений государственного и муниципального управления, несоблюдении некоторых юридико-технических закономерностей конструирования уголовного закона.

Глава 32 УК РФ охраняет управленческие отношения, которые складываются между представителями государственной и муници­пальной власти и гражданами, независимо от того, по поводу чего эти отношения складываются. Вне зависимости от содержания, под охрану здесь поставлен тот аспект отношений, в силу которых граждане обязаны соблюдать законные требования власти. Он составляет одновременно и предпосылку, и содержание, и форму управленческих отношений, и именно оно предопределяет целевую заданность охранительной силы главы 32 УК РФ.

Таким образом, проведенный анализ показывает, что система преступлений против порядка управления нуждается в наиболее эффективной систематизации, что позволит четче выявить ее правовую природу.