ПРЕДДОГОВОРНАЯ СТАДИЯ КАК КЛЮЧЕВОЙ ЭТАП РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА СВОБОДЫ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОГО ДОГОВОРА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

В настоящее время в высшей степени возросла необходимость анализа преддоговорных отношений в актуальной цивилистической системе России. Современная доктрина гражданского права до сих пор не пришла к общему консенсусу по поводу самостоятельности преддоговорной фазы как одной из стадий заключения договора. Согласно классической теории (Д.И. Мейер), договор считается заключенным с момента достижения соглашения по всем его существенным условиям, а сам процесс заключения сводится к двум ключевым процедурам: оферте (предложение заключить договор) и акцепту (принятие данного предложения) [10, С. 303 – 304].

Однако с развитием рыночных отношений роль предварительных контактов между сторонами кратно возросла. Ученые начали выделять дополнительные стадии:

В.Г. Вердников и В.И. Скарго предложили четырехэтапную модель: преддоговорные контакты, оферта, акцепт, разрешение преддоговорного спора [2, С. 51 – 55].

Е.А. Суханова также выделяет четыре стадии: переговоры, оферта, рассмотрение оферты, акцепт, подчеркивая неукоснительный характер последних двух [3, 800 с.].

Б.О. Звягинцева и А.В. Хевсаков, в свою очередь, описывают преддоговорный процесс как двухуровневую структуру, состоящую из преддоговорной и собственно договорной стадий [5, С. 92 – 96].

А.Н. Кучер предлагает наиболее детализированный подход, рассматривая преддоговорные отношения как комплексный, независимый и обязательный процесс, представляющий собой многоуровневую систему, состоящую из: структурирования будущих отношений, юридической проверки контрагента («due diligence»), непосредственной процедуры заключения, приведения договора в надлежащую форму и, при необходимости, его государственной регистрации, а также вопросов преддоговорной ответственности. Несмотря на то, что такой подход является по-своему новаторским, он вызывает много вопросов, поскольку некоторые выделенные этапы (например, «due diligence») не имеют прямого нормативного закрепления в отечественном гражданском законодательстве [6, С. 214].

Несмотря на множество дискуссий, преддоговорный этап получил широкое признание как относительно самостоятельный и крайне важный процесс. Практически каждый договор предваряется серией действий, направленных на изложение намерений сторон и достижение согласия между ними. При этом цель данной стадии выходит за рамки простого заключения договора: согласно пункту 2 статьи 434.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), основной договор может быть лишь дополнительной целью, тогда как главной задачей переговоров является создание условий для его последующего исполнения.

2. Проблемы определения начала и окончания преддоговорных отношений

Одной из ключевых дилемм является отсутствие четких критериев для определения момента возникновения и прекращения преддоговорных отношений.

По мнению В.В. Богданова, получение оферты не всегда является отправной точкой, так как подготовка к сделке в большинстве случаев начинается намного раньше. Юридически значимыми считаются действия, которые явно свидетельствуют о намерении сторон заключить договор. Под ними могут подразумеваться: направление предварительного предложения, подписание промежуточных документов (например, протоколов разногласий) или парафирование текста потенциального соглашения [1, 28 с.]. Некоторые исследователи (например, О.В. Шполтаков) считают, что отношения берут свое начало с момента, когда адресат оферты начинает согласовывать ее условия [12, 28 с.]. Другие (Е.А. Крашенинников и Ю.В. Байгушева) полагают, что отношения начинаются с самого начала переговоров, независимо от формы их ведения (устной или письменной) [7, С. 82 – 93].

Некоторые исследователи в области гражданского права (например, А.М. Степанищева) полагают, что преддоговорные отношения прекращаются с момента заключения основного договора. Тем не менее существует и обратная позиция (о прекращении отношений на более раннем этапе) — при получении официального отказа от заключения договора или по истечении срока для передачи разногласий в суд.

3. Правовые последствия действий на преддоговорной стадии

Не все деяния, совершаемые на этапе преддоговорных отношений, влекут за собой определённые юридические последствия. Исходя из позиции В.В. Богданова, юридическим фактом являются только те действия, которые напрямую выражают намерение сторон (или одной из них) заключить договор. Этот подход гармонично вписывается в англо-американскую доктрину «reliance» (доверие), когда добросовестная сторона вправе рассчитывать на то, что договор будет заключен и может требовать соответствующего возмещения убытков, вызванных недобросовестным поведением другой стороны [1, 28 с.].

А.Н. Кучер, напротив, считает, что практически любое из действий сторон (или одной из них), прямо или косвенно связанное с формированием будущего правоотношения, может породить правовые последствия, поскольку на данном этапе участники отношений выясняют взаимные намерения и анализируют потенциальные экономические риски.

Невозможно не обратить внимание и на вопрос о субъектах преддоговорных отношений. Хоть основными участниками, по общему правилу, и являются оферент и акцептант, в процессе также могут принимать участие посредники. В.В. Богданов справедливо делает акцент на том, что указанные посредники должны нести ответственность за свои действия или бездействия на этой стадии, если только доверитель не возложил всю ответственность на себя (институт «del credere»).

4. Ограничения свободы договора

Принцип свободы гражданско-правового договора, который выступает одним из краеугольных камней всей системы гражданского права, на самом деле не является абсолютным. Он испытывает потребность в разумных ограничениях для защиты баланса частных и публичных интересов, а также в целях предотвращения участившихся на практике случаев злоупотребления правом недобросовестной стороной правоотношений. Государству, в свою очередь, необходимо четко определить, в каких ситуациях такие ограничения абсолютно необходимы и оправданы [8, С. 103].

Ключевые цели ограничений:

1). Защита более слабой стороны правоотношений. Для этого используются такие институты, как публичный договор и договор присоединения. Сюда же относится и законодательство о защите прав потребителей. По мнению С.А. Хохлова, слабой стороной в большинстве случаев выступает кредитор или потерпевшая сторона [9, С. 236 – 237];

2). Обязательный учет и защита интересов третьих лиц. Общее правило гласит, что договор не может порождать права и обязанности для третьих лиц (ст. 313 ГК РФ). Например, для перевода долга (ст. 391 ГК РФ) или распоряжения заложенным имуществом (ст. 346 ГК РФ) в обязательном порядке требуется согласие кредитора;

3). Обеспечение публичных интересов. К ним относятся: интересы неопределенного круга лиц, безопасность государства и общества, охрана окружающей среды и т.д. Согласно дейсвующему гражданскому законодательству России сделки, противоречащие основам правопорядка и нравственности, признаются ничтожными (ст. 169 ГК РФ).

По механизму действия ограничения делятся на два типа:

1.Предварительный контроль. Осуществляется путем закрепления в законодательных актах страны императивных норм, которые превентивно запрещают или предписывают конкретные условия для включения в итоговую редакцию договора. Преимущества: предсказуемость, снижение риска возникновения судебных ошибок. Недостаток: невозможность предусмотреть абсолютно все случаи их применения, что ведет к избыточным или недостаточным ограничениям;

2.Посследующий контроль. Осуществляется при рассмотрении конкретных разногласий в судебном порядке. Суд оценивает условия договора на предмет их справедливости, разумности, добросовестности и соответствия дейсвующему законодательству. Ключевой институт – договор присоединения. Главный недостаток – сильная зависимость от судебных органов и их взгляда на ситуацию.

Не менее значимой темой для обсуждения является соотношение императивных и диспозитивных норм. В постсоветской и советской доктринах применялась «формально-атрибутивная теория»: норма считалась диспозитивной исключительно при наличии прямого указания на это в тексте закона (например, «если договором не предусмотрено иное») [8, С. 108]. Все остальные нормы автоматически признавались императивными. Если следовать указанному подходу, в ГК РФ подавляющее большинство норм (около 1800 из 2000) являются императивными [4, С. 91], что противоречит самой сути рыночной экономики. Идея закрепить в законе презумпцию диспозитивности была отвергнута из-за опасений учащения злоупотреблений со стороны недобросовестных участников правоотношений [11, С. 235 – 236]. Как подчеркивает А.Г. Карапетов, любая императивная норма должна быть обоснована, имея на то политические и правовые аргументы, а окончательное решение о ее применении требует судебного толкования [8, С. 119].

Резюмируя, хотелось бы сформулировать следующие выводы по результатам данной научной работы:

1.Принцип свободы договора требует более тщательного изучения, включающего в себя не только анализ правовой природы, но и экономические основания, а также аргументированные пределы его действия;

2.Экономическая сущность свободы договора неразрывно связана с рыночными отношениями; вне рынка невозможно должным образом раскрыть её подлинную идею;

3.Для эффективной защиты более слабой стороны отношений необходимы правовые ограничители, главным из которых являются императивные нормы закона в разумных и обоснованных пределах;

4.Судебной системе необходимо играть активную роль в защите прав слабой стороны и обеспечивать должное применение принципа свободы договора. Полное и исчерпывающее законодательное регулирование этого принципа практически нереально, поэтому ключевая роль отводится правоприменительной практике, которая должна сформировать слаженный механизм работы предварительного и последующего контролей.