Ключевыве проблемы обязательств из неосновательного обогащения

Институт неосновательного обогащения вызывает большой интерес как среди правоприменителей, так и в научных кругах. Это вызвано, прежде всего, тем, что на настоящий момент в суды поступает достаточно большое количество исков о взыскании денежных средств в связи с неосновательным обогащением, наличием неодинаковой судебной практики по аналогичным спорам и отсутствием единых взглядов в научной среде на ряд теоретических вопросов.

Разрешая споры по возврату денежных средств из неосновательного обогащения, суды исходят из того, что данное действие не является мерой ответственности.[5] Такой подход кажется логичным, поскольку имущественная ответственность предполагает уменьшение доли имущества, принадлежащего правонарушителю на законных основаниях. В случае же с возвратом денежных средств, полученных из неосновательного обогащения, речь идёт о таком имуществе, на осуществление права собственности и иных вещных прав на которое, у правонарушителя нет законных оснований.

Подобное мнение высказывается и в научной доктрине. Например, В. Т. Смирнов, сравнивая юридическую природу деликтных обязательств восстановительных мер, особо подчёркивает, что возврат неосновательно обогатившегося сбережённого или приобретённого законному владельцу нельзя считать мерой ответственности, поскольку в таком случае должник не несёт никаких имущественных потерь. [2, с. 771]

М. В. Телюкина в своей работе высказывает аналогичное мнение. Она указывает, что по самой своей природе кондикационные обязательства, к которым относятся обязательства из неосновательного обогащения, являются охранительными, а значит, их основное предназначение заключается в создании гарантий от нарушений прав субъектов гражданского права, а также создание механизмов защиты нарушенных прав. [6, с. 9]  

Таким образом, и теория и практика сходятся в мнении о том, что главной целью возврата сбереженного и приобретенного из неосновательного обогащения является восстановление имущественной сферы субъекта, за счёт которого произошло неосновательное обогащение. Б. М. Гонгало в своём учебном пособии отмечает, что недопущение неосновательного обогащения продиктовано, прежде всего, требованиями справедливости. [4] 

Дискуссионным моментом является вопрос о том, что следует понимать под объектами неосновательного обогащения. В соответствии со ст. 1102 ГК РФ[1]  выделяются следующие формы объектов неосновательного обогащения: сбережение и приобретение имущества. Под имуществом традиционно понимается имущество в смысле ст. 128 ГК РФ.

Однако, споры вызывает вопрос о том, какое именно имущество может выступать в качестве объекта неосновательного обогащения и какими правами должен обладать должник, для того чтобы к нему можно было предъявить кондикционный иск. Довольно популярным в научной среде является мнение, в соответствии с которым объектом неосновательного обогащения в качестве приобретенного имущества могут выступать только предметы, определенное родовыми признаками, деньги и имущественные права. Аргументация такого подхода , очевидно, состоит в том, что в случае выбытия из законного владения индивидуально-определённой вещи, собственник получает право требовать возврата своего имущества по средствам виндикации, то есть иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения. [8, с. 1445]. В соответствии с таким пониманием, приобретенными могут являться только такие вещи, на которые у лица возникло право собственности, вещи же, которые поступили во фактическое владение лица без приобретения права собственности на них, не составляют обогащения [3, с. 85].

На наш взгляд, такой подход имеет существенные недостатки. Во - первых, он не учитывает экономическую ценность владения. Осуществляя фактическое владение имуществом, приобретатель имеет возможность воспользоваться им, следовательно, простое обладание вещью нельзя не признавать в качестве самостоятельной экономической выгоды. Во -  вторых, нередки ситуации, когда лицо утрачивает индивидуально- определенную вещь по средствам выбытия её из своего законного владения и одновременно утрачивает право собственности на имущество, что лишает его права предъявления виндикации. Более того, существуют случаи, указание на которые содержатся в ст. 1104 ГК РФ, в которых истребование индивидуально- определённых вещей возможно только путём предъявления кондикационного иска. В - третьих, закон не содержит ограничений, которые бы устанавливали, что под приобретением понимаются только случаи получения вещи в собственность. Такое понимание находит своё отражение в судебной практики, непосредственно в п. 65 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29.04.2010 N 10/22. [7]

Множество дискуссий вызывает вопрос об объёме взысканий по иску о неосновательном обогащении. По мнению В. Т. Смирнова, должник должен возместить ущерб в том размере, в каком он обогатился. То есть В. Т.Смирнов считает, что целесообразно взыскивать с должника только фактически полученные доходы. В п. 1 ст. 1107 ГК РФ закреплено, что неосновательно обогатившийся субъект обязуется возвратить не только фактические доходы, но и доходы, которые он должен был извлечь. Следовательно, при толковании данного положения, мы понимаем, что законодатель предусмотрел возможность взыскания доходов абстрактных.

На наш взгляд, это является несправедливым, поскольку ставит истца в явно привилегированное положение перед ответчиком. Помимо этого, на практике достаточно сложно подсчитать абстрактные доходы. Более того, должник может вообще не извлекать доход из приобретённого или сбережённого имущества. В подтверждение правильности такой позиции выступает Венская конвенция, которая обязывает участников гражданских правоотношений при расторжении договора международной купли-продажи товаров вернуть полученное по сделке. При этом в Конвенции предусмотрено, что продавец имеет право на возвращение фактически извлеченного из товара дохода (п. 1 ст. 84), а не тот дохода, который покупатель должен был, или имел возможность теоретически извлечь.

Однако, данный вопрос всё-таки является спорным в силу рассмотренных выше положений ст. 1107 ГК РФ и существования в науке альтернативных мнений. Например, М. В. Телюкина утверждает, что в объём взысканий в связи с неосновательным обогащением включаются не только фактически полученные доходы, но и те доходы, которые могли бы быть получены. Она подчёркивает тот факт, что потерпевший должен иметь возможность доказать, что должник при должном внимании и осмотрительности мог получить больший доход, чем фактически полученные средства, а соответственно должен их возместить в пользу кредитора.

Суды, тем не менее, идут по пути взыскания фактически полученных доходов.

Таким образом, рассмотрев вышеизложенные аспекты правоотношений, возникающих из неосновательного обогащения, мы приходим к выводу о том, что далеко не по всем вопросам существует единое мнение. Из этого следует, что имеется необходимость выработки единого подхода толкованию и применению норм о неосновательном обогащении, это позволит наиболее эффективно использовать такой способ защиты гражданских правоотношений, как иск о взыскании неосновательного обогащения.