ОСОБЕННОСТИ ЖИЗНЕСТОЙКОСТИ ПРАВОСЛАВНОЙ МОЛОДЁЖИ

В современном мире невозможно прожить без жизнестойкости. Согласно концепции С. Мадди и С. Кобейза, жизнестойкость — это «один из способов преодолеть онтологическую тревогу, связанную с обдумыванием или принятием решений в пользу будущего» [10, с.11]. Иначе говоря, жизнестойкость — это мужество человека обратить стресс на пользу без потери внутреннего баланса и эффективности. Жизнестойкость состоит из трёх компонентов: вовлечённости, контроля и принятия риска. Первая составляющая порождает удовольствие от собственной деятельности. «Если вы чувствуете уверенность в себе и в том, что мир великодушен, вам присуща вовлечённость» [7, с. 4]. Контроль — это убеждённость в том, что борьба влияет на результат происходящего, пусть даже это влияние не абсолютно, и нет гарантии успеха. Человек с сильным ощущением контроля чувствует, что он самостоятельно выбирает собственную деятельность. Третий компонент — принятие риска. Это убеждённость, что всё происходящее с человеком способствует его развитию.

С. Мадди считал одним из ресурсов, который помогает повышать уровень жизнестойкости, считал религиозность и духовность. Для проверки данного тезиса было проведено эмпирическое исследование с помощью опросника жизнестойкости С. Мадди (Hardiness Survey), который был адаптирован на русский язык Д.А. Леонтьевым, Е.И. Рассказовой. Выборка включала 25 человек от 22 до 35 лет. Из них 15 человек составили религиозная молодёжь, 10 человек ― светская молодёжь. Что касается гендерного разделения, среди религиозной молодёжи 10 человек составили женщины, 5 человек ― мужчины. Из светской молодёжи тест жизнестойкости прошли 6 мужчин и 4 женщин. Для статистического анализа различий между выборками был использован критерий Манна-Уитни. Выбор данного критерия обусловлен небольшим объемом выборки и задачей сравнения данных двух не связанных между собой групп респондентов.

Результаты теста жизнестойкости показали, что средний показатель жизнестойкости у светской молодёжи составляет «79,4», а у православной молодёжи этот показатель составил «72,66». Статистический анализ полученных данных с помощью непараметрического критерия Манна-Уитни позволяет считать эти различия значимыми (U=46, p≤0.05). Что касается вовлечённости, у светской молодёжи она составляет в среднем «33,2», а у православной ― «31,06». Данные различия статистически недостоверны (U=33, p≤0.01). Показать контроля у светской молодёжи составляет «25,5», а у религиозной ― «23,6». Данные различия статистически значимы (U=55, p≤0.01). Что касается принятия риска (U=40), то светская молодёжь также значимо более склонна к принятию риска: у нее этот показатель составляет «20,2» против «17,93» у православной молодёжи (U=44, p≤0.05). Анализируя отдельные позиции из утверждений, данных в тесте, можно подчеркнуть, что утверждение «Мне кажется, если бы в прошлом у меня было меньше разочарований и невзгод, мне было бы сейчас легче жить на свете», близко и светской, и религиозной молодёжи.

Полученные данные соотносятся с ранее проведенными исследованиями. Ю.М. Стакина и О.В. Шангина, которые анализировали жизнестойкость у студентов светских и православных вузов, получили следующие результаты исследования. Согласно средним показателям, студенты светских вузов обладают более высоким уровнем «контроля», «вовлечённости» и «принятия риска», чем студенты православных вузов. Соответственно, как и в нашем исследовании, общий показатель жизнестойкости у студентов православных вузов ниже, чем у светских ― «82,013» против «89,766» соответственно. При этом Ю.М. Стакина и О.В. Шангина, сравнивая результаты своих исследований с данными С. Мадди, отмечают, что у американского исследователя высокий показатель вовлеченности религиозных людей, но в случае нашего исследования и данных Ю.М. Стакиной и О.В. Шангиной это не так. Однако по данным С. Мадди, с религиозностью не связано «принятие риска» и те же результаты были получены и современными российскими исследователями. Они отмечают, что светская молодёжь больше готова рисковать, конкурировать и получать новый опыт, чем православная. Возможно, такое расхождение в данных связано с тем, что С. Мадди, устанавливая связь жизнестойкости с религиозностью, в качестве респондентов использовал протестантов, для которых характерно иное, чем у православия, мировоззрение [11]. Т.Н. Глебова отмечает, что на особенности убеждений американского протестантизма, которые «перекликались с индивидуалистическими тенденциями капитализма, а рациональная составляющая протестантизма не создавала конфликта с господствующим в светской науке “чистым разумом”, прагматизмом и функционализмом» [2].

При анализе особенностей жизнестойкости православной молодёжи Ю.М. Стакина и О.В. Шангина провели количественный анализ утверждений, которые наиболее различаются у светских и православных студентов. Проанализировав данные, авторы пришли к выводу, что среди «жизнестойких убеждений православных студентов преобладает ощущение проживания полной жизни, а не исполнения какой-то роли. Среди нежизнестойких убеждений для них характерны: отсутствие стремления взять реванш при поражении, неуверенность в том, что возможно воплотить в жизнь то, что задумано; предпочтение “синице в руках” “журавлю в небе”; убеждённость в том, что у друзей нет повода уважать (меня) за упорство и решительность; частое ощущение разбитости по вечерам» [11, с. 125].

Нами также был анализ, какие утверждения наиболее сильно расходятся среди религиозных и нерелигиозных респондентов. Для религиозных людей наиболее близки фразы (и менее близки для светских людей): «Я постоянно занят, и мне это нравится», «Иногда я чувствую себя лишней даже в кругу друзей», «Вечером я часто чувствую себя разбитым» и «Я довольно часто откладываю на завтра то, что трудно осуществимо, или то, в чём я не уверена». И напротив, религиозные люди, согласно исследованию, редко «охотно берутся воплощать новые идеи». В свою очередь, некоторые светские люди показали отрицательную корреляцию с такими фразами как «Я предпочитаю ставить перед собой труднодостижимые цели и достигать их», «Вечером я часто чувствую себя разбитым», «Как правило, я работаю с удовольствием» и «Бывает, жизнь кажется мне скучной и бесцветной». В исследовании Ю.М. Стакиной и О.В. Шангиной студентам светского вуза наиболее не близки были такие фразы как «Лучше синица в руках, чем журавль в небе», «Вечером я часто чувствую себя совершенно разбитым» и «Порой я мечтаю о спокойной размеренной жизни». Что касается религиозных студентов, согласно Ю.М. Стакиной и О.В. Шангиной, для них характерны такие фразы как «Вечером я часто чувствую себя совершенно разбитым», «Лучше синица в руке, чем журавль в небе» и «Порой я мечтаю о спокойной размеренной жизни». Исследователи пришли к выводу, что принадлежность к религии, в частности, к православию, не увеличивает автоматически уровень жизнестойкости, как и жизнестойкость не повышает религиозности [11].

Полученные данные можно объяснить их мировоззренческой составляющей. Все религиозные опрашиваемые были православного исповедования, что объясняет их более низкие показатели жизнестойкости по методике, в основу которой положена протестантская парадигма. К.С. Дивисенко, О.В. Дивисенко отмечают, что у протестантов наблюдается более высокая степень социально-психологического комфорта и позитивный уровень принятия себя. У православных людей, которые регулярно посещают богослужения, демонстрируют хорошую адаптацию к трудным жизненным ситуациям, но средняя оценка удовлетворённости материальным благополучием и уровень самооценки выше у протестантов. Исследователи объясняют это тем, что у православных воспитываются те чувства и добродетели, которые препятствуют повышенной самооценке [4].

Отличие протестантского мировоззрения от православного подчёркивает и другой исследователь, В.А. Макаров. Анализируя отношения представителей двух религиозных групп к труду и собственности, В.А. Макаров отмечает, что «протестантизм, а особенно его аскетические направления, устанавливал приоритет мирской деятельности как способа служения Богу, и, следовательно, этически обосновывал становление капиталистического хозяйства» [9, с. 43]. При этом стоит отметить, что и православие, и протестантизм считают лень и бездействие грехами, а труд ― добродетелью. Это утверждается ещё в Библии: «И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его» [Быт. 2:15]. В православии добродетелью считается не столько физический труд, как духовный. Такой труд направлен на совершенствование души и приближение к Богу и борьбу со страстями.

Основная разница в отношении к труду у православных и протестантов заключается в профессиональном самоопределении. В протестантизме считается добродетелью, если человек стал мастером в каком-то деле. Всякая деятельность вне определённой профессии считается у протестантов случайной работой. Поэтому во главу угла становится профессиональное самоопределение и умение рационально использовать время [9]. Что касается отношения к богатству, то в православии это отношение нейтрально. Богатство может быть полезным, если служит благим целям, но, как сказано в Евангелии, «трудно богатому войти в Царство Небесное;<…> удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» [Мф. 19:23-24]. Главная цель христианина ― стяжание Святого Духа, поэтому все земные блага воспринимаются в христианстве как временные и преходящие. В протестантизме иррациональное использование имущества осуждается, но если богатство нажито честным трудом и служит полезным целям, оно приветствуется. Богатство считается в протестантизме результатом трудолюбия человека, а значит, воспринимается как Божье благословение [9].

В настоящий момент не существует исследования, посвящённого сравнительному анализу жизнестойкости у людей православного и католического вероисповедания. Однако мы склонны утверждать, что в случае его реализации результаты будут отличаться. В качестве доказательства своих слов сошлёмся на статью С.А. Лавреновой, которая отмечает разницу в католическом и православном мировоззрении, указывая на такие фундаментальные концепты как достоинство, свобода и права человека. Даже исторически так сложилось, что официальная позиция РПЦ по правам человека была сформулирована недавно. В то время как у католиков II Ватиканский собор прошёл в 60-е годы прошлого века, во время которого были официально приняты  положения о правах человека: на жизнь, частную собственность, свободу мысли и свободу совести, справедливые условия и оплату труда [6]. Исследователь отмечает, что долгая разработка Русской Православной церковью официального документа объясняется особенностью православного отношения к жизни. «Православное богословие рассматривает жизнь человека в эсхатологической перспективе, т.е. сконцентрировано на спасении души и на вечной жизни, а не на временной, земной жизни, поэтому вопрос улучшения человеческого существования на Земле не являлся приоритетным для православных богословов» [6, с. 141].

Католическое богословие от православного отличает особое отношение к человеческой личности. В католичестве личность признаётся предметом и целью социальных учений, в то время как в православии человек считается греховным, его свобода может быть направлена во зло, а индивидуальные права человека имеют в православии меньше веса и значения, чем коллективные. Есть различие и в понимании свободы совести. Если католические богословы провозгласили свободу совести и вероисповедания как одно из ключевых прав личности, то православные богословы не соглашаются с этим высказыванием и критически относятся к принципу свободы совести. Есть в целом различия и в отношении к самому понятию «права человека». РПЦ относится к нему скептически, противопоставляя этому термину христианские ценности. Католичество также призывает человека пользоваться моральным законом, но в целом к правам человека относится лояльнее  [6]. Эти слова подтверждают наличие различия между православным и католическим богословием, а следовательно, показатели жизнестойкости у представителей разных направлений христианства могут различаться.

Православное мировоззрение основывается на десяти христианских заповедях. «Я Господь, Бог твой <…> да не будет у тебя других богов пред лицом Моим; Не делай себе кумира…;Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно…; Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему…; Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, даёт тебе; Не убивай; Не прелюбодействуй; Не кради; Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего; Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» [Исх. 20:1-17]. Эти заповеди были даны в книге Ветхого Завета. В Новом Завете Спаситель дал еще десять заповедей, который стали называться «Заповеди блаженства». К ним относятся следующие слова Христа: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня» [Мф. 5:3-11].«Блаженны» означает «счастливы». Итак, на примерах перечисленных заповедей опишем, какие качества составляют ядро христианского мировоззрения? Если говорить о первых десяти заповедях, которые были даны в Ветхом Завете, то они касаются в большей степени соблюдения или отказа от определенных действий, направленных вовне. Эти заповеди обращаются к рациональной составляющей.

Напротив, заповеди Нового Завета апеллируют к чувствам и оказывают больше внимания внутреннему эмоциональному состоянию человека. Какие ценности и положительные качества можно вывести из заповедей Нового Завета? Кротость, милосердие, жажда истины и готовность пострадать за свои убеждения, чистота сердца, а также непротивление насилию и отвержению. После знакомства с заповедями становится понятно, почему у православных людей невысокие показатели «принятия риска», «вовлечённости» и «контроля». Потому что у христиан данные показатели измеряются другими категориями.

Главный образ в христианстве ― Иисус Христос, Сын Божий, Который пришёл в этот мир, чтобы искупить грехи всего человечества и спасти его от смерти. Крестная смерть Христа ради каждого человека является для христианина свидетельством двух постулатов. Во-первых, страдания являются неотъемлемой частью жизни и имеют высший смысл. В христианском понимании страдания в земной жизни помогают спасти душу и позволяют после смерти обрести вечную счастливую жизнь в раю. Данное утверждение вызывает споры с точки зрения психологов. Они определяют страдание как негативную эмоцию, которая в своей пассивной составляющей переходит в переживание собственного бытия как несчастья, т.е. постоянного ощущения душевной боли, страха, тоски, горя и скорби. В то же время, активное страдание является положительным чувством протеста, которое пробуждает человека к рефлексии и активной деятельности [3].

Нахождение христианами смысла в своих страданиях позволяет человеку делать выбор в пользу будущего и пересекается с такими психологическими установками как взятие ответственности, смыслоориентированность и вовлечённость в события своей жизни. Восприятие смерти не как конца, а как перехода в место встречи с Богом и воссоединение с умершими близкими, даёт человеку спокойствие и примиряет его с неизбежностью смерти. Такой взгляд нивелирует одну из причин экзистенциальной тревоги. Однако вовлечённость христианина отличается от вовлечённости светского человека. Светский человек под вовлечённостью понимает стремление добиваться труднодостижимых целей, приобретать друзей, исполнять мечты, наполнять жизнь насыщенными событиями. Для православного человека вовлечённость в свою жизнь означает поиск того, какую духовную пользу можно вынести для себя из той или иной ситуации.

Осмысленное страдание подводит ко второму христианскому постулату: жертвенной, бескорыстной и безусловной любви. В Евангелии Христос говорит о любви: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» [Ин.15:13]. Такой пример любви Христос дал своим последователем, умерев на кресте. «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» [Ин. 13:34-35]. Это отсылают нас к экзистенциальной установке ― умению выходить за пределы своего существования навстречу к другому. Но полноценная любовь к другому и миру подразумевает, что человек любит и себя. Только в этом случае, по мнению С.В. Тетерского, возможно наладить функциональное взаимодействие с окружающими, а любовь может стать источником энергии и воли к жизни [12]. Такую же заповедь даёт и Иисус Христос: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» [Мф. 22:39]. Данную заповедь К. Льюис называет «золотым правилом Нового Завета», к которому стремятся осознанно или нет каждый человек вне зависимости от своих религиозных взглядов [8].

Фигура Иисуса Христа в глазах его последователей соединяет в себе Бога как создателя этого мира; судию, который после смерти определяет место пребывания в аду или в раю; Отца и Учителя, который в земной жизни был единственным безгрешным человеком. Для христианина образ Христа ― недостижимый идеал, а с точки зрения психологии ― ключ к объяснению духовности. Как утверждает в исследовании Э. Фромм, «человеку свойственно подчиняться или равняться на кого-либо или на что-либо, на творение или на другого человека, на идею или личность! <…> Человеку не пристало наблюдать и отражать самого себя; он существует для того, чтобы выставлять себя напоказ, делиться собой, отдавать себя, познавая и любя» [15, с. 115].

После крестных страданий Иисус спустился в ад и вывел оттуда всех праведников. Он показал, что у людей появился выбор ― быть в аду вследствие своих грехов или в раю с Богом. Мысль, что от сегодняшних поступков зависит жизнь «завтрашняя», мотивирует человека брать ответственность за мысли, слова и поступки. Ю.М. Стакина и О.В. Шангина утверждают, что «в Православии личная ответственность человека при безусловной свободе воли является одной из ведущих мировоззренческих аксиом, во многом определяющей действия человека в стрессовых жизненных ситуациях» [11, с. 119]. Исследователи соглашаются с выводом С. Мадди, что существуют активные личные усилия человека, направленные на взятие ответственности, и такое поведение характерно для православных христиан.

Когда человек не может изменить обстоятельства, ему на помощь приходит другое важное христианское качество ― смирение. В перечисленных заповедях фраза «блаженны нищие духом» означает именно смирение. То, что это важная ценность для православного верующего, подчёркивают и другие слова из Священного Писания: «Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать» [Иак. 4:6]. Что такое смирение с христианских позиций? Согласно взглядам Святых Отцов, оно может трактоваться и как евангельская добродетель, которая подразумевает предание своей воли Божьему Промыслу; её достижение возможно через молитву. Есть крайние степени смирения, которые сегодня трудно приложимы к современной жизни. Преподобный Ефрем Сирин описывает, как должен выглядеть смиренный человек: «Считать себя самым грешным перед Богом, укорять себя во всякое время, на всяком месте и за всякое дело. Никого не хулить и не находить на земле человека, который был бы гнуснее, или грешнее, или нерадивее его самого, но всегда всех хвалить и прославлять. Никого никогда не осуждать, не уничижать, ни на кого не клеветать, во всякое время молчать и без приказания или крайней нужды ничего не говорить» [5, с. 85]. Последняя цитата, безусловно, говорит о крайне высокой степени смирения и больше подходит для практик монашествующих, чем православных мирян.

Эти утверждения объясняют, почему в опросе у православных ниже средний показатель контроля, чем у светских людей. Контроль, который означает применение усилий для изменения ситуации, даже если успех не обеспечен, в православной традиции может скорее означать борьбу человека со своими страстями и грехами, но реже с какими-то внешними обстоятельствами или достижением высоких целей, особенно если они материальны. Да, с одной стороны, христиан отличает ответственность за свои поступки. Но с другой – религиозные люди зачастую не будут бороться за второстепенные с точки зрения православия вещи. Поскольку христианам нельзя творить себе кумира, любовь к Богу не должна затмевать другие цели и ценности. Как сказано в Евангелии: «Итак, не заботьтесь и не говорите: “что нам есть?” или “что пить?” или “во что одеться?”, потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всём этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам» [Мф. 6:31-33].

Что касается принятия риска, то в православном мировоззрении есть также свои особенности. Можно согласиться с мнением А.А. Тороповой, Д.Р. Яворского, которые считают, что религия и христианство напрямую связаны с риском, поскольку для христиан фигура Бога заключает в себе одновременно и опасность, и благополучный исход. В Ветхом Завете рассказывается об исходе евреев из Египта, которые бежали из рабства от фараона. Их побег мог закончиться для них плачевно, однако в последний момент перед ними расступилось море и они смогли спастись. В пустыне Бог поддерживал евреев тем, что давал им еду и питьё. Крестная смерть Иисуса Христа является апогеем риска. Христос стал Богочеловеком и разделил с людьми их удел, искупив грехи всего человечества. Своими страданиями Христос показывает, что путь в Царствие Небесное труден, а следовательно, полон рисков. Это подтверждает и евангельская фраза: «Царство Небесное силою берётся» [Мф. 11:12]. Стоит вспомнить и первые века гонений на христиан, когда отказ от поклонения языческим богам становился для христиан риском [13].

Если понимать риск в концепции С. Мадди, как убеждённость человека в том, что всё, что с ним случается, способствует его развитию, то с одной стороны, православным людям близка такая концепция, но с другой формулировкой: «Всё, что со мной случается ― проявление воли Божией». Такое мировоззрение проистекает из Евангелия, в котором можно увидеть много цитат на тему важности воли Божьей: «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадёт на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц» [Мф. 10:29-31]. По православному вероучению исполнение воли Божьей означает близость со Христом: «Ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь» [Мк. 3:35]. Воля Божья является для христиан не только надеждой попадания в рай, но и указанием, как достигнуть цели приближения к Богу. Однако, в отличие от светской концепции, которая воспринимает трудные ситуации как возможность для развития и приобретения полезного опыта, православное мировоззрение отличается наличием концепции вины. Зачастую трудные и стрессовые ситуации могут восприниматься православными как проявление воли Божьей, которая наказывает их за грехи.

Концепция греховности ― ещё одно из ключевых понятий в православном мировоззрении. Если компоненты жизнестойкости светского человека строятся на осознании человеком своей безграничной свободы, которая ограничена только правами и интересами других, то в православии всё несколько иначе. В православном понимании свободой человека считается такой нравственный выбор, который подразумевает подчинение личной воли человека воле Бога. Это означает борьбу с грехами и стремление к Богу. Согласно одной из богословских концепций, каждый несёт на себе бремя первородного греха Адама ― первого человека, который нарушил заповедь Бога и вкусил плод от древа познания добра и зла, из-за чего он был изгнан из рая вместе с Евой на землю. Исследователи уточняют, что важна именно передача смертности Адама. Адам ослушался Бога, тем самым отдалил Его от себя и этим поступком выбрал смерть. В этом отношении каждый человек несёт на себе печать первородного греха, поскольку каждый человек ― смертен. Исходя из этой концепции, у каждого за счёт его «испорченной» природы есть предрасположенность к греху. Задача верующего ― увидеть своё несовершенство, покаяться в нём и избавляться от грехов. Потому что от состояния души, добродетелей и добрых дел зависит его посмертная участь.

Таким образом, результаты исследования теста жизнестойкости С. Мадди показали, что светские молодые люди оказались более жизнестойкими, чем православные. Анализ богословских источников позволяет объяснить данный результат несоответствием использованного инструментария православному мировоззрению, для которого характерен особый взгляд на основные основополагающие категории, формирующие смыслы и ценности человека. К ним относятся понятия свободы выбора, вины, добродетелей, совести, представления о загробной жизни и материальных благах. Соответственно, основные категории жизнестойкости ― вовлечённость, контроль и принятие риска, лежат для людей православного мировоззрения в другой плоскости восприятия. Это означает, что духовность и религиозность могут быть эффективными ресурсами жизнестойкости молодёжи, если понимание жизнестойкости не противоречит религиозному мировоззрению личности в контексте конфессиональных ценностей.