ТРЕВОГА – СИМВОЛ КОЛЛЕКТИВНОГО

ANXIETY IS A SYMBOL OF THE COLLECTIVE

Ekaterina Shishkina

Candidate of Pedagogical Sciences, Associate Professor, South Ural State Humanitarian Pedagogical University, Russia, Chelyabinsk

Аннотация. На сегодняшний день вопрос тревожности является достаточно актуальным и не требующим дополнительных обоснований. В статье рассматривается проблема тревоги как символа общественного сознания и коллективного бессознательного. В этой связи описываются общетеоретические аспекты тревоги как эмоции и состояния, а также представляются предпосылки возникновения тревоги на основе ненависти и образов коллективного бессознательного.

Abstract. To date, the issue of anxiety is quite relevant and does not require additional justification. The article deals with the problem of anxiety as a symbol of social consciousness and the collective unconscious. In this regard, the general theoretical aspects of anxiety as an emotion and state are described, and the prerequisites for the emergence of anxiety based on hatred and images of the collective unconscious are presented.

Ключевые слова: тревога; тревожность; тревожное состояние; страх; коллективное бессознательное; общественное сознание.

Keywords: anxiety; uneasiness; anxiety state; fear; collective unconscious; social consciousness.

Я понял, что все вещи, которых я боялся

и которые боялись меня, являются добрыми или злыми

лишь в той мере, в какой они воздействуют на мой разум.

Спиноза.

Современную мировую ситуацию можно охарактеризовать, как постоянно меняющуюся, нестабильную, многовариативную и противоречивую. А также как опасную и угрожающую комфорту и жизни в целом.

Р. Мэй отмечает, «с 1945 года, с момента изобретения атомной бомбы, проблема тревоги вышла из подполья. Люди осознали свою тревогу, которая связана не только с опасными ситуациями (например, с неконтролируемым применением ядерного оружия или с политическими и экономическими катаклизмами)…» [3,c.13]. Человек, находясь в таком мире, испытывает состояние острого мучительного бессодержательного беспокойства, связанного в сознании индивида с прогнозированием ситуации опасности или ожидания чего-либо значительного в условиях неопределенности.

Термин «anxiety» или «anxiousness», произошедший от латинского «angusto» (узость, сужение) означает беспокойство, тревога [7].

А.М. Прихожан определяет тревожность как переживание эмоционального дискомфорта, предчувствие грозящей опасности. Это устойчивое личностное образование, имеющее побудительную силу и константные формы реализации в поведении с выраженными защитными и компенсаторными проявлениями [4].

При более детальном изучении феномена тревоги сталкиваемся с различными сопутствующими понятиями и определениями.

Так, в теории дифференцированных эмоций феномен тревожности состоит из доминирующей эмоции страха и сопутствующими фундаментальными эмоциями: гнев, вина, стыд и интерес. На основании этого можно выделить виды тревожности в зависимости от комбинации входящих в нее аффектов: страх – вина или страх – стыд – вина, страх – страдание, страх – гнев, страх – страдание – гнев [2].

К. Ясперс дает четкое разграничение страха и тревоги, основывающееся на критерии, при котором тревога чувствуется вне связи с каким-либо объектом («свободно плавающая тревога») [9. С. 118], тогда как страх соотносится с конкретным стимулом.

Также стоит отметить замечание Д.А. Грея о том, что страх предполагает загрузку защитного механизма, а тревога – подготовку к загрузке защитного механизма [1]. По его мнению, «тревожность» – амальгама страха и фрустрации.

Отличие между страхом, тревогой, а также депрессией можно отразить в следующей формуле: «Происходит что-то ужасное и мне нужно что-то сделать, чтобы это остановить» (страх). «Что-то ужасное может случиться. Я могу оказаться не готовым, стоит подготовиться» (тревога). «Что-то ужасное может случиться; я не смогу с этим справиться, поэтому я даже не буду пытаться» (депрессия).

Еще одним важным аспектом является наличие двух форм тревожности: тревога как состояние (СТ) и как свойство (ЛТ), выделенных К. Cпилбергером [10]. Ситуативная тревожность – временное эмоциональное состояние, вызванное действием факторов, содержащих для индивида реальную или мнимую опасность. Личностная тревожность более стабильное индивидуальное свойство, в основе которой существует стратегия субъекта воспринимать угрозу личности и готовность реагировать на это повышением СТ в условиях даже незначительной опасности или напряжения [10].

Для понимания тревоги как символа коллективного, сознательного и бессознательного обратимся к исследованиям в психодинамическом направлении психологии.

З. Фрейд был одним из первых, объяснивших природу тревоги. Согласно его учению, болезненные или тревожные переживания, мысли и воспоминания, вытесняются из сознания, а психическая энергия мобилизуются, препятствуя их восстановлению в сознании [5]. Вытесненные переживания постоянно грозят вырваться на сознательный уровень, и вызвать тревогу, поэтому они подавляются вновь, вследствие этого человек переживает нескончаемый подсознательный конфликт. «Не вытеснение породило тревогу, – говорит Фрейд, – тревога появилась раньше, и она-то и породила вытеснение» [5]. Согласно нашим новым представлениям, говорит Фрейд, «средоточием тревоги является именно Эго, так что стоит отбросить прежнюю гипотезу, согласно которой энергия вытесненного импульса автоматически превращается в тревогу».

Вытеснение является основным защитным механизмом, который избавляет человека от мучительного для него переживания тревоги. Тут можно наблюдать стратегию избегания негативной информации (нежелание включать телевизор и радио), нежелание обсуждать последние мировые события, уход в «иную» реальность и т.д.

Но вытесненные мысли невозможно постоянно удерживать на подсознательном уровне, соответственно, тревога, как неотъемлемый спутник также поднимается в сознание. Вследствие этого включаются дополнительные защитные механизмы психики: замещение, рационализация, реактивное образование, проекция, регрессия, сублимация и изоляция (интеллектуализация) [13].

Карен Хорни концентрируется на понятии базальной тревоги, которая развивается в ситуации дефляции безопасности, ведущей к развитию враждебности [6].

Что, собственно, мы и наблюдаем в нынешней геополитической и экономической ситуациях. Чувство безопасности безвременно утеряно и неопределенность поглощает общественное сознание («ничего не ясно, что будет дальше», «когда это все закончится?»).

Таким образом, «агрессивные импульсы различного рода являются основным источником невротической тревоги». Соответственно, информационная война, перенасыщенная ненавистью и агрессией, в которой мы находимся 24/7 и есть источник тревоги.

Стоит отметить, что и сама тревога, как чувство вызывает ненависть (я не хочу это испытывать), а агрессивные импульсы, в свою очередь, порождают тревогу. Тогда становится ясным, что человек испытывает враждебное отношение к тем переживаниям и тем людям, которые представляют собой угрозу и порождают мучительное чувство беспомощности и тревоги. Невротическая тревога – следствие слабости и зависимости от других, «сильных» людей, которая порождает враждебное отношение к этим людям, пробуждает страх наказания или ответной агрессии, следовательно, усиливает тревогу.

Отметим, что беспомощность, зависимость и невозможность влияния на сложившуюся ситуацию порождает ненависть на себя, проецируемую на лидеров и власть имущих. К. Хорни приходит к выводу, что «особо важной причиной» тревоги являются «подавленные агрессивные импульсы» [6]. В этой связи нельзя не согласиться с тем, что подобные взаимоотношения между ненавистью и тревогой в нашей культуре – клинический факт, в котором несложно убедиться.

К.Г. Юнг не занимался исследованиями тревоги, но подробно изучал вопросы коллективного бессознательного – его наполнения и выхода в сознание человека. В этом ключе он считал, что «тревога является реакцией человека на вторжение в его сознание иррациональных сил и образов коллективного бессознательного» [8]. Коллективное бессознательное русского народа переполнено образами Великой Отечественной Войны, первой и второй чеченской, Афганистана (Архетип войны), которые продолжают существовать на нерациональном уровне личности человека. Выход на поверхность этого материала представляет угрозу для стабильного и упорядоченного существования личности. Когда барьеры, защищающие человека от иррациональных стремлений (насилие, убийство) и образов коллективного бессознательного, истончаются, человеку угрожает психоз. Тревога в этом аспекте представляется символом тех самых образов (архетип), содержащихся за психическими защитами Эго. Но следует понимать, что этот страх не является неоправданным, напротив, он имеет самые серьезные основания [8].

По мнению К.Г. Юнга, люди более примитивных культур глубже осознают «неожиданные и опасные стремления бессознательного», для защиты от которых используются различные обряды. Цивилизованный человек обладает системой привычных защит, что «власть коллективного бессознательного» проявляется лишь в таких, феноменах, как массовая паника, или частно в психозах и неврозах.

Современный человек, как утверждает Юнг, отводит слишком большую роль «рациональному», интеллекту, что является «злоупотреблением разумом и способностями ума в эгоистических целях для власти над окружающим»[8].

Подводя итоги вышесказанному, отметим, что механизм закрепления и усиления тревожности представляет собой «замкнутый круг», ведущий к накоплению и углублению отрицательного эмоционального опыта, порождающий негативные прогнозы, способствует увеличению тревожности. Коллективное бессознательное поднимает на поверхность сознания ужасающие образы архетипа войны, вызывая тем самым агрессию и страх в умах людей. Последующее обсуждение и выплеск этой ненависти в общественное сознание (СМИ, Интернет) влечет за собой повышение тревожности. Но интересным остается тот факт, что ни вытеснение, ни рационализация не помогут избежать состояния тревоги.