Оспаривание решений в международном коммерческом арбитражном суде при торгово-промышленной палате Российской Федерации

Согласно ст.123 Конституции РФ [2] судопроизводство осуществляется на основании состязательности и равноправия сторон. Правовед С.В. Николюкин отмечал, что данный принцип распространяется на все виды судопроизводств и процессов, в т.ч. и на арбитражное (третейское) судопроизводство [20]. Данное положение закреплено в п. 1 § 21 Регламента МКАС [10].

Основная цель оспаривания решений международного коммерческого арбитражного суда - это предоставление заинтересованной стороне возможности доступа к ограниченному судебному контролю над арбитражным решением, поскольку закон устанавливает закрытый круг оснований для его отмены [21].

По общему правилу арбитражное решение во всех странах признается окончательным. Это означает, что оно не может быть пересмотрено по существу, а может быть только отменено по некоторым основаниям, которые являются исчерпывающими.

Так, например, в Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 09.06.2010 по делу N А56-79407/2009 указано, что принцип окончательности арбитражного решения не применим к решениям международного коммерческого арбитража [12]. Суд неправомерно прекратил производство по делу об отмене решения третейского суда, указав на наличие в арбитражной оговорке условия об окончательности решения третейского суда, поскольку в данном случае применению подлежит ФЗ «О международном коммерческом арбитраже», который не содержит положений, аналогичных примененной судом норме ст. 40 ФЗ «О третейских судах в РФ», допускающей оспаривание в суде решений третейских судов при отсутствии в третейском соглашении условия об окончательности таких решений. В современных правовых реалиях, данный Федеральный Закон утратил силу. Однако норма ст. 40, содержавшаяся в данном законе и действующая норма ст. 40 Федерального закона «Об арбитраже» в контексте оспаривания решений являются единичными. В свою же очередь, ФЗ «О международном коммерческом арбитраже» в ст. 34 признает лишь отмену арбитражного решения, как един­ственную возможность его оспаривания. Обратимся к законодательству об международном коммерческом арбитраже. Согласно ст. 34 ФЗ «О МКА» оспаривание в суде арбитражного решения может быть произведено только путем подачи заявления о его отмене. Окончательное арбитражное решение не подлежит отмене. Если в арбитражном соглашении не предусмотрено, что арбитражное решение является окончательным, такое решение может быть отменено судом по основаниям, указанным в п. 2 ст. 34; при этом такое решение может быть отменено по основаниям, установленным пп. 2 п. 2 данной статьи, и в том случае, если сторона, подавшая заявление об отмене арбитражного решения, не ссылается на указанные основания [4].

В целом данная норма основана на тексте подпункта (a) пункта 1 статьи V Нью-Йоркской конвенции, подпункта (a) пункта 1 статьи IX Европейской конвенции и Типовом законе ЮНСИТРАЛ.

Здесь говорится именно о двух основаниях для отмены арбитражного решения:

·      недееспособность стороны договора

·       недействительность самой арбитражной оговорки.

С точки зрения российского права термин «дееспособность» относится только к граж­данам, в то время как в отношении юридических лиц закон говорит о «правоспособности». Именно таким термином оперирует Европейская конвенция [1].

В случае международного арбитражного разбирательства правоспособность его участников определяется не по праву, которому подчинено арбитражное соглашение, а по личному закону соответствующей стороны (гражданина или юридического лица).

Вторым основанием является недействительность арбитражного соглашения. Под недействительностью в расширительном толковании следует понимать именно последствие в виде отсутствия согласия сторон на арбитраж. В соответствии с подпунктом (a) пункта 1 статьи V Нью-Йоркской конвенции и подпункта (a) пункта 1 статьи IX Европейской конвенции вопрос о действительности арбитражного соглашения должен решаться в соответствии с правом, которому стороны подчинили арбитражное соглашение или (при отсутствии такого выбора) с правом места вынесения арбитражного решения, то есть применимым правом [17].

На практике выбор сторонами права, применимого именно к арбитражному соглашению, в отличие от права, применимого к основному договору, встречается довольно редко. Некоторые исследователи предлагают соглашение о выборе применимого к договору права распространять также на арбитражное соглашение. В нескольких делах российские суды также придерживались этого подхода. Например, Постановление ФАС Московского округа от 18.01.2010 N КГ-А40/14211-09 по делу N А40-59802/09-97-533 О взыскании задолженности по кредитному договору. Оставляя иск без рассмотрения, арбитражный суд исходил из того, что условием кредитного договора, которое является третейским соглашением, определен суд, на рассмотрение которого стороны передают любой спор. Дело передано на новое рас­смотрение, поскольку суд не учел, что договор устанавливает различный объем полномочий в отношении механизмов определения юрисдикции в зависимости от того, кто является инициатором спора [13].

Тем не менее, в силу принципа автономности арбитражного соглашения при отсутствии прямого выбора права, подлежащего применению к арбитражному соглашению, к нему должно применяться право места арбитража. Таким образом, положение «а при отсутствии такого указания - по закону Российской Федерации» на практике может применяться крайне редко, поскольку в случае вынесенного арбитражного решения право, применимое к арбитражному соглашению, определено либо сторонами, либо составом арбитража (арбитражным учреждением) посредством определения места арбитража [19].

Арбитражное соглашение может быть недействительным в силу несоблюдения требований к форме его заключения. При этом вопрос о том, какие требование должны быть удовлетворены для того, чтобы письменная форма считалась соблюденной, решается на основании lex arbitri (закона, выбранного арбитрами). Так, в силу пункта 1 статьи 1 ФЗ «О МКА» статья 7 (а следовательно, и условия соблюдения письменной формы) применяется только в том случае, если местом арбитража является Россия. В случае если место арбитража за границей, российский суд при применении статьи 7 ФЗ «О МКА» должен будет руко­водствоваться правилами о соблюдении письменной формы по законам в месте арбитража.

Как и любой договор, арбитражное соглашение может быть признано недействительным по общим основаниям, предусмотренным применимым гражданским законодательством. Однако в силу принципа автономности арбитражного соглашения необходимо, чтобы основание недействительности затрагивало именно арбитражное соглашение. Например, заключение основного договора с нарушением порядка его одобрения как крупной сделки не будет приводить к недействительности арбитражного соглашения, поскольку оно само по себе крупной сделкой являться не может Соответственно, речь будет идти, прежде всего, об отсутствии полномочий или пороках воли [17].

К числу серьезных процессуальных нарушений, которые могут стать основанием для отмены арбитражного решения отнесены:

1) ненадлежащее уведомление стороны, против которой вынесено решение, о назначении арбитра или об арбитражном разбирательстве, в том числе о времени и месте проведения устного слушания

2) невозможность для нее по другим уважительным причинам представить свои объяснения.

Надлежащее уведомление стороны позволяет гарантировать проведение справедливого разбирательства, построенного на таких принципах арбитража, как состязательность, равное отношение к сторонам и возможность представить свою позицию. Поэтому недостаточно просто уведомить сторону об арбитражном разбирательстве, необходимо сделать это заблаговременно с тем, чтобы после получения такого уведомления сторона имела разумную возможность представить свою позицию [17].

Бремя доказывания данного основания для отмены арбитражного решения лежит на стороне, которая на него ссылается. Поэтому такая сторона должна представить доказа­тельства либо отсутствия надлежащего уведомления, либо невозможности представить свою позицию. Поскольку отсутствие обстоятельства сложно доказывать, то стороне, заявляющей об отсутствии надлежащего уведомления, достаточно сослаться на то, что она не получала соответствующего уведомления.

Доказательствами того, что сторона была уведомлена надлежаще, могут быть как документы, фиксирующие получение или попытку доставки сообщения, так и иные доку­менты (например, заявления, представленные стороной в арбитраже, электронная переписка, само арбитражное решение, если в нем описан процесс надлежащего уведомления, и прочее). При этом суд должен будет оценить аргументы, опираясь на критерии должного уведомления, которые установлены для конкретного арбитражного разбирательства (а не для государственного судопроизводства, в том числе в арбитражном соглашении (как прямо, так и косвенно путем отсылки к регламенту) или законодательстве об арбитраже, и оценить фактическую ситуацию в комплексе. Примером в данном случае может послужить Определение Верховного Суда РФ от 22.10.2015 N 310-ЭС15-4266 по делу N А36-5174/2013 О признании и приведении в исполнение решения международного коммерческого арбитражного суда о взыскании стоимости поставленного по контракту товара и расходов по уплате арбитражного сбора. Истец ссылается на то, что в нарушение условий контракта ответчик не оплатил поставленный ему товар. Требование удовлетворено, поскольку уведомление о проведении третейского разбирательства было своевременно и надлежащим образом направлено ответчику по адресу, указанному во внешнеэкономическом контракте [9].

В случае если сторона заявляет о том, что она не имела разумной возможности представить свою позицию, она должна представить доказательства того, что фактически объем извещения или его срок не позволил ей воспользоваться разумной возможностью представить арбитражу объяснения в защиту своей позиции. Тем не менее, если процессуальный график был согласован сторонами, то впоследствии сторона не вправе ссылаться на то, что пре­доставленный ей срок в соответствии с таким графиком лишил ее разумной возможности представить позицию.

В этой связи важно учитывать, что гарантия извещения стороны арбитража не может рассматриваться в отрыве от обязанности любой стороны спора действовать разумно и осмотрительно, включая принятие необходимых и достаточных мер для получения корреспонденции. Например, в одном из дел вывод о своевременности извещения ответчика был обоснован следующим: «Все извещения направлялись ответчику заблаговременно и были доставлены ответчику минимум за две недели до разбирательства, данный срок признается международным стандартом своевременности извещения. При этом следует учитывать, что ответчик знал о начале процедуры в международном коммерческом арбитраже более чем за один год до проведения устных слушаний и, действуя разумно и осмотрительно, имел возможность подготовить свою позицию по существу спора. Между тем ответчик не являлся в заседания арбитража, не выполнял требования арбитражной процедуры по формированию состава арбитража, выбору арбитров, что также свидетельствует о его недобросовестности как лица, избравшего арбитражную форму разрешения споров, знавшего о начале разбира­тельства в арбитраже и об особенностях арбитражной процедуры» [11].

Подобный подход позволяет исключить или, по крайней мере, минимизировать злоупотребления со стороны недобросовестных участников процесса, которые, уклоняясь от получения корреспонденции, могли бы парализовать само разбирательство в коммерческом арбитраже, несмотря на свое согласие участвовать в нем, выраженное в арбитражной оговорке арбитражном соглашении. При этом суд должен оценить поведение стороны, ссылающейся на данную причину в качестве основания для отмены решения, и установить, были ли ею совершены все разумные действия, которые были необходимы для участия в конкретном разбирательстве, в том числе действия, предусмотренные соответствующими арбитражными правилами или согласованные сторонами. Поэтому фактическое неучастие в арбитражном разбирательстве стороны, уведомленной надлежащим образом, не должно рассматриваться как невозможность представления позиции.

Заявление стороны о ненадлежащем уведомлении или невозможности представить свою позицию может являться видом недобросовестной тактики, когда сторона намеренно отказывается от участия в деле в той или иной форме, например, уклоняется от назначения арбитра, представления письменной позиции, участия в слушаниях, а равно допускает про­срочки и иным образом препятствует эффективному и быстрому рассмотрению спора [16].

В случае если сторона не была надлежащим образом уведомлена об арбитражном разби­рательстве или не имела разумной возможности представить свою позицию, суд, в который подано заявление об отмене такого решения, вправе приостановить разбирательство с тем, чтобы предоставить составу арбитражу возможность устранения оснований для отмены арбитражного решения.

Данное основание подлежит применению в делах, когда решение выносится по спору, не попадающему в объем арбитражной оговорки. Такая ситуация может возникнуть, например, когда арбитражная оговорка сформулирована узко. Так, в одном из дел суды признали, что арбитражная оговорка, касающаяся споров «по интерпретации условий этого соглашения или по ответственности сторон», не охватывает спор о признании меморандума незаключенным, в котором суд отметил, что арбитражная оговорка, содержащаяся в договоре, не охватывала споры о недействительности меморандума (самостоятельного, хотя и связанного с договором документа) [12]. Аналогичные сложности могут возникнуть со стандартными в целом оговорками, в которых добавляется исключение каких-то категорий споров из компе­тенции арбитража.

Тем не менее на практике большинство попыток оспорить арбитражное решение или воспрепятствовать его приведению в исполнение по данному основанию оказываются неудачными. В большинстве случаев это связано как раз с тем, что стороны в большинстве случаев широко формулируют арбитражную оговорку, распространяя ее на максимально широкий круг споров.

Например, Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 28.08.2015 N Ф07-5768/2015 по делу N А56-5847/2015. [12] Определением отменено решение третейского суда, в удовлетворении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное испол­нение решения третейского суда отказано, поскольку общество, привлеченное третейским судом к участию в деле в качестве второго ответчика, участником третейского соглашения не являлось и представило заявление об отсутствии у третейского суда компетенции на рассмотрение переданного ему спора в отношении общества, однако данное заявление третейским судом в нарушение требований закона рассмотрено не было. Определение оставлено без изменения. В данном решении состав арбитража принимал решение против лица, не являющегося стороной оговорки, признавая его солидарным должником по обязательству. От таких ситуаций нужно отличать случаи, когда состав арбитража для целей разрешения

И заключительным основанием является «состав третейского суда или арбитражная процедура не соответствовали соглашению сторон или федеральному закону». Примерами нарушений арбитражной процедуры можно считать несоблюдение составом арбитража срока для вынесения арбитражного решения, установленного в арбитражном соглашении; рас­смотрение дела в большем количестве устных слушаний, чем предусмотрено арбитражным соглашением; рассмотрение дела без устных слушаний (т. е. только на основании документов) при отсутствии соглашения сторон, если одна из сторон настаивала на проведении устных слушаний; несоответствие арбитражного решения требованиям относительно его содержания, предусмотренным соглашением сторон или применимым законодательством; нарушения, связанные с неправильным выбором типа акта, которым завершается арбитраж (решение или постановление) [7].

При наличии оснований утверждать, что арбитр или арбитры, вынесшие арбитражное решение, не отвечали требованиям независимости и/или беспристрастности, довод о необходимости отказа в признании и исполнении арбитражного решения на основании данного положения нередко дополняется или заменяется требованием, основанным на нарушении публичного порядка. Вместе с тем в судебной практике сформулирован запрет на подмену специальных оснований для отказа в признании и приведении в исполнение арбитражного решения ссылкой на оговорку о публичном порядке.

При этом комментируемая норма не предполагает отмены арбитражного решения в случае любого, даже самого незначительного отклонения арбитражной процедуры от соглашения сторон или федерального закона. Данное основание применяется только в том случае, если допущенное нарушение привело к существенному нарушению прав одной из сторон. Кроме того, данное основание не должно применяться, если сторона арбитражного разбирательства своевременно не заявила о нарушении.

В литературе отмечается, что «нарушение по своему характеру должно быть настолько существенным, чтобы в его результате был искажен нормальный ход третейского разбирательства, повлекший ущемление права на справедливое рассмотрение спора» [19]. Так, в одном из дел сторона, против которой было вынесено решение МКАС, просила отменить это решение, в том числе поскольку, по ее мнению, Президиум МКАС незаконно назначил запасного арбитра. Суды отказали в отмене решения и постановили выдать исполни­тельный лист на его принудительное исполнение, в том числе на том основании, что «после окончания формирования состава арбитража, где место одного из арбитров занял выбранный Президиумом МКАС запасной арбитр... в ходе арбитражного разбирательства ни от одной из сторон, участвующей в деле... не поступало заявлений об отводе арбитров. В силу данных обстоятельств, суд пришел к выводу, что на момент рассмотрения данного дела в МКАС у [заявителя] не возникло сомнений относительно соответствия процедуры формирования состава арбитража положениям Регламента МКАС и впервые оно возникло уже после вынесения решения арбитрами» [15].

Основания, указанные в подпункте 2 пункта 2 статьи 34 Закона МКА «Арбитражное решение может быть отменено компетентным судом...», применяются судом ex officio.

Одним из оснований для отмены арбитражного решения по собственной инициативе суда является неарбитрабельность спора «...объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства в соответствии с федеральным законом...» [20].

Часть 6 статьи 4 АПК РФ [определяет, что в арбитраж могут быть переданы споры, возникающие из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом. Аналогичным образом вопрос арбитрабельности регулирует часть 3 статьи 3 ГПК РФ.

Поскольку законодатель допускает возможность передачи в арбитраж только споров, возникающих из гражданско-правовых отношений, следовательно, все споры из публичных правоотношений не являются арбитрабельными.