Регулирование постмортальной репродукции в России с точки зрения права

На сегодняшний день, такие дефиниции как «право» и «репродукция» практически не встречаются в контексте одного предложения. Термин "постмортальная репродукция" очень часто понимают как "посмертную репродукцию", однако  это не верно. Как известно,  постмортальная репродукция предполагает  зачатие ребенка, либо  перенос эмбрионов, созданных при жизни обоих родителей,  что  происходит после смерти одного или обоих генетических родителей, в отличии от  посмертной репродукции, когда зачатие происходит при жизни обоих родителей.

В Великобритании в 1997 г.  женщина попросила  врачей осуществить забор спермы супруга у которого констатировали факт смерти мозга в результате менингита, что и было сделано врачами.  Таким образом, была зафиксирована первая беременность в результате постмортальной репродукции. Впоследствии ей было запрещено не только использовать этот генетический материал, поскольку предварительное согласие мужа на такое использование отсутствовало, но и вывезти его в Бельгию, где такие процедуры осуществляются. Только после обжалования дела в Британский Апелляционный Суд англичанка получила разрешение на транспортировку генетического материала в Бельгию, где была проведена процедура ВРТ. В итоге через 4 года после смерти супруга она родила здорового мальчика [1].

Актуальность данной работы связана непосредственно с развитием медицины, но ключевым фактором применения таких технологий является смерть десятков тысяч людей репродуктивного возраста, не успевших оставить после себя продолжателей рода.

На сегодняшний день существует три вида постмортальной  репродукции это:

- посмертное использование криоконсервированного генетического материала;

-  забор репродуктивного материала после смерти;

- использование замороженных эмбрионов после смерти обоих родителей.

К сожалению, регулирование данных правоотношений очень далеко от идеала. В ряде стран законодатель умалчивает о возможностях подобного рода, в других запрещает это, в третьих делает данную процедуру чрезвычайно дорогостоящей и формализованной. На данный момент ни на уровне докртины, ни на законодательном уровне фактически не рассматриваются вопросы, которые имеют непосредственную связь с постмортальной репродукцией.  Ав России постмортальная репродукция находится вне правового регулирования. Таким образом перед нами встают следующие правовые аспекты постмортальной репродукции:

- получение информативного согласия для возможности использования генетического материала;

- распоряжение гаметами и эмбрионами после смерти одного или обоих родителей;

- посмертного забора,

- установление статуса "посмертных" детей и защита их имущественных прав;

- этические и правовые аспекты статуса эмбриона;

- обделена вниманием правовая природа договоров данной области;

- не установлены сроки и правила хранения и использования генетического материала реципиента;

- никаким образом не затрагиваются вопросы ответственности субъектов данных правоотношений и т.д.

Указанные правовые аспекты можно разделить на четыре главных  блоков вопросов.

Первый блок касается информативного согласия.  Проблема согласия на распоряжение генетическим материалом после смерти - одна из главных в посмертной репродукции.  Известно, что в некоторых штатах США,  для осуществления посмертных репродуктивных программ необязательно получение предварительного письменного согласия мужчины, оговаривающего порядок действий в случае наступления смерти. [2] В Израиле разрешение для переноса вдове криоконсервированных эмбрионов действует один год со смерти мужа, даже в  случае отсутствия его согласия. Эмбрионы умершей жены, использовать нельзя. [3]

На мой взгляд, решение данной проблемы достаточно просто, стоит утвердить обязанность учреждения, которое принимает на хранение генетический материал, письменно фиксировать волеизъявление лица,  об информативном согласии на осуществление посмертной репродуктивной программы, либо отказе от данной возможности.

Второй блок связан с посмертным использованием замороженных гамет.   Решение данного вопроса находится в цели замораживания гамет. Ведь люди замораживающие гаметы, делали это исключительно в репродуктивных целях. Поэтому нет никаких оснований возражать против посмертного использования такого материала. В случае, когда нет завещания, либо явно выраженной воли умершего, решение по поводу использования данного генетического материала должен принимать партнер покойного, либо его близкие члены семьи

Третий блок включает в себя забор репродуктивного материала после смерти.  В 1980 г Rotman сообщил о первом случае посмертного забора у мужчины, который умер от неврологической патологии.[4] Семейный Кодекс РФ содержит п.4 ст.51, в котором говорится, что лица, состоящие в браке и давшие свое согласие  в письменной форме на применение метода искусственного  оплодотворения или на имплантацию эмбриона, в случае рождения у них ребенка в результате применения этих методов записываются его родителями в книге записей о рождении.[5] Это означает, что в случае выражения  лицом своего согласия на применением данных технологий при жизни, он будет считаться отцом ребенка даже после смерти.

B четвертый блок поднимает вопрос статуса и имущественных права "посмертных детей". Согласно современным международным правовым тенденциям, эмбрионы обладают определенными правами, и важнейшее из них - право на рождение. В отличие от иностранного законодательства, отечественный закон, а именно статья 49 Семейного Кодекса РФ закрепляет возможность установление отцовства, даже если ребенок был рожден спустя годы после смерти родителя.  Считаю, что следует законодательно установить положение, что матерью ребенка, зачатого и рожденного после смерти донора с применением вспомогательных репродуктивных технологий, признается женщина, имевшая право воспользоваться и воспользовавшаяся таким генетическим материалом.

Не менее остро стоит вопрос наследования такими детьми. Исходя из положений Гражданского Кодекса, наследование ребенком зачатым после смерти наследодателя, на сегодняшний день исключено. Впервые проблема статуса посмертно зачатых детей как законных наследников своих умерших родителей был поднята в январе 2002 г. в американском штате Массачусетс: закреплялось, что дети, рождение которых явилось результатом применения новейших технологий, не должны никоим образом быть дискриминированы по сравнению с другими детьми.[6] Считаю,  законодателю следует изменить пункт 1 статьи 1116 Гражданского кодекса РФ, заменив положение пунктом в следующей редакции: «К наследованию могут призываться граждане, находящиеся в живых в день открытия наследства, а также зачатые при жизни или после смерти наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства».