ГЕОПОЛИТИЗАЦИЯ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ПОДХОД

GEOPOLITICIZATION IN INTERNATIONAL RELATIONS: A THEORETICAL APPROACH

Sergey Mazanik

Postgraduate, Saint Petersburg State University, Russia, Saint Petersburg

Аннотация. Геополитизация приобретает все большее значение в современных международных отношениях. Тем не менее сама аналитическая категория геополитизации остаётся недостаточно определённой и изученной. По этой причине в данной статье предпринимается попытка сформулировать теоретический подход к геополитизации на основе конструктивистских и критико-геополитических наработок и продемонстрировать на примерах из политической практики Европейского союза, какой вклад может привнести уточнение теоретических рамок геополитизации в исследования международных отношений.

Abstract. Geopoliticization is gaining increasing significance in contemporary international relations. However, the analytical category of geopoliticization remains poorly defined and studied. For this reason, this article seeks to formulate a theoretical approach to geopoliticization based on constructivist and critical geopolitical frameworks and to demonstrate, using examples from the European Union’s political practice, the contribution that refining the theoretical boundaries of geopoliticization can make to the study of international relations.

Ключевые слова: геополитизация; критическая геополитика; критический дискурс-анализ; политизация; секьюритизация; Европейский союз.

Keywords: geopoliticization; critical geopolitics; critical discourse analysis; politicization; securitization; European Union.

В условиях стремительных трансформаций мировой политической системы, сопровождаемых нарастанием конфликтов, усилением конкуренции между крупными державами и переосмыслением глобальных и региональных ролей, категория геополитизации приобретает всё большую актуальность в исследованиях международных отношений. Особенно часто этот термин используется в контексте деятельности Европейского союза (Еврсоюза, ЕС), который, сталкиваясь с множеством вызовов, стремится переосмыслить свою роль на мировой арене через выработку инструментов силового принуждения и укрепление открытой стратегической автономии. Однако, несмотря на растущее внимание к феномену геополитизации, данная аналитическая категория остаётся недостаточно определённой и изученной, что затрудняет её применение в академических исследованиях и политическом анализе.

Цель данной статьи — разработать на основе критической геополитики теоретический подход к геополитизации и продемонстрировать возможности его применения на кейсе Европейского союза. Достижение этой цели позволит, во-первых, уточнить теоретические и понятийные рамки геополитизации как дискурсивного процесса, во-вторых, показать, как геополитизация проявляется в политике Европейского союза на современном этапе, и, в-третьих, оценить теоретическую и практическую значимость концепта геополитизации для анализа международных процессов.

Теоретическую основу работы составляет критическая геополитика, изучающая условия зарождения, эволюции и изменения в дискурсах управления геополитических представлений, нарративов и практик, формирующих восприятие пространства и власти. Методологически исследование опирается на конструктивистские представления, согласно которым международные отношения следует рассматривать как социально сконструированную реальность, где идентичности, интересы и нормы взаимодействия акторов формируются через дискурсы. Это, в свою очередь, влечёт за собой использование критического дискурс-анализа как метода, который объясняет, как через язык и риторические стратегии формируются геополитические представления. Эта методология позволяет выявить, как определённые темы или регионы приобретают геополитическое значение через дискурсивные практики, а также как эти дискурсы легитимируют определённые политические действия и стратегии. Отсюда формируется особый, лежащий в основе данного исследования теоретико-методологический фокус на геополитизацию как дискурсивный процесс.

Статья структурирована следующим образом: сначала рассматриваются теоретические наработки критической геополитики, затем формулируются содержательные характеристики геополитизации и приводятся примеры геополитизации из практики Европейского союза.

Критическая геополитика: дискурсы и угрозы

С момента своего возникновения в 1990-е гг. критическая геополитика стремилась деконструировать традиционные геополитические представления и выявлять скрытые механизмы власти и идеологии, лежащие в основе геополитических нарративов [6]. Основополагающими работами в этой области являются исследования Джерарда Тоала и Джона Эгнью, которые подчёркивают, что геополитика не является объективной наукой, а представляет собой совокупность дискурсивных практик, формирующих определённые представления о мире и международных отношениях [1; 23]. Следовательно, артикуляция геополитических тропов в дискурсе управления позволяет актору задавать рамки своей идентичности, а также формулировать собственные представления о безопасности и внешнеполитические приоритеты. Иными словами, разделяя конструктивистский взгляд на социальные дискурсы как пространства обсуждения, предваряющего и обуславливающего любые политические решения, критическая геополитика позволяет проследить, как осуществляется и к каким практическим последствиям во внешней политике может приводить артикуляция определённых геополитических нарративов.

Особое внимание в рамках критической геополитики уделяется анализу того, как определённые территории или события могут конструироваться в дискурсах управления как угрозы [2; 13]. Артикуляция эссенциалистских геополитических нарративов, разделяющих глобальное политическое пространство на условных «друзей» и «врагов», позволяет акторам международных отношений стабилизировать свою внешнеполитическую идентичность. Это становится особенно актуальным во время кризисов идентичности: сталкиваясь с многочисленными вызовами, не вписывающимися в его представления о нормальном, актор пытается переопределить свою роль в международных отношениях и сформировать новое равновесное состояние онтологической безопасности [12; 19]. При этом публичная дискуссия, описывающая те или иные факторы в геополитическом ключе, как показывают исследования, нередко содержит в себе дилемму безопасности и обладает эффектом самосбывающегося пророчества [7; 11]. Последовательно характеризуя ту или иную часть глобального политического пространства как источник угроз, актор начинает дополнять свой внешнеполитический инструментарий методами проецирования жёсткой силы и стратегиями принуждения, которые, по задумке, должны оградить его от новых вызовов безопасности.

Геополитизация: определение теоретических рамок

На основе изложенного выше геополитизация может быть охарактеризована как переход актора от геополитической риторики к внешнеполитическим инструментам принуждения. Зарождаясь как дискурсивный процесс, в ходе которого определённые вопросы, ранее воспринимавшиеся в конкретном дискурсе как технические или экономические, начинают трактоваться в терминах международной конкуренции, стратегического соперничества и геополитической значимости, геополитизация подталкивает акторов международных отношений к выработке особых инструментов, направленных на достижение не столько экономических и социальных, сколько стратегических целей, а в дальнейшем ― к закреплению и институционализации новых практик управления. Здесь очевидна связь данного феномена с политизацией [24], т. к. для геополитизации становится характерным перевод некой темы (например, торговой политики, инвестиций) в плоскость публичной дискуссии и оспаривания, но с весьма определённым набором аргументов, обосновывающих значение данной темы для конкуренции акторов международных отношений и глобального баланса сил [10]. Эта публичная дискуссия инициируется агентами (государственными/политическими деятелями или их объединениями), которые, приводя в качестве доводов те или иные глобальные события, тенденции или факторы, легитимируют внедрение и использование нового инструментария (например, военной силы, экономических санкций, государственного вмешательства в экономические процессы) для регулирования процессов в сферах, традиционно не относящихся к вопросам стратегического интереса [17; 22].

Легитимация политических изменений происходит постепенно и обладает определённой градацией. Так, на начальном этапе, этапе поверхностной геополитизации, геополитическая риторика артикулируется спорадически в ответ на некоторые внешнеполитические факторы и не приводит к пересмотру стратегий актора в сфере дипломатии и безопасности. Далее, на этапе вынужденной геополитизации, актор всё чаще реагирует на внешние вызовы, обращаясь к геополитическим нарративам, и внедряет новые силовые рычаги управления, балансируя их использованием экономических или дипломатических инструментов и не порывая со своей прежней внешнеполитической идентичностью. Наконец, при глубокой геополитизации геополитическое мышление становится основой политических решений и приводит во внутренней политике конкретного актора к изменению институциональной конфигурации и перераспределению полномочий между его органами управления, а во внешней ― к усилению конкуренции и противостояния с другими акторами на региональном или глобальном уровне [5; 9; 21].

Само по себе позиционирование той или иной темы в категориях стратегического интереса автоматически не означает её осмысления в терминах безопасности и угроз. Тем не менее по мере продвижения от поверхностной к глубокой геополитизации актор может начать секьюритизировать ранее геополитизированную тему, т. е. конструировать её уже в качестве референтного объекта, подверженного экзистенциальным угрозам, исключить её из публичной дискуссии и принимать в её отношении чрезвычайные меры, не подлежащих оспариванию [18; 22]. Это, например, произошло в миграционной политике Евросоюза: если изначально, в 2010-е гг., Брюссель определял миграцию как геополитический вопрос, относящийся к региональной стабильности и экономическим зависимостям с третьими странами, и реагировал на него комплексом мер, зиждившихся как на гуманитарных, так и на стратегических соображениях, то со временем миграция стала расцениваться в ЕС в качестве экзистенциальной угрозы, в ответ на которую Брюссель расширил полномочия Frontex и стал реформировать пограничный контроль при помощи строительства пограничных стен, а также внедрения биометрического обследования и ИИ-систем видеомониторинга [4]. Аналогичным образом геополитизация затронула политику расширения Евросоюза в восточном направлении, сделав соображения безопасности и обороны ключевым критерием расширения европейского объединения и отодвинув традиционно значимые нормативные требования демократизации кандидатов в члены на второй план [3; 20].

Однако геополитизация и секьюритизация могут соотноситься друг с другом иначе: секьюритизация того или иного вопроса может подталкивать актора к выработке и принятию на вооружение геополитических стратегий, нормализующих восприятие международных отношений как априори конфликтных и способствующих нарастанию противостояния с другими акторами [8; 15]. Так, после того как в начале 2020-х гг. зависимость ЕС от поставок российских углеводородов была представлена как угроза безопасности, Брюссель ввёл ограничения на российский экспорт, а также стал форсировать зелёный переход, наращивать поставки энергетических ресурсов из других стран и ограничивать иностранные инвестиции в собственную энергетическую инфраструктуру [10; 16; 21].

Вывод

Таким образом, критическая геополитика предоставляет инструментарий для анализа геополитизации как дискурсивного процесса, посредством которого определённые вопросы приобретают для конкретного актора стратегическую значимость. Осмысление геополитизации как отдельного феномена позволяет выявить, как изменяются дискурсивные практики, внешнеполитические стратегии и институциональные механизмы конкретного актора международных отношений. Примеры геополитизации, приведённые из политической практики Европейского союза, демонстрируют, что геополитизация может развиваться по разным сценариям: от поверхностной адаптации публичной риторики к внешним вызовам до глубокой институционализации стратегических решений, ведущей к изменению внешнеполитической идентичности актора.

Исследование показало, что геополитизация тесно связана с политизацией, поскольку перевод различных тем в плоскость геополитического дискурса неизменно сопровождается публичным обсуждением, конкурентной борьбой за легитимность и принятием новых инструментов регулирования международных процессов. Более того, по мере углубления геополитизации актор может перейти к секьюритизации отдельных аспектов своей политики, что проявляется в усилении механизмов контроля, создании исключительных режимов управления и институциональном закреплении логики безопасности и угроз. Дальнейшие исследования могут быть сосредоточены на изучении механизмов взаимосвязи геополитизации и секьюритизации (причём не только в кейсе ЕС, но и на примерах других акторов международных отношений), а также на анализе того, какие факторы способствуют переходу от одного процесса к другому. Это позволит прогнозировать возможные направления трансформации международных отношений в условиях глобальной нестабильности.