ОБЪЕКТИВНОЕ ВМЕНЕНИЕ: ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ И СОВРЕМЕННЫЕ РИСКИ ВОЗВРАТА К УШЕДШЕЙ ПРАКТИКЕ

Прямой запрет на применение объективного вменения, установленный ч. 2 ст. 5 УК РФ, не препятствует существованию в российском правоприменении тенденции к осуждению лиц при недостаточном доказывании субъективной стороны состава преступления. Истоки данной проблематики обнаруживаются в историческом развитии уголовного права, а ее актуальные проявления при юридической оценке общественно опасных деяний свидетельствуют о необходимости критического переосмысления сложившихся подходов в деятельности судов.

В период существования СССР уголовно-правовые нормы допускали законодательное закрепление объективного вменения. Так, ст. 169 УК РСФСР 1922 года устанавливала самоубийство потерпевшей как единственное отягчающее обстоятельство для состава изнасилования. Данный квалифицирующий признак был воспроизведен в ст. 153 УК РСФСР 1926 года, после чего Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года законодатель расширил основания усиления наказания, введя формулировку «наступление в результате изнасилования тяжких последствий». Подобное нормативное регулирование означало вменение лицу ответственности за последствия, находящиеся во временном и причинном отдалении от совершенного деяния, при том что причинно-следственная связь нередко оставалась недоказанной, а исследование психического отношения виновного к наступившим последствиям вовсе не проводилось [2, с. 190].

Актуальность проблемы подтверждается тем, что даже при наличии конституционного запрета на объективное вменение судебная практика продолжает демонстрировать случаи, когда ответственность наступает без достаточного исследования субъективной стороны, что закономерным образом создает риски нарушения принципа вины и презумпции невиновности, особенно в части тех дел, которые характеризуются оценочными категориями и отдаленными последствиями.

В рамках исследования настоящего вопроса целесообразно рассмотреть конкретные примеры судебной практики. Так, в деле о ДТП с оставлением места происшествия (приговор Орловского районного суда Орловской области от 27.10.2020 по делу № 1-106/2020) водитель, покинувший место ДТП, был осужден по п. «б» ч. 2 ст. 264 УК РФ. Однако защита указывала на отсутствие доказательств того, что он осознавал факт ДТП и оставлял потерпевшего в опасности. Суд кассационной инстанции мог учесть, что добросовестное заблуждение исключает ответственность по ст. 125 УК РФ, следовательно, имеет место проявление объективного вменения. Аналогичная практика наблюдается и в других решениях, в рамках которых суды нередко игнорируют необходимость доказывания субъективной стороны, ограничиваясь формальным установлением факта оставления места ДТП (к примеру, приговор Ленинского районного суда г. Саратова Саратовской области от 16.08.19 по делу № 1-382/2019).

Схожая ситуация прослеживается и в делах о налоговых преступлениях. Так, Тверской областной суд в апелляционном определении от 12.03.2019 № 22-357/19, отметил, что обвинение не предоставило убедительных доказательств осознания обвиняемым противоправности своих действий, ограничившись формальной констатацией факта неуплаты налогов. Отсутствие доказательств, неуказание конкретных действий привели следствие к объективному вменению прямого умысла, что по Постановлению КС РФ от 27.05.2003 № 9-П недопустимо.

Между тем, в рамках апелляционного определения Хабаровского краевого суда от 11.04.2017 № 22-605/17 руководитель организации был оправдан, поскольку отсутствие должной осмотрительности при выборе контрагентов не свидетельствует об умысле на уклонение от уплаты налогов. Суд подчеркнул, что действующая законодательная система не обязывает запрашивать сведения о субподрядчиках в государственных органах. Как указал Хабаровский краевой суд в апелляционном постановлении от 04.03.2019 № 22-341/19, сами по себе нарушения контрагентов не свидетельствуют об умысле обвиняемого. Говоря иначе, квалификация преступления по ст. 199 УК РФ должна основываться на анализе конкретных действий обвиняемого, его осведомленности и намерениях, а не на внешних обстоятельствах, которые он не контролировал. В противном случае возникает риск возврата к практике объективного вменения, когда ответственность наступает не за виновные действия, а за объективно сложившуюся ситуацию.

В контексте увеличения нагрузки на судебную систему и тенденции к упрощению процесса доказывания вероятность реанимации практики объективного вменения возрастает. Недостаточная глубина исследования фактических обстоятельств дела, формализация процедуры оценки доказательств субъективной стороны преступления, дефицит мотивированности в судебных актах относительно установления вины формируют условия для применения объективного вменения под прикрытием формально законного осуждения. Судебные инстанции вышестоящего уровня с регулярной периодичностью осуществляют отмену приговоров, основанием которых выступает недоказанность психического отношения лица к совершенному деянию и его последствиям, что, однако, на системном уровне не решает настоящую проблему [3, с. 79].

Следует полагать, что устранение тенденций к объективному вменению предполагает не только оптимизацию законодательной техники и выработку разъяснений со стороны высшей судебной инстанции, но и трансформацию правоприменительных подходов на уровне судов, осуществляющих рассмотрение дел по первой инстанции. Императивным требованием выступает обеспечение неукоснительного исполнения стандарта доказывания всех компонентов субъективной стороны преступления, охватывающего психическое отношение лица не только к совершаемому деянию, но и ко всем юридически релевантным признакам состава преступления, с акцентом на квалифицирующие обстоятельства и отдаленные во времени последствия [1, с. 104].

Таким образом, несмотря на формальный запрет объективного вменения в ч. 2 ст. 5 УК РФ, судебная практика продолжает допускать осуждение лиц без достаточного доказывания субъективной стороны преступления. Для минимизации таких рисков необходимо четкое закрепление критериев вины для каждого состава преступления, а также усиление контроля за обоснованностью судебных решений. Важно, чтобы суды не ограничивались формальным установлением фактических обстоятельств, а анализировали, как обвиняемый воспринимал свои действия и их последствия. Только так можно избежать возврата к практике объективного вменения, которая подрывает основы уголовного судопроизводства.