СУБСИДИАРНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ БЫВШЕГО РУКОВОДИТЕЛЯ ДОЛЖНИКА ПО ЕГО ОБЯЗАТЕЛЬСТВАМ ЗА ДОНАЧИСЛЕННЫЕ НАЛОГИ: ОСОБЕННОСТЬ ПРАКТИКИ ДОКАЗЫВАНИЯ ОТСУТСТВИЯ ВИНЫ В ДЕЛЕ О БАНКРОТСТВЕ ДОЛЖНИКА

Закон о банкротстве (далее - ЗоБ) предусматривает возможность сложения полномочий руководителем должника на всех процедурах, которые применяются в деле о банкротстве, в том числе в упрощенных процедурах (ст.69, п.2 ст.82, ст.94, п.2 ст.126, Глава XI ЗоБ [5]). Также руководитель может в преддверии банкротства уволиться, однако такое событие не исключает возможности его последующего участия в деле о банкротстве. Таким образом данное лицо способно обрести статус экс-руководителя.

Привлечение контролирующего должника лица (далее - КДЛ) (бывшего руководителя должника) к субсидиарной ответственности осуществляется при невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) самого КДЛ (ст.61.11 ЗоБ). При привлечении по налоговым долгам организации важно доказать, что виновное неправомерное поведение КДЛ привело компанию к доначислению налогов, а после – к несостоятельности и невозможности удовлетворить требования кредиторов. В качестве доказательств выступают материалы налоговой проверки и уголовных дел, возбужденных в отношении КДЛ за неуплату налогов.

Во время налоговой проверки может быть установлено создание искусственного документооборота, привлечение технических компаний, не имеющих реальной деятельности, «дробление» бизнеса и другие нарушения, целью которой является получение необоснованной налоговой выгоды. На основе выявленных нарушений налогоплательщику доначисляют налоги, пени и штрафы. Уже в дальнейшем при невозможности погасить долги и признании налогоплательщика банкротом, существует риск несения КДЛ ответственности. Судебная практика это подтверждает [15, 16].

Состав правонарушения при привлечении к субсидиарной ответственности  следующий: 1) вред, выраженный в непоступлении в бюджет налогов и пеней; 2) противоправные действия и вина КДЛ, под которыми понимаются незаконные, недобросовестные и неразумные действия (бездействие); 3) причинно-следственная связь, при которой вред должен быть обусловлен соответствующими действиями (бездействием) КДЛ [14]. В привлечении отказывают при отсутствии хотя бы одного из указанных элементов [17].

КДЛ привлекается к субсидиарной ответственности в полном объеме, так как причинно-следственная связь между его действиями и невозможностью восстановить финансовое положение организации для удовлетворения требований кредиторов презюмируется. Однако если будет доказано, что руководитель должника добросовестно рассчитывал на разрешение финансовых проблем, осуществил максимальные усилия для ликвидации финансовых трудностей, следовал экономически обоснованному плану, то КДЛ освобождается от ответственности до тех пор, пока осуществление этого плана являлось разумным [11].

При этом всегда существенную роль играет субъективный фактор - виновность лица, определяющий степень его ответственности исходя из того, приняло ли это лицо все меры надлежащего исполнения обязательств при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру предпринимательской деятельности (п.1 ст.401 ГК РФ [2]) [13].

Абз.5 п.4 ст.10, пп.3 п.2 ст.61.11 ЗоБ закреплена презумпция вины руководителя должника при невозможности полного погашения требований кредиторов в случае, если его действия и (или) бездействие привлекли организацию к налоговой ответственности.

Согласно п.26 Постановления №53 [4] презюмируется, что действия (бездействие) КДЛ – необходимая причина объективного банкротства (неспособности должника к удовлетворению требований кредиторов в полном объеме, в т.ч. по обязательным платежам вследствие превышения размера обязательств над реальной стоимостью активов) при доказанности обстоятельств: факт привлечения должника к налоговой ответственности за неуплату (неполную уплату) налогов в результате занижения налоговой базы, иного неправильного исчисления или иных неправомерных действий (бездействия); доначисленные суммы налога составили более 50% совокупного размера основной задолженности перед кредиторами третьей очереди.

Таким образом, ЗоБ однозначно указывает на то, что в случае совершения сделок, причинивших вред кредиторам или при непередаче документов вина КДЛ и причинно-следственная связь презюмируется.

Названная правовая презумпция весьма неоднозначна, ведь появляются различные вопросы по данной тематике, например – вопрос опровержения презумпции вины КДЛ, если выявленные в результате налоговой проверки нарушения не были причиной объективного банкротства должника [18].

При привлечении КДЛ к ответственности по причине невозможности погашения требований кредиторов должны изучаться причины несостоятельности должника [12]. В данном деле Верховным судом РФ отмечено, что суды проигнорировали довод бывшего руководителя должника о том, что реальной причиной банкротства послужил невозврат кредитов контрагентом, за которое поручился должник и не выяснили, обусловлена ли выдача поручительства аффилированностью должника с заемщиком либо их отношения имеют иное экономическое основание. В то же время названные обстоятельства имели существенное значение для разрешения спора при определении причин несостоятельности должника и в итоге могли дать возможность сделать мотивированные суждения о вине ответчика (бывшего руководителя должника) в невозможности погашения долгов кредиторов [10]. В удовлетворении заявления о привлечении к ответственности бывшего руководителя должника отказано, поскольку была обоснована необходимость заключения договора поручительства, исходя из экономической целесообразности хозяйственной деятельности, т.к. привлечение кредитных средств отвечало интересам должника.

Также встречаются случаи, когда привлекаемый к субсидиарной ответственности руководитель должника заявляет о том, что фактически действовал по указанию иного лица. Вместе с тем предоставленная им информация не раскрывает лицо, оказавшее на руководителя влияние, и не позволяет определить степень его влияния и участия учредителей в принятии таким руководителем решений, связанных прямо или косвенно с отчуждением имущества должника.

Как пояснил Верховный Суд РФ, смысл и предназначение номинального КДЛ (в частности, руководителя) состоят в том, чтобы обезопасить действительных бенефициаров от негативных последствий принимаемых по их воле недобросовестных управленческих решений, влекущих несостоятельность организации [9]. Такое положение дел недопустимо, именно поэтому к субсидиарной ответственности подлежат привлечению как теневые, так и номинальные КДЛ солидарно. Первые – так как в результате именно их виновных действий стало невозможным погасить требования кредиторов, вторые – поскольку они своим поведением содействовали сокрытию личности действительных правонарушителей [1].

Не является основанием для отказа в привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам компании номинального директора, не обладающего реальными полномочиями.

Суды мотивируют свою позицию тем, что законодательство не предусматривает фигуры «номинального руководителя», так как на любого руководителя (даже на номинального) законом возложена реальная обязанность обеспечения контроля над денежными средствами компании, осуществляемыми денежными и хозяйственными операциями, а также реальные права, используя которые эти обязанности можно осуществлять [4].

С такой точки зрения причиной банкротства компании являются не только действия (бездействие) фактического руководителя, оказавшего непосредственное влияние на принимаемые управленческие решения и имущественную сферу должника, но и бездействие номинального руководителя, уклонившегося от исполнения обязанности по поддержанию надлежащей работы системы управления организации [7,8]. Соответственно, субсидиарную ответственность по обязательствам должника несут солидарно номинальный и фактический руководители [3].

У суда присутствует также возможность отказать в удовлетворении заявления о привлечении бывшего руководителя должника к ответственности по формальным признакам самой ст.61.11 ЗоБ:

В данном деле суд первой инстанции учел позицию Верховного суда РФ и отказал в привлечении бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности [6] на основании следующего: в реестре требований кредиторов вместе с требованием уполномоченного органа (размер более 110 десяти млн. руб.) присутствует требование банка (размер около 2-ух млрд. руб.). Отмечено, что, если не доказаны основания для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности в связи с презумпцией пп.3 п.2 ст.61.11 ЗоБ, но доказано противоправное поведения КДЛ, которое влечет иную ответственность (в т.ч. предусмотренную ст.53.1 ГК РФ), суд принимает решение о возмещении КДЛ убытков.

Подводя итог вышесказанному, можно отметить, что привлечение бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности за доначисленные налоги и факт доказывания его вины является актуальной темой, поскольку вызывает теоретические и практические вопросы и имеет достаточную практическую базу.