ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ НАРУШЕНИЯ ПРАВА НА СВОБОДУ СОВЕСТИ И ВЕРОИСПОВЕДАНИЙ

У Уголовно-правовая норма об ответственности за нарушение права на свободу совести и вероисповеданий встречается в судебной практике не часто, что во многом связано из-за проблем квалификации. Развивающиеся общественные отношения требуют регулирования вопросов религии и вероисповедания, но для этого потребуется решить ряд проблем, а именно: не урегулированы, не защищены права не верующих граждан; в ст. 148 УК РФ используется терминология, которая не разъясняется, а также использование оценочных категорий; сложности при установлении умысла и цели виновного лица; отсутствие указания на то, права верующих каких религиозных учений защищаются. Прежде всего следует обратить внимание на терминологию, которую использует законодатель. В статье используется термин «свобода совести», но в дальнейшем он не раскрывается, нет пояснений и в других нормативных правовых актах, поэтому чаще всего приходится опираться на достижения науки в этом вопросе. В общепринятом смысле, совесть – это психический процесс, вызывающий эмоциональные и рациональные ассоциации, имеющий связь с морально-этической системой человека. Т.е. свобода совести предполагает, что лицо свободно думать и рассуждать так как считает нужны, опираясь на морально-этические качества. В основном закон, регулирующем права и положение религиозных организаций и вероисповедания ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» нет упоминания о совести или о свободе совести, поэтому можно сделать вывод, что кроме как к Конституции такое название ст. 148 УК РФ никуда не отсылает, и термин используемый в УК РФ остается не определенным. Помимо этого, термин «верующие» также не определен законодательно. В ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» также говорится о недопустимости умышленного оскорбления чувств граждан в связи с их отношением к религии, т.е. верующий гражданин — это человек, который верит в бога или иные сверхъественные силы. Но, официальные документы вообще не содержат определения понятия «верующие» ни в одном акте, в котором данное слово упоминается. Объективная сторона выражается в совершении публичных действий, и критерий такой публичности все еще не определен законодателем, но анализируя иные уголовно-правовые нормы где используется термин «публичность», можно прийти к вводу, что это действия, которые совершаются в местах большого скопления людей или с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, но среди таких людей может оказаться два или один верующий человек, тогда как будут оскорблены чувства других людей1 ? Как следует определять большое скопление верующих и чем они могут быть отличены от других граждан? Ответить на эти вопросы однозначно невозможно. Да, в местах, которые имеют значение для религии и верующих лиц, а также при использовании информационно-телекоммуникационных технологий, позволяющих продемонстрировать деяние большому количеству людей, можно говорить о публичности. Примером тому стал случай с Исаакиевским собором. Так, В Санкт-Петербурге в отношении женщины возбуждено уголовное дело по статье об оскорблении чувств верующих за фотографию с обнаженной частью тела на фоне Исаакиевского собора. На фотографии она сидит в нижнем белье неподалеку от собора, который находится на заднем плане снимка. Такие же оскорбительные деяния совершили чуть раньше другие блогеры, Бабиев и Чистова, их задержали после того, как в интернете распространились снимки, на которых Бобиев и девушка имитировали оральный секс на фоне храма Василия Блаженного в Москве. Оба были в одежде, а на девушке, сидящей спиной к камере, была куртка с надписью «полиция». Изначально на Бобиева и девушку оформили протоколы о неповиновении полиции, отдельно на спутницу блогера — также по административной статье — о незаконном ношении форменной одежды, кроме того, их арестовали на десять суток, после отбытия которых Бобиева должны были выдворить из России. Позже было возбуждено новое дело, уже по статье об оскорблении чувств верующих, по обвинению в котором суд в столице 29 октября приговорил блогера и его подругу к десяти месяцам колонии, удовлетворив требование обвинения.1 Но эти вопиющие случаи действительно являются показательными, на практике же встречаются менее вызывающие деяния. Стандартно, публичными признаются действия, которые совершаются в присутствии двух и более лиц, но в теории все еще существует спор касательно того, как расценивать обращение в органы государственной власти в письменном виде, содержащее в себе признаки оскорбления чувств верующих. В современных условиях, когда так активно развивается электронный документооборот, многие граждане могут обратиться в органы власти дистанционно, по самым разным вопросам. Многие из граждан пользуются этим правом с определенными нарушениями, направляя различные оскорбительные буклеты в органы власти. Нельзя сказать точно, присутствует ли в таких обращениях элемент публичности. С одной стороны, такие адресные письменные обращения не известны многим посторонним лицам, а значит не обладают признаком публичности, с другой – такое сообщение пройдет через несколько рук, и соответственно, информация станет известна сразу нескольким лицам. Данный вопрос на сегодняшний день не решен полностью.

Здесь же следует сказать о проблеме определения умысла виновного лица. К сожалению, в современном обществе возникают ситуации, когда люди ради популярности или иных желаний, совершают нарушения, которые к тому же являются уголовно-правовыми. Не всегда лицо в действительности имеет умысел на оскорбление чувств верующих, но изза этого и скрыть этот умысел становится не так сложно. Поэтому, на наш взгляд сложнее всего установить прямой умысел на нарушение права на свободу совести и вероисповеданий, а также цель. При квалификации следует иметь ввиду, что сегодня этому вопросу в средствах массовой информации уделено много внимания, поэтому большинство граждан знают о необходимости проявления уважения к религиозной культуре, поэтому случайности в это случае практически исключены. ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» гласит о недопустимости умышленного оскорбления чувств граждан в связи с их отношением к религии (значит, можно сделать логический вывод о том, что запрещается также оскорбление чувств атеистов, агностиков в связи с их непринятием религий и чувств агностиков в аспекте их убежденности в невозможности познания наличия или отсутствия существования бога). При этом, законодатель не использует такие термины как атеист или не верующий человек, агностик, и это многие рассматривают как раз в качестве нарушения права на свободу совести. В современном законодательстве нет указания во что должен верить человек или во что он может верить. Вера в то, что все люди животного происхождения, тоже своего рода учение. При этом, запрещено проповедовать и пропагандировать веру, которая идет в разрез с правовыми нормами государства, т.е. направленную на массовые убийства, издевательства и пр. На наш взгляд, законодательно установить религиозные учения, которые существуют в мире и в нашей стране невозможно, но и игнорировать существование атеистов, агностиков также неправомерно. Проблемы в этой области становятся все более заметны в 18 современном обществе, т.к. многие не верующие лица сталкиваются с обвинениями в свой адрес. Ряд предложений по совершенствованию современного законодательства касается в том числе и внесения положений, которые бы защищали интересы не только верующих лиц. Таким образом, существующие проблемы квалификации связаны с объективной стороной преступления, т.к. не определены важнейшие термины, которые используются в законе. Есть проблемы и в установлении субъективной стороны, а именно умысла и цели виновного лица.