Разбой с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия: становление современной трактовки нормы и предложения по дальнейшему развитию

Разбой – это преступление, посягающее одновременно на два объекта: на собственность человека и на его здоровье. Разбой – это всегда насильственное преступление. Как известно, эффективным инструментом насилия является оружие. Благодаря одной лишь его демонстрации можно добиться необходимого поведения от потерпевшего. Законодатель не обошёл тему оружия в составе разбоя, указав его использование во время разбоя в качестве квалифицирующего признака (изначально, п. «г» ч. 2 ст. 162, а дальнейших редакциях ч. 2 ст. 162 УК РФ).

Применения во время разбойного нападения оружия или предметов, используемых в качестве оружия является одним из специфических квалифицирующих признаков ст. 162 УК РФ. Зачастую, без оружия не обходились крупные разбойные нападения (например, на инкассаторов или на объекты кредитно-финансовой сферы), поэтому тема применения оружия в разбое всегда вызывала живой интерес в научном сообществе, что в большой степени способствовало ряду необходимых и оправданных изменений как в уголовном законодательстве, так и в актах толкования, а именно в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», сформировав тем самым историю преобразований в понимании судами данной нормы.

Вышеуказанное постановление стало одним из первых шагов к совершенствованию понимания нормы, предусматривающей ответственность за разбой с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. В частности, до вступления его в силу в науке дискуссионным оставался вопрос о квалификации хищения чужого имущества с применением аэрозольных устройств и распылителей. Часть учёных говорила, что данные предметы должны быть отнесены к оружию. Другие же поддерживали точку зрения, что распылители, на которые не требовалось разрешение органов внутренних дел являлись в составе разбоя предметами, используемыми в качестве оружия[6, c. 145]. И, наконец, третьи считали, что вопрос отнесения газового баллончика должны решать соответствующие эксперты на основе анализа содержимого их ёмкостей[8, c. 46]. ППВС от 27.12.2002 поставило точку в этом споре, указав, что применение механических распылителей, аэрозольных и других устройств, снаряжённых раздражающими веществами, во время разбойного нападения квалифицируется как применение предметов, используемых в качестве оружия.

Говоря о ППВС РФ от 27.12.2002 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» нельзя не упомянуть о его предыдущих редакциях. Абз. 3 п. 23 в них звучал следующим образом: «Если лицо лишь демонстрировало оружие или угрожало заведомо негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия … не намереваясь использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, опасных для жизни и здоровья, его действия … с учётом конкретных обстоятельств дела следует квалифицировать как разбой, ответственность за который предусмотрена ч. 1 ст. 162 …»[2]. Данный абзац породил множество дискуссий в научных кругах. В частности, указанная формулировка позволяла сделать вывод, что факт демонстрации заряженного и готового к использованию оружия не образует состава вооружённого разбоя[4, c. 341]. Более того, Пленум Верховного Суда РФ приравнял демонстрацию готового оружия (являющуюся по своей сути угрозой) к угрозе оружием неисправным либо незаряженным. Изначально, такая трактовка казалась разумной, поскольку в сознании потерпевшего макет, например, пистолета, в совокупности с окружающей обстановкой (безлюдное место) и иными обстоятельствами (крупная сумма денег в наличии), может быть воспринят как настоящий пистолет. В таких стрессовых для потерпевшего условиях демонстрация предмета, похожего на оружие для него является демонстрацией настоящего оружия. В данном случае основное значение для квалификации имеет то, чем на самом деле угрожает виновный. Достаточно логично было квалифицировать его действия по ч. 1 ст. 162 УК РФ, если угроза состоялась с помощью заведомо незаряженного или неисправного оружия либо его макета. Однако если угроза осуществилась с помощью готового к бою оружия, то мы имеем совершенно иной уровень общественной опасности данного деяния. Если незаряженное оружие неспособно причинить               какой-либо реальный вред потерпевшему, то готовое оружие способно убить. Причём намерения нападающего играют здесь небольшую роль, так как для причинения вреда здоровью человека достаточно сделать лишь одно движение – нажать на спусковой крючок, а движение это может быть сделано инстинктивно в ответ на движение потерпевшего, в совокупности со стрессовой обстановкой.

Пленум Верховного Суда РФ прислушался к мнению научного сообщества, относительно недавно издав Постановление от 16.05.2017 N 17, вносящее изменения в п. 23 ППВС РФ от 27.12.2002 N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», исключив из абз. 3 положения о демонстрации оружия во время разбойного нападения, тем самым признав повышенную общественную опасность угрозы готовым к бою оружием, что является несомненно оправданным шагом. Угрозы таким оружием квалифицируется как вооружённый разбой.

Таким образом мы подходим к следующему этапу данной статьи, а именно непосредственно к ч. 2 ст. 162 в современной её редакции. Звучит она следующим образом: «Разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, а равно с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия наказывается лишением свободы на срок до десяти лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового»[1]. Исходя из данной формулировки, можно сделать вывод о том, что законодатель уравнял по степени общественной опасности вооружённый разбой с разбоем, совершённым группой лиц по предварительному сговору. Не считаем подобное уравнение правильным. Как справедливо отмечает В.Ф. Анисимов, использование оружия при разбое создаёт реальную опасность причинения тяжких телесных повреждений, а также существенно повышает риск смерти потерпевшего. Также применение оружия в разбойном нападении сильно облегчает виновному достижение преступной цели, поскольку потерпевший осознаёт, что в случае невыполнения требований преступника расправа будет неотвратимой[3, c.35]. Применение оружия как средства устрашения может парализовать волю потерпевшего ко всякому сопротивлению, а соответственно угроза со стороны нападающего намного более действенная[5, c.118].

Полагаем целесообразным выделить квалифицирующий признак использования готового к бою оружия в качестве п. «г» части 4 ст. 162 УК РФ, сделав его особо квалифицирующим, поскольку санкция, предусмотренная данной частью в большей мере соответствует степени общественной опасности разбоя с использованием оружия.