ПРИЗНАНИЕ И ИСПОЛНЕНИЕ ИНОСТРАННЫХ АРБИТРАЖНЫХ РЕШЕНИЙ В КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКЕ

Одним из давних экономических союзников России является Китайская Народная Республика. Сегодня, в условиях стремительного сокращения объема товарооборота нашей страны с европейскими и американскими партнерами и его пропорционального увеличения с Китаем (за первые три квартала 2022 года торговый оборот вырос на 33% [9]), остро встает вопрос признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных решений на территории Поднебесной. Он регулируется следующими нормативными правовыми актами: Конвенцией ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (далее – Нью-Йоркская конвенция), Законом КНР от 31 августа 1994 года «Об арбитраже» и рядом постановлений Верховного народного суда КНР.

В период кризиса китайские компании в ускоренном темпе освоили рынки автомобилей и микрочипов. Одновременно с этим стали поступать жалобы на необходимость продавать машины в убыток и взрывной рост (с 2% до 40% [3]) бракованных микросхем. Традиционно при возникновении споров российская сторона стремится к их урегулированию в российском суде, однако в ситуации с китайским контрагентом это может привести к результатам, прямо противоположным ожиданиям.

В соответствии со статьей 20 Договора между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой о правовой помощи по гражданским и уголовным делам, судебные постановления российских органов правосудия могут быть не признаны и не исполнены в КНР, в том числе, если не принявшая участие в процессе сторона не была надлежащим образом извещена о вызове в суд или, при ее недееспособности, отсутствовал уполномоченный представитель [6]. Как отмечается действующими юристами, процедура получения подтверждения уведомления лица, находящегося в Китае, занимает длительный срок и сопряжена с рядом организационных сложностей, что негативно сказывается на ее эффективности, и в целом признание и исполнение решений российских судов в данной стране вызывает затруднения [4].

С момента присоединения Китая к Нью-Йоркской конвенции народные суды КНР накопили богатый опыт в рассмотрении дел данной категории. Всего указанная конвенция предусматривает 7 оснований для отказа в признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, на 2 из которых суд может ссылаться по собственной инициативе (связаны с проблемами арбитрабельности и публичного порядка) [7, с. 122]. По состоянию на октябрь 2020 года, с 2001 года в китайские суды были поданы 194 заявления о признании и приведении в исполнение решений международного коммерческого арбитража, более 80 % из них были удовлетворены [8, с. 252].

Арбитрабельность подразумевает под собой допустимость передачи спора на разрешение международного коммерческого арбитража. В деле заявителя У Чуньин Верховный народный суд КНР отказал в признании и приведении в исполнение решения монгольского арбитража в связи с тем, что споры в области наследства в соответствии законодательством КНР не должны рассматриваться посредством арбитража [2, с. 95].

Отказы в признании иностранных арбитражных решений на основании нарушения публичного порядка крайне редки. В 1997 году Верховный народный суд КНР постановил: «Американская рок-группа исполняла «хэви-метал музыку» в Китае и этими действиями были проигнорированы преобладающие культурные условия в Китае, что противоречило общественным интересам... Если народный суд приведет в исполнение данное арбитражное решение, то это может нанести ущерб общественным интересам нашей страны» [8, с. 252].

В 2016 году Китай проиграл Филиппинам арбитраж по Южно-Китайскому морю, причем по всем из 15 пунктов [1]. Отказавшись признавать юрисдикцию арбитража и проигнорировав все слушания в Гааге, китайские власти ограничились лишь публичными заявлениями, которые и были впоследствии использованы против них. Последовав примерам США (дело «Никарагуа против США», Международный Суд ООН, 1986) и России (дело «Нидерланды против России», ITLOS, 2013), Китай отказался признавать и исполнять решение международного арбитража.

Вместе с тем, как указывает А.Д. Дикарев, Китаю удалось превратить поражение на правовом поле в политическую победу, избежав при этом каких-либо санкций за нарушение международного права. Добиться такого эффекта удалось по трем основным причинам: отсутствие у Гаагского трибунала механизмов по принуждению к выполнению своих решений; действие максимы «кто сильный, тот и прав»; беспрецедентные дипломатические усилия КНР. Позиционируя себя как правовое государство, Китай перенес акцент с «непризнания решения» на «желание искать мирные пути урегулирования конфликтов» [5, с. 341].

Закон об арбитраже Китая исключил способ разрешения споров через арбитраж ad hoc, в то время как Нью-Йоркская конвенция его закрепляет. Устранить несоответствие между этой конвенцией и внутренним законодательством Китая возможно путем введения в КНР разового арбитража, который, на наш взгляд, будет выступать гарантией признания и приведения в исполнение китайскими судами арбитражных решений ad hoc. Это обеспечит равный статус Китая с другими участниками Нью-Йоркской конвенции.

В 2021 году был обнародован проект Закона об арбитраже КНР, который содержит положения, сигнализирующие об открытии разового арбитража. Однако многие вопросы, в том числе касающиеся обеспечения принципа конфиденциальности арбитража, остаются неурегулированными, а сфера применения арбитража ad hoc все еще ограничена ситуациями коммерческих споров с иностранными элементами [10, с. 165].

Таким образом, для исключения пренебрежительного отношения ядерных держав к нормам международного права необходимо выработать действенные механизмы принуждения. Представляется, что введение в Китае согласованного разового арбитража позволит разрешить большинство потенциальных проблем в будущем, сократит издержки и сделает весь процесс обращения в суд более предсказуемым.