ОЦЕНКА СУИЦИДАЛЬНЫХ РИСКОВ У ЛИЦ ЗРЕЛОГО ВОЗРАСТА

Суицид и парасуицид являются одной из самых злободневных проблем мирового значения. Каждый год в мире совершается в среднем 936 500 самоубийств, а число незавершенных суицидальных попыток в 10–20 раз больше [1, с. 6]. Предупреждение суицидов считается одной из пяти наиболее приоритетных задач в области охраны психического здоровья в ⅩⅩⅠ веке [2, с. 56]. Это обусловлено наиболее высокой частотой суицидов в мире и ее влиянием на рост преждевременной смертности населения. Частота суицидов является одним из наиболее объективных индикаторов общественного психического здоровья, социального благополучия и качества жизни людей [3, с. 328].

К индивидуально-психологическим особенностям суицидентов зрелого возраста относятся дисгармоничная структура копинг-стратегий, высокий уровень суицидальной мотивации, нарушения смысловой сферы личности. К факторам риска суицида в зрелости относятся дезадаптивные копинг-стратегии и такие составляющие экзистенциального кризиса, как утрата жизненных смыслов, неудовлетворенность собой и жизнью, проблемы свободы и ответственности, тяжелые переживания. Протективными факторами суицидальной мотивации, обусловливающей суицидальное поведения в зрелом возрасте, являются адаптивные виды копинга, осмысленность жизни и экзистенциальная исполненность [4, с. 185].

Суицидальное поведение — это образ мышления и патологическая форма действий пассивного типа, сопровождающиеся аутоагрессивной активностью индивида, преднамеренно или сознательно направленной на лишение себя жизни [5, с. 64].

Основными диагностическими инструментами, используемыми для оценки суицидального риска, являются стандартизированные тесты, опросники и клинические шкалы. Они подразделяются на две группы: методики, включающие относительно прямые вопросы на тему суицидальных тенденций и переживаний, склонности к самоповреждающему поведению и опросники выявляющие индивидуально-типологические факторы личности, наиболее тесно связанные с высокой вероятностью совершения суицида [6, с. 40].

Цель исследования — оценить суицидальные риски у лиц среднего возраста г. Гомеля, а также доказать статистическую значимость факторов с высоким риском.

Материал и методы исследования. Исследование проводилось методом онлайн анкетирования. Использовался стандартный опросник суицидального риска в модификации Т. Н. Разуваевой, состоящий из восьми суицидальных и антисуицидального факторов. По каждому из факторов подсчитывалась сумма положительных ответов, перемноженная на специальный коэффициент. Чем ближе значение фактора к максимально возможной его величине, тем более выражен риск суицидального фактора. В исследовании приняло участие 34 человека, в возрасте 35–57 лет, преподаватели клинических кафедр ГомГМУ и врачи г. Гомеля. Все анкетируемые были проинформированы о целях исследования и дали свое согласие на использование данных. Статистическую обработку результатов исследования проводили с использованием пакета прикладных программ Триал-версия Statistica 13.3 EN. Рассчитывалась медиана (Ме), ошибка средних значений (± СО), процентное соотношение параметров.

Результаты исследований и их обсуждение. В анкетировании приняли участие 28 (82,4 %) женщин и 6 (17,6 %) мужчин, медиана возраста опрошенных составила 38 (± 6,23) лет.

В нынешних реалиях глобальной проблемой профессии врача становится термин «эмоциональное выгорание», когда разнообразные и частые интенсивные стрессогенные воздействия приводят к «профессиональной деформации личности» в виде постепенной утраты эмоциональной, физической и когнитивной энергии, проявляющиеся в симптомах общего истощения и утомления, равнодушия и снижения удовлетворения исполнением работы. Официально термин был введен К. Маслач в совокупности с трехкомпонентной моделью «выгорания»: занижение самооценки — обесценивание собственного достоинства и личных достижений; деперсонализация — утрата собственного «Я» и «обезличивание» и эмоциональное истощение. Комплекс неполноценности, некомпетентности и безнадежности и есть фактор несостоятельности. Высокий риск фактора несостоятельность был выявлен у 4 человек (11,76 %), средним риском — 8 человек (23,53 %), низким риском — 22 человек (64,71 %).

В связи с правилами медицинской этики и деонтологии, а также надобностью не подвергаться эмоциям в экстренных ситуациях, врачи обязаны их подавлять. Зачастую эти эмоции проявляются в личной жизни, а при длительном их подавлении, они копятся внутри медработника, что в дальнейшем приводит к чрезмерной эмоциональности (бурная реакция на нейтральные триггеры), происходит доминирование эмоций над интеллектуальным контролем, а в крайнем варианте — аффективная блокада интеллекта, все это представляет собой фактор аффективность. Высоким риском обладает 16 человек (47,06 %), средним риском — 6 человека (17,65 %), низким риском — 12 человек (35,29 %).

Следствием сильной погруженности в настоящую ситуацию, трансформацией чувства неразрешимости текущей проблемы в глобальный страх неудач и поражений в будущем — это фактор временная перспектива. Большинство опрошенных обладают низким риском 22 человека (64,71 %), средним — 6 (17,65 %) и высоким — 6 (17,65 %) опрошенных.

Замкнутость и стремление к изоляции от общества иногда приводит к объединению в определенные субкультуры, что дает им чувство принадлежности и неповторимости. Субкультура позволяет реализовываться «отверженным» личностям в иной среде, предоставляя им возможность существовать в иной культурной форме. Зачастую это приводит к слому культурных барьеров, поиску культурных ценностей и нормативов, оправдывающих суицидальное поведение или даже делающих его в какой-то мере привлекательным. Высоким риском обладает 2 человека (5,88 %), средним риском — 20 человек (58,82 %), низким риском — 12 человек (35,29 %).

Вовлеченность в субкультуры является следствием социального пессимизма. Социальный пессимизм наблюдается по формуле внутреннего монолога — «Вы все недостойны меня». Мир воспринимается как враждебный, не соответствующим представлениям о нормальном для человека. Высоким риском обладает 8 человека (23,53 %), средним риском — 18 человек (52,94 %), низким риском — 8 человек (23,53 %).

Являясь частью субкультур некоторые составляющие личности склонны к чрезмерным крайностям, завышенным претензиям к жизни, бескомпромиссности в решениях, видение жизни в чёрном и белом цветах, не обращая внимания на оттенки, аффективной фиксации на неудачах — это все характерно для фактора максимализм. Высоким риском обладает 6 человек (17,65 %), средним риском — 12 человек (35,29 %), низким риском — 16 человек (47,06 %).

Слом культурных барьеров так же зачастую сочетается с таким фактором, как демонстративность, проявляющимся желанием привлечь внимание окружающих к своим несчастьям, добиться сочувствия и понимания, демонстративное суицидальное поведение — как «шантаж». Наиболее суицидоопасно сочетание с эмоциональной ригидностью, когда «диалог с миром» может зайти очень далеко. Большинство опрошенных обладают низким риском 28 человек (82,35 %), однако 6 человек (17,65 %) имеют средний риск.

В состоянии самоутверждения человек стремится доказать, что он явление уникальное, не похожее на других, подразумевающее исключительные варианты выхода, в частности суицид (фактор уникальность). Большинство опрошенных обладают низким риском 32 человека (94,12 %) и лишь 2 человека (5,88 %) имеют средний риск.

Препятствием для совершения суицида могут являться антисуицидальные факторы личности. Антисуицидальный фактор — это глубокое понимание чувства ответственности за близких, чувство долга, представление о греховности самоубийства, не эстетичности, обесценивающие самоубийство как способ разрешения проблем и формирующие антисуицидальный барьер. Высоким показателем обладает 26 человек (76,47 %), а средним — 8 человек (23,53 %).

По суицидальным и антисуицидальным факторам выраженность рисков среди мужчин и женщин статистически значимо не различалась.

Анализируя данные, наиболее часто высокий риск отмечался у фактора аффективность (U=16, p≤0,05) — статистическая значимость данного фактора составила — 7,80*10^-11 и социальный пессимизм (U=8, p≤0,05) — статистическая значимость данного фактора составила — 4,48*10^-14.

Среди опрошенных в большинстве случаев отмечался низкий риск по суицидальным факторам, высокий риск по одному или нескольким показателям может быть связан с особенностями кризиса среднего возраста.

Выводы. Большинство опрошенных обладали низким уровнем суицидального риска. Наиболее высокий риск среди участников опроса был выявлен по таким факторам как: аффективность и социальный пессимизм (факторы статистически значимы), что может быть обусловлено особенностями данной возрастной группы.