Принцип свободы договора в гражданском праве

Согласно п. 1 ст. 1 Гражданского кодекса Россий­ской Федерации (далее – ГК РФ) [1], одним из основ­ных начал гражданского законодательства выступает свобода договора. Принцип свободы договора, закреплен в ст. 8 Конституции РФ, где свобода экономической деятельности является одним из основных принципов государства. Далее, в ст. 34 Конституции РФ, данная норма конкретизирована и выражена следующим образом: «каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной, не запрещенной законом экономической деятельности». Таким образом, принцип свободы договора получил свое конституционное закрепление на высшем уровне.

Представляется, что не будет преувеличением назвать принцип свободы договора «краеугольным камнем» договорного права. Данный принцип высту­пает, своего рода, индикатором соотношения власти государства, с одной стороны, и возможности отдель­ных субъектов, с другой, определять содержание эко­номической деятельности последних. Более того, гос­ударство посредством установления содержания дан­ного принципа влияет не только на «соотношение сил» в отношениях между государством и частными субъектами, но и влияет на таковое в отношениях между частными субъектами.

Между тем, в ряде европейских стран ученые предлагают закрепить в законодательстве и рассмат­ривать в качестве приоритетного принцип справедли­вости договоров, а не принцип свободы договора [5].

В связи с указанными обстоятельствами пред­ставляет интерес изучение содержания принципа сво­боды договора, а также соотношения данного принци­па с иными основными идеями гражданского права.

К примеру, М.Ю. Щетинкина выделила следующие формы поведения сторон, выте­кающие из принципа свободы договора: «свобода субъектов гражданских правоотношений в решении заключать или не заключать договор; свобода выбора контрагента по договору; свобода выбора вида договора; свобода выбора консенсуального или реального договора; свобода выбора формы договора; свобода сторон в формировании условий договора; право изменять договор; право расторгать договор; право на односторонний отказ от исполнения договора»[4, с.15].

Как показывает анализ норм гражданского законо­дательства, в обобщенном виде содержание принципа свободы договора раскрыто в ст.421 ГК РФ. Необхо­димо отметить, что формально-юридическое назначе­ние ст. 421 ГК РФ весьма удачно реализуется через использование общих формулировок, позволяющих охватить различные проявления свободы договора. В связи с этим раскрытие принципа свободы договора через структуру ст. 421 ГК РФ является наиболее рас­пространенным подходом в научной литературе. На основе анализа ст. 421 ГК РФ можно выделить три составляющих данного принципа: 1) свобода вступле­ния в договорные отношения; 2) свобода использова­ния участниками гражданского оборота как уже преду­смотренных нормативными правовыми актами дого­ворных моделей (в том числе заключение смешанных договоров), так и самостоятельно ими разработанных; 3)свобода определения условий договора его сторо­нами по своему усмотрению.

Также в юридической литературе можно встретить точку зрения о выделении двух составляющих свобо­ды договора - содержательной и процедурной [2, с. 25]. Содержательная свобода договора подразумева­ет возможность участников отношений самостоятель­но выбирать и определять тип и условия договора. Процедурная же свобода договора находит свое вы­ражение в возможности свободно выбирать контр­агента и принимать решение о заключении договора.

Что касается справедливости, то современные ис­следователи определяют ее как «форму обществен­ного сознания, отражающую в ценностных ориентирах соотношение между действиями, событиями в обще­стве и государстве, при котором обеспечивается наилучшее сосуществование индивидов, реализация их возможностей и в соответствии с которым осу­ществляется должное воздаяние каждому за его по­ступки в виде наступления тех или иных последствий» [3, с. 23].

В настоящее время государству важно не только разрешить оправданную свободу действий участникам оборота, но и обеспечить такую свободу. Последняя, зачастую, может в определенной части отсутствовать у одной из сторон соглашения. При этом такое поло­жение может носить как естественный и допустимый, так и патологический характер. Рассмотрим данную проблему на примере договора, заключенно­го между гражданами не в связи с осуществлением ими предпринимательской деятельности.

Так, гражданин, продающий квартиру не в связи с осуществлением предпринимательской деятельности, зачастую, в одностороннем порядке определяет все условия соглашения и не намерен их изменять по же­ланию покупателя. Другая же сторона, заинтересо­ванная в приобретении ценной вещи, будет вынужде­на согласиться с такими условиями, даже если она и хотела бы их изменить. Вряд ли разумно обязать про­давца квартиры действовать в соответствии с интере­сами покупателя в ущерб своим интересам. В конеч­ном итоге вещь все равно купит тот, кто согласится на все эти условия, поскольку ценит ее больше.

Предположим, одним из обременительных усло­вий договора является обязанность покупателя за свой счет демонтировать и вывезти все оставшееся имущество бывшего собственника квартиры в другой район населенного пункта. Однако в приведенном примере договорных отношений присутствует одно существенное различие – характер деятельности сто­роны, определяющей условия договора.

Таким образом, в этом случае продажа квартиры гражданином носит разовый характер и не осуществляется на по­стоянной основе.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что основным критерием для разгра­ничения допустимого и недопустимого вмешательства в договорные отношения сторон выступает предпри­нимательский характер деятельности по заключению соответствующих договоров для стороны, которая определяет условия договора [5].

Представляется, что формальную свободу, под­разумеваемую при построении юридической конструк­ции договора, можно рассматривать в качестве «иде­альной цели», к которой необходимо стремиться в процессе выравнивания фактической свободы согла­шения, представляющего собой результат взаимодей­ствия индивидов, экономического развития общества.

Так, необходимо учитывать, что закрепляемая и признаваемая государством свобода договора никогда не может быть абсолютной. Более того, абсолютная свобода принципиально невозможна в обществе. Необходимость ее ограничения обусловлена тем, что при объединении в общность люди вынуждены идти на частичную уступку своих прав во имя общей идеи. Иными словами, само объединение людей в общность уже ограничивает их свободу, государство не привно­сит эти базовые ограничения, а «укрепляет» их. При­чем характер таких ограничений зависит от развития общественного сознания. Однако государство, в силу своих властных полномочий, может накладывать и дополнительные ограничения, которые, как представ­ляется, должны носить формальный характер (напри­мер, требование соблюдения формы сделки). «Базо­вые» же ограничения имеют своим первоисточником общественные представления о свободе и справед­ливости, государство же закрепляет их и обеспечива­ет принуждением. Примером такого базового ограни­чения может служить требование добросовестности, поскольку недобросовестность осознается обществом как явление социально опасное.

В связи с этим представляется, что предложение закрепить приоритет справедливости договора над его свободой не соответствует существующему характеру взаимодействия идей свободы договора и справедли­вости.

Также необходимо отметить, что достижение фак­тической свободы договора корреспондирует принци­пу равенства субъектов. Представляется, что равен­ство субъектов подразумевает, в частности, равенство возможностей в реализации принадлежащих субъек­там прав. По аналогии с реальной и формальной сво­бодой договора можно говорить о существовании ре­ального и формального равенства участников отно­шений. Наличие реального равенства обусловлено различными экономическими и социальными факто­рами. Так, если привести в качестве примера право сторон определять содержание договора по своему усмотрению, то, по общему правилу, обе стороны до­говора могут реализовывать это право в равной сте­пени. Однако фактически это далеко не всегда так, поскольку на такую возможность влияют, в частности, повышенная заинтересованность одной из сторон сделки в заключении договора, по сравнению с дру­гой, неопытность в соответствующей сфере деятель­ности и следующее из этого незнание информации, необходимой для согласования условий.

Таким образом, поскольку все принципы права взаимосвязаны между собой, достижение фактической свободы договора с необходимостью подразумевает достижение равенства возможностей его сторон. В свою очередь, принцип равенства субъектов нельзя считать реализованным, если одна из сторон договора практически лишена возможности исключить из него обременительные условия.

Таким образом, можно заключить, что доминиру­ющие в обществе представления о свободе договора непосредственно зависят от уровня и особенностей его развития. В силу невозможности абсолютной сво­боды в обществе государство всегда гарантирует и разрешает только свободу ограниченную. В свою оче­редь эти ограничения не тождественны на каждом историческом этапе и порождаются как общественным сознанием, так и усмотрением государства, причем первые из них являются базовыми.