ДОГОВОР КУПЛИ-ПРОДАЖИ В ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ НОРМАХ ПСКОВСКОЙ СУДНОЙ ГРАМОТЫ

PURCHASE AND SALE AGREEMENT IN THE CIVIL LAW NORMS OF THE PSKOV JUDICIAL CHARTER

Amina Yandieva

Student of Kabardino-Balkarian State University Berbekova, Russia, Nalchik

Аннотация. Данная статья посвящена архаичному договору древнерусского права, который сформировался еще на территории Древней Руси – договору купли-продажи. Следует отметить, что современная купля-продажа отличается от своего античного предшественника, но несмотря на это, основополагающие концепции данного договора были закреплены еще в эпоху ранних русских законодательных актов, таких как Русская Правда, Псковская и Новгородская судные грамоты.

Ключевые слова: Псковская судная грамота, Новгородская судная грамота, древнерусское право, купля-продажа, договор, гражданское право.

В средневековом Пскове обязательственные отношения играли важную роль в жизни горожан и жителей псковской земли, и именно поэтому в псковском законодательстве им уделялось особое внимание. Однако необходимо отметить, что в предыдущих законодательствах и в течение длительного времени вопросы обязательственного права не играли такой особой роли.

В исследовательской литературе часто преобладает односторонний подход к изучению договорных отношений и грамот, регулирующих их. Некоторые авторы, такие, как Ф.И. Устрялов и И.Е. Энгельман, подробно рассмотрели законодательное регулирование договорных правоотношений на основе Псковской Судной грамоты, но не учли огромный объем актового материала, который мог бы значительно расширить наше представление о средневековых псковских договорах. Другие исследователи, напротив, сконцентрировались на формально-юридических аспектах оформления правоотношений, не придавая значения анализу их содержания.

Здесь необходимо упомянуть работу К. Киндякова [1, с. 409], которая посвящена исследованию залогового права, а также работу И. Е. Энгельмана [2, с. 184] и ряд нескольких других исследований, каждое из которых достойно внимания и отражает значимые аспекты в данной теме.

В советское время ученые не проявляли особого интереса к историко-правовым аспектам исследования средневековых договоров. «Памятники русского права» содержали краткое описание различных видов актов, начиная с древних времен и заканчивая XVIII веком. Л.В. Черепнин также использовал динамический подход, пытаясь исследовать эволюцию системы актов в феодальном периоде и выявить изменения в отдельных видах грамот [3]. Однако Л.В. Черепнин в своих исследованиях больше уделял внимания социально-экономической истории, используя акты в качестве источника, и мало обращался к юридическому содержанию актов.

Споры, вытекающие из договорных правоотношений, согласно грамоте, рассматривались в суде. Подсудность таких споров доставалась суду выборных посадников Пскова (в пригородах - пригородским посадникам) и старостам. Кроме того, в рассмотрении дел этой категории принимал участие и князь [4, с. 339]. В процессе разбирательства, проводимого князем, всегда присутствовали представители городской общины, которые гарантировали справедливость разрешения дела.

Ф.И. Устрялов, анализируя законодательство XVI века, предположил следующую «форму составления грамот» в Пскове, состоящую из нескольких «необходимых» частей: «1) означение договаривающихся лиц - продавца и купца; 2) означение продаваемого предмета; 3) цена; 4) объявление, что продаваемый предмет действительно принадлежит продавцу и свободен от всяких споров и притязаний; 5) обязательство со стороны продавца в том, что он будет очищать проданную вещь от чужой купчей или кабалы и не введет покупщика в убыток» [5, с. 23].

Решающими факторами при проведении сделок купли-продажи являются предмет и цена. В связи с их значимостью, в ходе правового анализа документов, регулирующих такие сделки, необходимо выделять отдельные клаузулы, определяющие объект сделки и стоимость.

Купля-продажа представляла собой двустороннюю сделку, где обязанность одной стороны связана с обязанностью другой стороны. Очевидно, что изначально само соглашение о продаже должно было состоять из двух противоположных обязательств (продавец обязуется передать товар, а покупатель - заплатить цену). При оформлении в письменной форме, эти противоположные обязательства становятся отдельными пунктами, регулирующими объект сделки и стоимость. В качестве объекта купли-продажи могла быть представлена любая вещь, и продавец должен был предоставить полную информацию о ее недостатках при совершении сделки. 

Важным элементом договора купли-продажи являлось подтверждение полного права собственности продавца на продаваемую вещь. В случае возникновения спора относительно приобретенной вещи требовалось предоставить свидетельские показания четырех или пяти присутствовавших при сделке лиц. В противном случае покупатель лишался права собственности на данную вещь.

Если кто-то обнаруживал свою потерянную вещь у другого человека, который ее купил на рынке, но не знал, у кого именно, то покупатель должен был присягнуть, что действительно приобрел эту вещь и не делился ею с вором. То же самое относилось к случаю, если вещь была куплена или найдена на чужой земле или в чужом городе.

Этот аспект статьи представлял интерес с процессуальной точки зрения, поскольку она акцентировала значение присяги в качестве доказательства на суде. Человеку, у которого была обнаружена краденая вещь, требовалось «дать правду», то есть принять клятву о том, что он приобрел ее на рынке и не поделился с вором. Термин «пословица» в данном контексте выступал как синоним «славы» или «свидетельства», указывая на то, что ответчик ранее не имел подозрений в краже [4, с. 336]. Однако присяга требовалась только в случае, если покупатель украденной вещи не мог подтвердить факт покупки с помощью показаний свидетелей - четырех или пяти добросовестных людей.

Как известно, в различных культурах присутствовала практика включения дополнительных лиц в качестве свидетелей при заключении сделок. Помимо приглашенных свидетелей, на эту роль могли быть назначены и другие лица, такие как: весовщик, человек, отвечающий за официальное заверение акта печатью, или лицо, определяющее границы земельного участка, который являлся предметом сделки и так далее. К примеру, в древнеримском праве, при оформлении завещания через mancipatio и nuncupatio, акт заверялся с помощью печатей и подписей семи свидетелей [6, с. 471].

В заключение следует отметить, что в Псковской судной грамоте нет упоминания о покупке холопов, которая, как известно, встречалась в других древних памятниках. Это можно объяснить тем, что на Северо-Западе Руси холопство было намного менее распространено по сравнению с другими регионами.

Однако только с конца XV века, после присоединения Северо-Западной Руси к Московскому государству, на территории Пскова стали все чаще встречаться частные акты, которые либо фиксировали поступление в холопы, либо оформляли правоотношения, связанные с холопами [7, с. 142-161].
Таким образом, договор купли-продажи по Псковской Судной грамоте относился к числу договоров, которые возникали на основе простого устного соглашения и представлял собой двустороннюю сделку с встречными обязательствами каждой из сторон. Правовое регулирование сделок купли-продажи в Пскове во многом соответствовало нормам Русской Правды, защищая интересы частных собственников и индивидуальной собственности перед семейной собственностью. Однако, в отличие от Русской Правды, обязательственное право средневекового Пскова содержало относительно сложные институты, такие как гарантия от эвикции, принцип свободы волеизъявления сторон при заключении договора, возможность заключения договора представителем продавца и т.д.