Реализация концепции «многообразие реальностей» К.Кастанеды в романе М.Фрая «Тубурская игра»

Аннотация. Творчество Карлоса Кастанеды оказало воздействие на многих современных писателей. Особенно заметно влияние идеологии Карлоса Кастанеды на Макса Фрая. Отражение идей Карлоса Кастанеды в романах Макса Фрая является актуальной проблемой современной литературы.  В данной статье показана реализация концепции Карлоса Кастанеды «многообразия миров» на примере творчества Макса Фрая. Сделан вывод о том, что роман «Тубурская игра» наиболее полно отражает обозначенное Карлосом Кастанедой деление Вселенной на множество реальностей. Также в подтверждение данной концепции выделена сновидческая действительность как пример отдельно существующего от повседневной жизни мира.

Abstract. The work of Carlos Castaneda had an impact on many contemporary writers. Especially noticeable influence of the ideology of Carlos Castaneda on Max Frei. The reflection of Carlos Castaneda's ideas in Max Frei's novels is an actual problem of modern literature.In this article realization of Carlos Castaneda’s conceptions about variety of different worlds is shown by the example of Max Frei’s works. The conclusion about a book “The Tuburian game” is made. It presents Castaneda’s ideas about outlined dividing of the Universe into many different realities as high as possible. Also in support of this conception a dreamer reality is detailed as an example of an existing apart from everyday life of the world. 

Ключевые слова: Карлос Кастанеда, Макс Фрай, Тубурская игра, Многообразие миров, концепция.

Keywords: Carlos Castaneda, Max Frei, Tuburian game, variety of worlds, a conception.

В творчестве Карлоса Кастанеды центральный мотив - возможность существования во Вселенной множества действительностей. Помимо обыденного человеческого мира, имеются другие реальности, в которые человек способен перемещаться, обладая определенной магической силой. Карлос Кастанеда называет таких людей магами, видящими или людьми знания. По мнению автора, Вселенная аналогична по строению с луковицей, состоящей из огромного количества слоев. В книге «Искусство сновидения» находим: «Дон Хуан утверждал, что мир, который мы считаем единственным и незыблемо абсолютным, является лишь одним из множества параллельно существующих миров, организованных наподобие того, как располагаются слои в луковице. Он уверял, что все эти сферы иного бытия так же реальны, уникальны и абсолютны, как и наш мир. И мы обладаем способностью в определенной степени внедряться в них, хотя энергетически ограничены возможностью воспринимать только наш мир» [2, ст.8]. Существование других миров, как и повседневного, является неоспоримой истиной. При этом, каждой действительности присущи индивидуальные особенности, свойственные повседневной жизни человека. Путешествие в любую отдельную действительность доступно человеку, имеющему определенные свойства и способности. По мнению Карлоса Кастанеды, присутствие в других реальностях обыкновенных людей невозможно вследствие их энергетической недостаточности. Исходя из этого, их восприятие ограничено повседневной человеческой жизнью. В произведениях Карлоса Кастанеды только маг обладает достаточной энергией для перехода из одного мира в другой. Автор пишет: «Дон Хуан объяснил мне, что одного желания недостаточно для того, чтобы научиться воспринимать другие миры, - необходимо накопить энергию, достаточную для того, чтобы их «ухватить». Другие миры существуют постоянно и независимо от нашего осознания, но их недоступность нашему восприятию является целиком и полностью следствием нашей энергетической обусловленности. Другими словами, исключительно благодаря этой обусловленности мы вынуждены согласиться с тем, что мир нашей повседневности есть единственно возможный мир» [2, ст.8]. Вследствие отсутствия энергетических свойств, относящихся к видящим, происходит циклическое существование обыкновенного человека в повседневной реальности, принимаемой им в качестве единственно возможной.  Энергетическое богатство людей знания расширяет их возможности, связанные с освоением многообразия действительностей. Однако, наличие достаточной для этого энергии у людей знания обусловлено отсутствием полного погружения во взаимодействие разнообразного характера с окружающей их средой. В основе творчества Макса Фрая – созданная им отдельная реальность, именуемая Ехо. Макс Фрай – это литературный псевдоним двух авторов – Светланы Мартынчик и Игоря Степина. Светлана Мартынчик -украинская русскоязычная писательница, автор литературных произведений, обзоров и рецензий. Произведения под псевдонимом «Макс Фрай» написаны в соавторстве с ее супругом, художником Игорем Степиным. Макс Фрай ведет активное сотрудничество с петербургским издательством «Амфора» и «АСТ» и является лауреатом литературных премий «Зиланткон», 1999; «Серебряная стрела», 2008 (Лучший мужской образ: Хроники Ехо 5. Горе Господина Гро (2007)). Под псевдонимом Макс Фрай вышли три цикла произведений: «Лабиринты Ехо», «Сновидения Ехо», «Хроники Ехо». В интервью радиостанции «Эхо Москвы» Светлана Мартынчик подчеркивает важную роль Игоря Степина в создании действительности Ехо: «Тут дело такое нас два человека вот я, и вот Игорь Степин, человек, которого я знаю с 86 года, с которым мы вместе рисовали картинки, придумывали и лепили миры из пластилина с которым мы все делали вместе. «…» И случился такой период жизни, когда чужие книжки по какой-то причине надоели, а с другой стороны изобрелся свой новый собственный мир, и мир этот — город-герой Ехо и все прилегающие к нему окрестности — они придуманы были все же Игорем, а я ему стала писать и рассказывать сказки про этот мир, и в голову мне не приходило, что будут эти сказки напечатаны» [4]. Роман «Тубурская игра» является восьмой книгой цикла «Хроники Ехо» и представляет собой историю, рассказанную сэром Нумминорихом Кутой. Представленный в произведении мир Ехо основан на придуманных автором реалиях, несовместимых с реальной жизнью. Макс Фрай заимствует принцип Карлоса Кастанеды, основанный на введении в ткань повествования существ, обладающих сверхъестественными способностями. Карлос Кастанеда помещает магов и обыкновенных людей в пределы повседневной человеческой жизни. Автор пишет о своем учителе доне Хуане как об обладателе сверхъестественных сил, неизменно присутствующем в мире повседневности. Его наличие в человеческой реальности является следствием высказывания Кастанеды о нем, как посреднике между обыденной средой и миром магии. О существовании дона Хуана среди людей свидетельствует также его предназначение обучить Карлоса Кастанеду видеть сверхъестественные миры, что возможно только в обыденной жизни. В «Искусстве Сновидения» находим упоминание необычных магических сил, применяемых доном Хуаном в условиях повседневности: «Силы эти бывают как добрыми, так и злыми. Тот, кто владеет шаманскими практиками, способен вызывать их и ими управлять, являясь промежуточным звеном между нашей обычной реальностью и сферой сверхъестественных сил. Дон Хуан действительно был связующим звеном между реальностью мира повседневности и невидимым миром, который он называл не сферой сверхъестественного, а сферой второго внимания. Его задача как учителя заключалась в том, чтобы сделать ее доступной моему восприятию. В предыдущей своей работе я описал методы обучения, которыми он для этого пользовался, а также те приемы магического искусства, которые он заставлял меня практиковать» [2, ст.7]. Макс Фрай перенимает метод Карлоса Кастанеды и вводит в собственную реальность Ехо людей, обладающих волшебной силой. Большую часть из них представляют маги и колдуны, обладающие огромным могуществом. В книге «Тубурская игра» показан колдун Джуффин, который может осуществлять магические манипуляции с собственной тенью. Макс Фрай пишет: «Конечно, Джуффин взял сердце у собственной Тени. Со своей-то всегда проще быстро договориться, а он, если помнишь, очень спешил, потому что думал — от этого зависит твоя жизнь. Твой бывший начальник большой молодец, ловко все тогда провернул, но ты имей в виду, сама по себе жертва не так уж велика. Тень такого мо­гущественного колдуна не то что новое сердце — голову за полчаса отрастит, если понадобится» [3, ст.18]. В книге представлены маги, именуемые Сонными Наездниками, чье могущество заключается в управлении снами, а также в возможности путешествия в них как в другую реальность: «…Сонные Наездники, люди, управляющие сновидениями столь же лихо, как подчиняют себе реальность лучшие из угуландских ма­гов — те немногие, кому неизвестно значение слова «не­возможно». «…» Позже я еще не раз встречал этот аро­мат и постепенно понял, что так пахнут сновидения — не все, конечно, только самые глубокие, вспоминать которые мы почти не умеем, а Сонные Наездники счи­тают своей подлинной жизнью. «…» И если тебе однажды посчастливи­лось ухватить такой сон-жизнь за хвост, лучше бы его вовсе не отпускать — то есть не просыпаться» [3, ст.174]. Сон соотносится Максом Фраем с отдельной реальностью на основании осмысления его как аналога настоящей жизни. Сновидение ни что иное как симуляция обыкновенной жизни с возможностью реализации в них дополнительных сверхъестественных способностей. Одна из них заключается в фиксации определенного отрезка времени во сне с последующим в него возвращением. Это осуществляется с помощью Сонной Шапки: «А лучше всего помещать сон под традиционную Сонную Шапку. «…» …она способна не только дол­гие годы удерживать добычу, но и всякий раз отправ­лять спящего в то самое место, на котором его разбуди­ли, — что и говорить, очень удобно» [3, ст.176]. Мир произведения Карлоса Кастанеды составляют облачные шаманы. Их особенность заключается в изменении собственного физического облика в производные элементы водной стихии. Кастанеда пишет о существовании облачных шаманов, которые могут трансформироваться в облако или туман: «Например, есть облачные шаманы, которые превра­щаются в облака, в туман. Я никогда этого не видел, но я знавал одного облачного шамана. Я не видел, чтобы он исчезал или превращался в туман на моих глазах, как тот, другой шаман превратился в воду» [1, ст.44]. Превращение облачного шамана в облако и туман свидетельствует об изменении его физического облика в производное от водной стихии природное явление с сохранением внутренней сути мага. По аналогии с Карлосом Кастанедой Макс Фрай населяет реальность «Тубурской игры» женщиной-облаком. Автор отождествляет облако с женщиной, обладающей определенным эмоциональным диапазоном и способностью вести диалог на человеческом языке. Женщина – облако вступает в диалог с героем романа «Тубурская игра» сэром Максом: «—Всегда знала, что ты — наваждение, такое же, как я, — говорит облако. — Ну, то есть понятно, не в точности такое же. Но — тоже наваждение. «…» А я порой по дюжине раз на дню прикусывала язык, чтобы не проговориться. «…» - Могла бы и проговориться, — вздыхает Макс. «…» И женщина-облако снова начинает смеяться, да так сладкозвучно, что Трише становится все равно, о чем они говорят» [3, ст.18]. Используя принцип Карлоса Кастанеды, Макс Фрай видоизменяет повседневную форму человека в облако, имеющее разум, позволяющий ему говорить и испытывать эмоции. Разум является неизменным атрибутом человека, его квинтэссенцией, который при изменении телесной оболочки позволяет испытывать присущие ему функциональные особенности. Вместо единственной альтернативной реальности в повествовании Макса Фрая становится возможным существование множества действительностей. В самом начале произведения сэр Макс находится в кофейне «Кофейная гуща», которая впоследствии оказывается недавно образованным миром с непривычным для него ходом времени. Сэр Макс признается: «По - моему, я заметно поумнел за то время, что тут гощу. И только потому, что ведрами пил этот грешный кофе на протяжении... Вот, кстати, интерес­но, сколько дней я уже здесь сижу? Очень трудно сле­дить за ходом времени в еще не затвердевшей реально­сти. Я даже зарубки на дверном косяке стал делать, выяснив, что о календарях тут пока не слыхивали» [3, ст.27]. Мир «Кофейной гущи» противопоставлен миру Ехо с привычным для главного героя временным течением. В диалоге с облаком сэр Макс произносит: «Но когда начал ежедневно их пересчитывать, внезапно выяснил удивительные вещи из области арифметики. В частности, что сто двадцать четыре и один в сумме дают семьдесят семь, а семьдесят семь и один — две­сти восемнадцать. И так далее. Ну и плюнул, чтобы не доводить дело до Нобелевской премии за столь выдающееся открытие. Не до нее мне сейчас. А сколько лет прошло в Ехо с тех пор, как ты впервые пришел к нам в гости? Или не лет?» [3, ст.27]. Макс Фрай делает возможным наличие нескольких миров, имеющих свои отличительные признаки касательно течения времени и пребывания в них существ с магическими способностями. Находящийся в кофейне сэр Макс обладает огромными магическими способностями, что делает его похожим на кастанедовских магов. В интервью ведущей радиостанции «Эхо Москвы» Н.Болтянской Светлана Мартынчик говорит о могущественности сэра Макса как мага: «Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ваш герой становится таким могучим, что аж самому тошно, хотя на каждом этапе его существования, чувствуется, что чем больше ему дано, тем больше с него берется. «…» М.ФРАЙ: Не было задачи рассчитаться. И вообще не было никакой задачи. Если говорить о задачах, то изначально было желание проиграться, написать эту эпопею с совершенно могущественным персонажем…» [4]. Таким образом, Макс Фрай реализует концепцию Карлоса Кастанеды, связанную с разделением Вселенной на множество реальностей, упоминая мир «Кофейной гущи» и Ехо. Одним из способов выражения множественных реальностей в произведении Макса Фрая является сновидческий мир.

Сновидящая Кегги Клегги променяла повседневную реальность на мир сновидения, исходя из широты предоставленных в нем возможностей. Клегги модифицирует находящееся во сне пространство придуманными ею реалиями окружающей среды. Сосредоточенность внимания Клегги на объектах сновидческой действительности обеспечило существование ее физического и астрального тела во сне на неопределенный срок. Нумминорих Кута подчеркивает полное исчезновение человека из обыкновенной жизни в беседе с призраком Эши Харабагуда о заимствовании Сонной Шапки, способствующей переходу в сновидение. В «Тубурской игре» находим: «— Вообще-то, кража – это когда забирают навсегда. А мы возьмем шапку всего на несколько часов. Потом я исчезну, а шапка останется, правильно? — Ну да, — согласился призрак. И неожиданно добавил: – Ты вообще молодец, что сообразил» [3, ст.265]. Клегги наполнила пустующую сновидческую плоскость морем и плавательным средством, а себя преобразовала в молодого капитана: «…укумбийская шикка, несущаяся по морю на всех парусах, нарисованная столь умело, что мне казалось, синий вымпел, подвешенный к мачте, колышется на ветру, и волны бьются о борт, и молодой капитан, стоящий на палубе, подмигивает мне, как старому приятелю, еще немного, и в лицо полетят брызги «…» Я заглянул в его веселые глаза цвета темного золота, и все сразу встало на свои места. Вот как, оказывается, развлекается Кегги Клегги в Вечном Сне. Всегда знал, что она – отличная девчонка. Хотя даже не подозревал, до какой степени» [3, ст.294]. Кута активно использует принцип материализации предметов во сне по своему желанию. Во сне Кегги Клегги он деформирует свою человеческую оболочку в ветер: «Но я и был сейчас именно во сне, сновидцем и одновременно снящимся, непрошеным гостем в сновидении Кегги Клегги и полновластным хозяином собственного. Значит, если бы я стал ветром, я бы смог продолжать говорить, почему нет. И я им стал» [3, ст. 300]. На одном из уроков мастерства сновидения учителя Еси Кудеси Нумминорих Кута создал лестницу во сне: «А потом поднял руку и помахал, подзывая лестницу. Сейчас я прекрасно помнил, что веревочная лестница, спущенная с неба, фигурировала в большинстве моих детских снов. Тогда достаточно было вспомнить о ней, и лестница тут же появлялась. По ней можно было удрать из любого кошмара. Или просто из неинтересного сна — как сейчас. Лестница появилась как миленькая» [3, ст.224]. Основой сновидческого мира является материализация предметов внутри определенной плоскости посредством собственного желания. Путешествие в реальность сна осуществляется не только полным уходом из мира повседневности, сопровождающимся переносом в сновидческое пространство астрального и физического тела сновидца, но и преобладанием во сне только астральной формы. Попытка перехода из мира сна в обычную жизнь, заключающаяся в возврате астральной формы сновидящего в его физическую оболочку, ознаменована сфокусированностью внимания на данном явлении и завершается моментом пробуждения.  Макс Фрай пишет о намерении Куты не просыпаться, а добиться четкого изображения предмета во сне: «Снилась мне при этом настолько невероятная чушь, что я, не просыпаясь, думал: «Если это и есть специальный учебный сон, то чему, интересно, он должен меня научить? Просыпаться по собственному желанию – так, что ли? Отличная идея». Но полагал, что проснуться в самом начале первого урока будет как минимум невежливо, поэтому продолжал заниматься полной ерундой: доил желтую корову, норовившую превратиться то в котел, то в цветок, то в пылающий фонарь. Прекратить это безобразие можно было только одним способом: внимательно на нее смотреть и не давать сбить себя с толку, то есть помнить, что передо мной именно корова, как бы она ни выглядела в настоящий момент. Тогда ее первоначальный облик возвращался на место» [3, ст.213]. Кастанеда делает сновидение важным аспектом в освоении других реальностей. По мнению Кастанеды, благодаря сновидению осуществляется восприятия других миров: «В сновидении мы действительно можем воспринимать другие миры, которые мы способны достаточно точно описать. Но мы не сумеем описать то, что позволяет нам их воспринимать, хотя можем почувствовать, как сновидение открывает для нас иные реальности. Я бы сказал, что сновидение -это восприятие, процесс в теле и осознание, в уме» [2, ст.9]. В «Тубурской игре» сновидение выделяется как отдельная реальность на основании функциональных особенностей, свойственных обычной жизни человека. Находящегося в сновидческом мире человека можно убить, что делает сновидение новой действительностью на основе присутствия общей черты с реальной жизнью. Макс Фрай пишет: «То есть, когда могущественному человеку снится, будто он, к примеру, кого-нибудь убивает, его жертва имеет шанс умереть наяву? - Совершенно верно. И очень неплохой шанс — ес­ли убийца знает, что делает. Действовать в сновидении — великий соблазн для всякого убийцы. Возможностей больше, чем наяву; многие думали, что и риска гораздо меньше, но это, ко­нечно, была их роковая ошибка...» [3, ст.114]. Образование и существование мира сновидения зависит от присутствия в сознании мага его составных частей с присущими им свойствами и функциями. При этом нахождение в сознании видящего конкретных объектов с их функциональными особенностями зависит от желания самого мага. Исходя из этого, дон Хуан дал Карлосу Кастанеде указания: «Истинная же цель состоит в осознании момента засыпания. А это, как ни странно, достигается не посредством установки на осознание момента засыпания, но посредством установки на устойчивую фиксацию во сне какого-либо конкретного образа. Дон Хуан рассказал, что сновидящий бросает короткие целенаправленные взгляды на все, что присутствует в сновидении. А тот объект, на котором устойчиво сфокусировано его внимание, является лишь своего рода точкой отсчета. С нее сновидящий переводит взгляд, чтобы посмотреть на другие объекты, присутствующие в содержимом сна, как можно чаще возвращаясь обратно - к точке отсчета...» [2, ст.42]. Фиксация сновидящего на объектах превращает сон в отдельную реальность, состоящей из пространства с наполняющими его предметами. Карлос Кастанеда использует данные знания на практике: «В тот раз мне снилось, что я приехал в свой родной город. Не то чтобы город, который мне снился, был в точности похож на мой родной, но каким-то образом у меня возникло убеждение, что это и есть то самое место, где я родился. Началось все как обычный, хотя и очень яркий, сон. Потом освещенность во сне изменилась. Образы сделались более четкими. Улица, по которой я шел, стала выглядеть заметно реальнее, чем за миг до этого» [2, ст.43]. Убежденность в видении во сне своего родного города способствовала успешной фиксации Кастанеды на имеющихся в нем составляющих. Сосредоточенность внимания видящего придает находящимся в сновидческом мире предметам реальные очертания. Таким образом, сновидения Карлоса Кастанеды и Макса Фрая являются симулятором реальной жизни и представляет собой один из множества миров во Вселенной. Используя концепцию Кастанеды, заключающуюся в выделении сновидения как отдельной действительности, Фрай не ограничивает действия романа обыденной жизнью человека, а показывает разнообразие имеющихся миров во Вселенной.