АЗ И БУКИ ДЛЯ НАУКИ

AZ AND BEECHES FOR SCIENCE

Viktor Morozov

Student, Peter the Great St. Petersburg Polytechnic University, Russia, St. Petersburg

Аннотация. Простота и сложность окружающего нас мира взаимосвязаны между собой. Поэтому их фундаментальную взаимосвязь следует не игнорировать, а выявлять осознанно. В противном случае, мировоззрение людей будет продолжать замыкаться магией сложного, превращаясь незаметно для них в царство самых разных заблуждений.  

Abstract. The simplicity and complexity of the world around us are interconnected. Therefore, their fundamental relationship should not be ignored, but consciously revealed. Otherwise, people's worldview will continue to be closed by the magic of the complex, turning imperceptibly for them into the realm of a variety of misconceptions.

Ключевые слова: Элементарная система знаний, точка

Keywords: Elementary knowledge system, point

В начале ХХ века наука пережила два потрясения – появление теории относительности (СТО и ОТО) и рождение квантовой механики. Теория относительности, объединив пространство, время и материю, убедила большинство учёных в том, что всё, что они видят и воспринимают в нашем мире, зависит от выбранной точки наблюдения и скорости перемещения по отношению к изучаемому объекту.

С другой стороны, квантовая механика озадачила научное сообщество тем, что пространство на микроуровне, в известном смысле,  «кипит» и «дышит». В этом неспокойном «бурлящем» вероятностном мире начинают проявляться квантовые свойства таинственной гравитации. Однако там невозможно выбрать точку наблюдения за всем тем, что там происходит.

Пережив потрясение от открытия сразу двух миров - детерминированного и вероятностного - у учёных возникло страстное желание обнаружить первопричину их синтеза, понять и объяснить феномен их совместного физического сосуществования. Но на этом пути учёных ждало разочарование. Вместо искомой первопричины они неожиданно обнаружили «слабое звено» у самой науки - отсутствие у неё фундаментальной связи с философией (диалектикой). Оказалось, что для решения возникшей проблемы формальный язык науки, удовлетворявший науку на протяжении многих лет вне философского осмысления её базовых понятий, неполон и потому беден. Постепенно пришло понимание того, что только законов физики недостаточно, чтобы объяснить многие удивительные факты, касающиеся существования всего сущего: живой и неживой материи, когда жизни непрестанно угрожает смерть. В научной среде возникло подозрение, что решение проблемы требует какого-то нового, очень важного закона природы или принципа, ускользающего от научного сообщества. Известный физик Э. Шрёдингер (как и многие его коллеги), акцентируя внимание на  этом невидимом препятствии, сказал как-то так, что его можно обойти, если наука обнаружит неизвестный принцип, берущий своим началом квантовый мир. С этим можно было бы согласиться, но принять такой принцип научным сообществом было бы очень трудно. Трудно, потому что с принятием  принципа, который фактически объединяет существование всего сущего, пришлось бы дополнить и преобразить сам язык науки. Возникло бы новое труднопреодолимое препятствие как необходимость пересматривать исходные понятия науки, её азы: «точка», «пространство», «среда», «система», «элемент», «событие» и иные. Подобные процедуры в силу известного консерватизма коллективного интеллекта всегда происходят для него трудно и болезненно.

В ряду исходных понятий «точка» – это самый простой абстрактный объект в науке, но его присутствие в различных научных теориях делает её роль исключительной, уникальной. Как известно, пространство в математике состоит из точек. Так в случае СТО точка четырёхмерного пространства – это обычные пространственные координаты плюс время. Роль привычного для нас евклидова расстояния, которое мы измеряем обычной линейкой, в четырёхмерном мире СТО играет так называемый интервал между точками. В ОТО  основная характеристика пространства – это метрический тензор (метрика), несущая сведения об интервалах между точками-событиями. Метрика подчиняется сложным математическим уравнениям. В общем случае – это система из дифференциальных уравнений в частных производных относительно десяти неизвестных функций четырех пространственно-временных координат.

Сегодня большинство учёных, согласных в той или иной мере  с выводами теории относительности, преследуют разнообразные цели. Это и попытки преодолеть трудности ОТО, сохранив и усилив её достоинства, и стремление учесть принципы и явления, там не представленные. Но, пожалуй, главное во всех новых теориях – это подход к гравитации как к составной части будущей «теории всего на свете». Попытки создать такую теорию, как правило, используют более сложные, чем четырёхмерная риманова геометрия точечные структуры, а также подобные им новые физические поля, помимо метрики. И всё же каждая из таких теорий при наложении некоторых ограничений сводится к ОТО, а та, и это естественно, к математике. Всё это происходит потому, что сама математика продолжает оставаться бытием, существованием безразмерной и изначально неподвижной точки. Теоретические манипуляции с таким абстрактным объектом как точка, в её современном виде, неизбежно ведёт к тому, что на любую научную теорию с её участием автоматически накладываются  искусственные, субъективные ограничения. Такие ограничения придают движению объектов и процессов только такие формы, которые характерны для закрытых систем. Статус «закрытая», система получает априори по субъективной причине, когда для познающего субъекта реальная бесконечность не имеет формы существования, а подменяется формальным, математическим подобием. В результате теоретические построения, справедливые для закрытых систем, могут давать результаты, истинность которых ни доказать, ни опровергнуть будет невозможно. Явления и процессы, искусственно замкнутые такой системой, можно было бы объяснить, но для этого согласно теореме К. Гёделя потребуется некая теория, справедливая для более масштабной, но всё равно, закрытой системы. Даже если предположить некую вложенность множества относительно закрытых систем, ситуация не изменится, поскольку это приведёт к необходимости признать реальное существование «дурной» (по Гегелю) бесконечности. С другой стороны, полноценная теория открытых систем, несмотря на блестящий успех теории относительности, не появилась до сих пор. И это не случайно, потому что это является не только следствием того, что в попытках создания такой теории изначально закладывается  её неполнота, о которой говорится в теореме К.Гёделя. Проблема состоит ещё и в том, что сама наука как мировоззренческая система абстрактных понятий, очень давно несёт в себе эту неполноту.

Сейчас неполнота исходных абстрактных понятий науки проявляется на поверхности фундаментальными неразрешимыми проблемами. В качестве иллюстрации можно привести пример того, как научное сообщество безуспешно пытается объяснять полученное теоретически существование материи в состоянии сингулярности. Проделав длительный путь своей эволюции, изучая поведение различных форм материи, наука совершила своеобразную метаморфозу над собой. Этот путь начался с абстрактного математического образа точки и замкнулся на её же подобии – на сингулярной точке. Современное понимание сингулярности – это фактически констатация того факта, что наука незаметно для себя оказалась замкнутой собственными абстрактными понятиями. Если такую изолированность науке преодолеть так и не удастся, то она в будущем неизбежно замкнётся на свой прикладной характер. Её фундаментальность станет номинальной, фиктивной. Существует даже опасение, что из такого состояния наука никогда не сможет выйти и перейти к изучению открытых систем, таких, которые взаимодействуют с единой для всего сущего средой.

Наука сосредоточена на изучении относительно открытых систем, для которых бесформенную бесконечность  приходится подменять её формальным понятием. В результате, во всех рассуждениях о разных реальных системах и их взаимодействиях, отсутствует понятие единой среды. Вероятно, когда Э. Шрёдингер призывал научное сообщество обнаружить неизвестный всем принцип, он считал, что квантовый мир мог бы стать единой для всего сущего средой. Однако наука, по разным причинам, пока не в состоянии сделать это. Она продолжает упорствовать в том, что главное обнаружить то, как связаны между собой различные типы взаимодействий элементарных материальных объектов. Идёт поиск некоторой формальной теории, которая связала бы эти физически регистрируемые взаимодействия в,  так называемую, «теорию всего». Считается, что, подвергая материю разрушению, можно обнаружить такие элементарные материальные объекты, коллективное поведение которых откроет принцип их синтеза в некую целостность. Однако это заблуждение, потому что синтез материи не является зеркальным процессом её распада. Синтез и распад дополняют друг друга, но, узнав тем или иным способом, как материя распадается, понять принцип её синтеза невозможно.  

История и логика развития науки убеждает в том, что за страстным желанием создать «теорию всего» скрывается иное. На самом деле человек хочет понять мир целиком и для этого стремится создать подобие для всего сущего. Он всегда стоял и стоит перед экзистенциальным выбором виртуального посредника для себя, «помещая» его образ между собой (субъектом) и миром (объектом). Без этого посредника субъектно-объектные отношения не могут получать своего должного движения, развития. Такой посредник – это всегда индивидуальная абстракция, которую формирует разум конкретного человека посредством своей интуиции, веры, знаний, опыта. Виртуальный посредник создаётся каждым человеком. Человек вкладывает в это своё творение представления о подобии всего сущего индивидуально, личностно. Множество таких посредников, носителями которых являются самые разные люди, образуют упорядоченное виртуальное пространство, в котором целый ряд подобий всего сущего получают статус господствующих: философские системы, религиозные течения, политические направления, научные школы и иные. Этот процесс упорядочивания происходит через разрешение противоречия между историей и логикой в развитии цивилизации людей и отдельных направлений их деятельности.

Нисколько не умоляя всех достижений науки, надо признать, что тернистый путь создания наукой подобия всего сущего начался с заблуждения экзистенциальной, мировоззренческой, философской природы. Так уж случилось, что в математике это заблуждение сконцентрировалось в понятии изначально неподвижной точки. Наука приняла это экзистенциальное заблуждение от «царицы всех наук» и постепенно «материализовывала» его в своих многочисленных существующих и опровергнутых теориях. Естественно, что такое заблуждение не могло проявиться сразу. Для этого должны были сложиться определенные условия для кризиса не индивидуального, а коллективного интеллекта людей. Оставаясь очень долго вне должного внимания, эти условия стали проявляться в начале прошлого века. Однако коллективному интеллекту было психологически очень трудно осознавать, что тысячелетний путь поиска подобия всего сущего, начавшись с заблуждения, к нему и ведёт. А он как начался с понятия изначально неподвижной точки, так к ней же  и пришёл. Этот неприятный и досадный для научной общественности факт говорит о том, что наука, пройдя тысячелетний путь, пришла к своему кризису на фундаментальном уровне своих понятий и из него нужно искать выход. Для математики это означает, что изъян её системы абстрактных понятий, рано или поздно, но придётся признать и преодолеть, несмотря на все субъективные трудности этого шага.

Взаимодействие материальных объектов, систем происходит не только в конкретных средах, но и в единой для всего сущего среде. Поэтому среда, как абстрактное понятие, должна быть представима многомерным математическим пространством - гиперпространством. В нём идеализированные некоторым образом материальные объекты, двигаясь, могут как-то влиять на его конфигурацию, геометрию. Однако само гиперпространство не может быть зависимым только от своего содержимого.  Это не большой мешок, который пассивно изменяет свою форму (геометрию) под влиянием своего содержимого. Чтобы образ объективной реальности представить корректно, её гиперпространство должно обладать собственными свойствами и изменчивой структурой. Его нельзя уподоблять, пусть и очень сложной, некой изначально неподвижной геометрической конструкции, в границах которой якобы существует всё сущее. Процесс постоянной изменчивости гиперпространства обязательно должен отражаться на поведении объектов, процессов, находящихся  в нём, потому что весь мир извечно движется, развивается. В этом всеобщем движении гиперпространство - необходимый атрибут образа мира, который бесконечен, существует и развивается по своим законам и принципам. При этом важно иметь в виду, что доступная нам реальность существует благодаря истинному подобию всего сущего. Благодаря этому есть объективная возможность познавать «непостижимую» сложность и мира материи, и мира идей, и их единство. Вне осознания этого подобия, без понимания этой причины единства мира, он познаваем только относительно, поскольку искусственно ограничен, замкнут множеством субъективных предпочтений, мнений, научных и иных истин.

Истинное подобие изначально присуще бесконечному миру. Оно не распространяется только на свойства материи, потому что максимально приближено ко всем без исключения противоречиям мира, в том числе, и к самой бесконечности, распространяется на неё. Подобие реальной, а не «дурной» бесконечности мира сводимо к его конечности, что должно отражаться в необходимости существования у гиперпространства основы, базисной структуры. Такая  базисная основа образует незыблемую субстанциальную основу существования всего сущего, возможность саморазвития и взаимодействия самых разных систем. Абсолютная стабильность базисной основы гиперпространства  имманентна всему сущему. Она по-настоящему фундаментальна и поэтому должна быть познана человеком разумным как его исходная элементарная система знаний о мире. Она отражает существование объективной причины взаимодействия разных форм движения материи, её противоречивых процессов и их результатов: изменчивости и постоянства, движения и покоя, синтеза и распада и т.д. Важно, что в процессе саморазвития всего возможного многообразия систем, базисная структура гиперпространства сохраняется при любых условиях абсолютно, но не вещественно, а информационно! Именно поэтому её невозможно обнаружить как некий отдельный материальный объект или зарегистрировать физически как процесс. Но сделать это всё же можно, упростив всю бесконечную реальность целиком, сводя её существование к абсолютно простому виртуальному образу. Но не к точке, как это происходит сейчас, а к истинному подобию всего сущего. Результат должен оказаться по форме настолько простым, чтобы, не касаясь собственно самой материи, мог бы отразить процесс её возникновения и существования. Иначе говоря, первопричину существования привычной нам материи можно смоделировать как процесс её синтеза, используя информационное подобие всего сущего. Иным способом эту первопричину, как физически регистрируемый процесс, обнаружить невозможно.

При поиске истинного подобия всего сущего крайне важна такая процедура абстрагирования, которая изначально проходит по стыку философии и математики. Ни философия, ни математика по отдельности проблему упрощения всего сущего и создания его абстрактного образа проделать не смогут. Такая особенность связана с тем, что поиск истинного подобия - это такой процесс абстрагирования, который связывает философию и математику объективно, синтетически. Диалектика уже сейчас декларирует три известных своих закона, образующих единый процесс, но создать без математики, синтезировать его единый образ не в состоянии. С другой стороны, математика, создавая и совершенствуя свой инструментарий без образа подобия всего сущего, неизбежно будет вынуждена подменять его. Обращая внимание учёных на эту опасность подмены, Н.И. Лобачевский говорил: «Нужны «приобретаемые из природы», а не произвольные понятия. Он постоянно подчеркивал никчёмность попыток вывести математику из одних лишь построений разума. «Математика должна объяснить то, что на самом деле существует, а не то, что изобретено одним праздным умом». Он рассматривал исходные математические абстракции как отражение самых простых, общих реальных отношений и свойств окружающего мира. «В природе, - говорил он,- мы познаём собственно только движение, без которого чувственные впечатления невозможны. Все прочие понятия, например, геометрические, произведены нашим умом искусственно, будучи взяты в свойствах движения». 

Вопреки завещанию Н.И.Лобачевского наука сегодня вынуждена подменять образ подобия всего сущего различными конструкциями на основе изначально неподвижной точки, или такой же - сингулярной, в которой некоторая функция стремится к «дурной» бесконечности. Эта подмена происходит неизбежно ввиду неполноты современной математики как системы понятий. Сама математика как отождествляла своё бытие с неподвижной точкой сотни, тысячи лет назад, так и продолжает делать это. Точка, по сути, и сейчас остаётся единственным строительным материалом для любых самых замысловатых математических пространств. Такая подмена в математике привела к тому, что в его инструментарии до сих пор отсутствует собственное изначально подвижное пространство - гиперпространство. Все известные на сегодня пространства в математике изначально неподвижны, что противоречит реальности и должно быть изменено. Науке крайне необходимо понятийное обновление. Для этого необходимо ввести понятие «математическое гиперпространство», которое было бы изначально подвижно и охватывало бы подобие всего сущего от  минимальной конечной размерности до актуально бесконечного его существования. Но такое гиперпространство является только необходимым условием для обновления науки, но не достаточным. Это «новшество» должно быть дополнено и другим неожиданным для науки понятием – «мгновение». Это связано с тем, что из физически неуловимого мгновения, как из абсолютной причины всего сущего, циклически возникает относительное и привычное для всех время. Именно его мы понимаем как  физически регистрируемый периодический процесс распада. И мгновение (синтез), и обычное время (распад), образуют единый цикл саморазвития всего сущего, его истинный пространственно-временной континуум. Мгновенный цикл саморазвития всего сущего составляет базисную структуру гиперпространства и поэтому должен дополнить ветхозаветный строительный материал математики  - изначально неподвижную точку.  Мгновенность этому циклу придаёт то, что он сам в себе, в отличие от точки, содержит причину своего воспроизведения. Мгновенный цикл саморазвития не нуждается в какой-либо причине, лежащей за рамками гиперпространства всего сущего. Это самовоспроизводящийся процесс, а его необходимость лежит в нём самом. В своей изначальной форме он выступает как квант совокупного действия трёх законов диалектики, как объективное первоначало всего сущего, как необходимое и достаточное условие для периодического обновления науки, как её истинные Аз и Буки. Такой квант не ограничен существованием одной материальной системы или их любым множеством. Он представляет собой, ни от кого и ни отчего независимую, объективную и элементарную систему знаний о взаимосвязи в мире простого и бесконечно сложного.